Владимир Сударев - Президент

— Может быть, лучше пойдём на веранду? — спросил Сергей, не желая никому мешать.

— Дело говоришь, и нам хорошо, и никому разговорами не помешаем, — согласился участковый, доставая из холодильника бутылку и нехитрую закуску.

Быстро поставив на стол, стоящий возле окна веранды, закуску и хлеб, участковый разлил в стопки водку и вопросительно посмотрел на Сергея.

— Ну, будем, — Сергей выпил водку и прислушался к своему организму.

— Скажи Дмитрич, ты и вправду веришь в древних богов? — спросил участковый, закусывая мелко порезанным салом, и, заметив, что Сергей ничего не ест, добавил, — да ты закусывай.

— Не знаю, как выразить словами, но я просто чувствую, что есть более сложные связи между вещами, людьми, природой, чем описывает современная наука, — Сергей попробовал солёное сало и кивнул участковому, мол, вкусная закусь.

Кивок Сергея участковый понял по-своему и налил по второй стопке.

— От твоих слов у меня мороз по коже, — взяв свою стопку в руку, произнёс участковый, — ты хочешь сказать, что существуют другие знания о знакомых нам вещах?

— Конечно есть, — убеждённо ответил Сергей и взял в руку свою стопку и посмотрел через неё на свет лампочки, висевшей на улице. В мозгу вспыхнули зарницы воспоминаний. Попытавшись ухватить суть этих видений, он тряхнул головой. Опять не получалось цельной картины, а те обрывки, что всплывали, были похожи на стекляшки калейдоскопа, можно сложить как захочешь и рисунок не повторится.

Выпив свою порцию водки и занюхав её кусочком сала, Сергей хитро посмотрел на своего собеседника:

— Знаешь Лукич, существуют целые пласты знаний, которые земная наука никогда всерьёз не разрабатывала. Я ещё не вполне изучил последние границы современной науки, но и того, что я прочитал достаточно для подобного заключения.

— Наверняка ты прав, в своё время никто всерьёз не воспринимал Эйнштейна и его теории, а сейчас это известный учёный.

— Вот именно, наука развивается, — кивнул Сергей, — и что вчера казалось глупостью, сегодня изучается в школе.

— Это понятно, — участковый с сожалением посмотрел на пустую бутылку, — однако некоторые твои действия слишком напоминают колдовство, как его видели в средние века.

— Слишком много я позабыл, — грустно улыбнулся Сергей, — память восстанавливается, но очень медленно и с большим трудом.

Встав из-за стола, он добавил:

— Пойду домой, скоро утро.

Участковый посмотрел в окно и хмыкнул:

— Быстро ночь пролетела, через час встанет солнце.

Лучи восходящего солнца Сергей встретил на крыльце своего дома. Придя домой, он наскоро позавтракал и вышел встречать рассвет. Оперев спину на прохладный столб, поддерживающий навес над крыльцом, он в который раз принялся копаться в своей памяти. Из мелких кусочков Сергей терпеливо складывал сложную мозаику своего прошлого. В большей части этой картины чернели чёрные дыры, а местами явственно проступали фрагменты, в которые трудно поверить. Картины жутких разрушений, чужое звёздное небо и непонятные сооружения. Лица незнакомых людей и слова чужых, но понятных, языков. Гораздо понятней для Сергея были видения связанные с прошлым Земли, а может ту планету называли иначе? Как он не напрягался, цельной картины не получалось, слишком много участков мозаики отсутствовало.

— Дядь Серёж, — голос Лёшки заставил его открыть глаза.

Взглянув на своего юного друга и ученика, Сергей улыбнулся, заметив обеспокоенность в его глазах.

— С добрым утром, — приветствовал он Лёшку.

Лёшка расплылся в улыбке.

— Дядь Серёж, и вас тоже с добрым утром. Сегодня мы будем заниматься?

— А то как же, — Сергей встал и с хрустом потянулся.

Посмотрев на дорогу, он увидел цепочку из его учеников, бежавших к его дому лёгкой трусцой. Вдали мычали коровы, слышалось щёлканье бичей. Со стороны деревни раздавались крики петухов, встречающих утро, и лай собак. Стадо коров уже скрывалось за ближайшим колком.

— Лёшка, а ты что раньше всех прибежал? — спросил Сергей, сбежав с крыльца.

— Сегодня была моя очередь коров гнать в стадо, отогнал и сразу к вам, зачем лишний километраж мотать? — Лёшка замолчал, переступая с ноги на ногу, и спросил, — а, правда что вы ночью четырёх бандитов с обрезами скрутили и отвели к участковому?

— Почти правда, — кивнул Сергей, — только обрез был один, и они плохо видели в темноте.

Через минуту начали подходить остальные ученики. Насколько разнился их возраст, можно было сказать двумя цифрами: семь и пятнадцать. Самому младшему было семь, а старшему минуло пятнадцать. Причём кроме Насти присутствовали ещё семь девочек.

Началась тренировка. После общей разминки, Сергей разделил учеников по парам и занялся индивидуальным обучением, с величайшим терпением показывая то или иное движение или блок, до тех пор, пока ученику не становилось понятно, и он мог применить его против своего спарринг партнёра. Позанимавшись три часа, Сергей остановил занятия, хлопнув в ладоши, и спросил:

— Побежали на реку?

— Да, конечно, — нестройным хором ответили ученики.

От дома Сергея, где проходили утренние тренировки, до реки было не менее трёх километров. Однако после многочисленных тренировок этот путь был по силам любому из учеников. Все дети, подражая Сергею, приходили на занятия босиком. Во время необременительного для них бега, ученики умудрялись поговорить.

— Дядь Серёж, — рядом с ним бежала самая старшая из девочек Катя Спиридонова.

— Да, — Сергей улыбнулся, любуясь грациозными движениями девушки. Её точёная фигурка напоминала ему пантеру. Такая же сила и изящество движений. А может быть всё дело в чёрных волосах и смуглой коже.

— Вчера Максимка, мой брат, заявил, что девушкам вредно учиться искусству воина, из-за этого потом у них не будет детей.

— Это бред, — Сергей рассмеялся над таким глупым, на его взгляд, измышлением, — с самых древних лет у многих народов женщины воевали плечом к плечу со своими мужчинами. Об этом сохранилось множество упоминаний, как в устном, так и в письменном творчестве различных народов.

— Во время арабо-израильской войны, — вмешалась Настя, внимательно слушавшая Сергея, — израильский женский батальон дошёл до пригородов Каира.

— Кать, а ты что ответила брату? — спросил Сергей, кивнув Насте.

— А она закинула Максимку через ограду в председательскую крапиву, — смеясь, объявил Саша, одноклассник Кати.

Катя покраснела, но промолчала, лишь цыкнув на Шурика.

— Это ты зря, — пожурил Сергей, стараясь не улыбаться. — Когда в ход идут руки, значит, ты уже проиграла спор. Тем более он мог бы пострадать.

— А чего он провоцировал, — пожаловалась Катя, — говорит, поборю тебя и отхожу крапивой по мягкому месту.