Сергей Арьков - Петля [CИ]

Дверь привела Андрея в следующий коридор, и едва ступив в него, он почувствовал трупный запах, чья концентрация усиливалась с каждым шагом. Еще в коридоре воняло испражнениями, и когда Андрей сунулся в одну из комнат, он понял почему. Похоже, кто-то использовал это место в качестве туалета, притом очень давно и весьма интенсивно. А в следующей комнате были кости. Человеческие. Много-много костей. На некоторых сохранились куски мяса, которые и производили ни с чем несравнимый запах смерти. Андрей пробежался глазами по черепам, насчитав пятнадцать, но это только те, что лежали на поверхности кучи. Судя по размерам, на ее возведение ушло куда больше людей.

Если бы это был его первый день пребывания в лабиринте, он едва ли смог бы наблюдать это так спокойно. Скорее всего, вырвало бы, после чего он помчался бы подальше от этого места, на ходу подвывая от ужаса. Но то недолгое время, что он провел в этом бесконечно огромном подземелье, определенным образом закалило его. Он уже успел насмотреться на трупы, успел и сам поучаствовать в их производстве, успел отведать человечину. За считанные сутки в нем произошли большие перемены, чем происходят с человеком за годы и даже десятилетия, если жизнь его течет размеренно, однообразно и безопасно. Было очевидно, что и остальные обитатели лабиринта, в том числе Кабан и Лось, до попадания сюда отнюдь не являлись кончеными извергами. Жили как все, детишек, должно быть, имели, на работу ходили. Много ли понадобилось времени, чтобы отсутствие сдерживающих факторов и чувство голода превратили их в монстров? Думать об этом было страшно, но куда больший страх рождало осознание неизбежности подобной метаморфозы и в отношении него самого. Далек ли тот день, когда он хладнокровно зарубит лопатой первого встречного, возможно, только что очнувшегося в этом месте и страшно напуганного новичка, без тени эмоций разделает, зажарит и съест, и воспримет все это как должное? И когда этот день наступит, будет ли в нем еще теплиться желание покинуть проклятый лабиринт? А вдруг нет? Вдруг свыкнется, смирится, и привыкнет считать этот кошмар нормой?

Вслед за этим в голове оформилась мысль, которую Андрей упорно гнал от себя все время: что, если никакого выхода нет? Это будет означать, что он обречен провести в лабиринте всю оставшуюся жизнь, и вряд ли она окажется долгой и счастливой. Эх, знать бы точно. Стань ему известно наверняка, что выхода нет, он бы скорее рискнул пойти в показанную Колей пещеру, где поджидает верная гибель, чем сколько-то месяцев или лет скитаться по этим коридорам и жрать человечину.

Но Андрей не хотел в это верить. Не хотел верить, что выход отсутствует. Этого просто не могло быть. Ведь как-то его поместили сюда, и его, и всех остальных. А если есть вход, есть и выход. Надо только найти его, ну и не околеть в процессе поиска, что тоже немаловажно.

В прочих комнатах было либо нагажено так, что ступить некуда, либо валялось какое-то грязное тряпье, к которому даже прикасаться было противно. Андрей сообразил, что этот коридор людоеды используют в качестве мусорной свалки и туалета. Вряд ли они стали бы таскать свои кухонные отходы и бегать по нужде слишком далеко. Следовательно, логово их где-то поблизости.

Что ж, одно дело он сделал - выследил парочку. А вот о том, что делать дальше, Андрей не имел ни малейшего представления. Опыта подобного рода операций у него не было. Конечно, он смотрел разные фильмы с похожими ситуациями, но фильм это фильм, в нем в главного героя пули не попадают, потому что им режиссер не велит, а если и попадают, то почему-то никакого вреда не наносят. В жизни все по-другому. Вот, чиркнули ножичком по ноге, и вроде бы царапина, а он уже с этой царапиной измучился. А сколько из этой царапины крови вытекло! И порез на руке тоже побаливает, хотя он-то царапина и есть.

Андрей тупо застыл посреди коридора, пытаясь родить хоть какой-нибудь план. Соваться неизвестно куда - верная смерть. Повернуть назад? Оля, конечно, зараза, но Андрей чувствовал, что не простит себе, если не попытается ее спасти. И вообще, она ведь по-прежнему должна ему пять тюбиков паштета и нож, а так же все его добро, подло ею изъятое.

Мысль родилась лишь одна, да и то не слишком умная, но она, по крайней мере, не отдавала откровенным суицидом. Андрей решил спрятаться здесь, в коридоре, и ждать. Если людоеды ходят сюда по нужде, рано или поздно кто-то из них явится. Если удастся убить его, то с оставшимся вторым будет проще. Только хорошо бы прикончить первым Кабана, и желательно в тот момент, когда он будет восседать на корточках со спущенными штанами и самозабвенно тужиться, потому что сходиться в честном бою с этим шкафом Андрею было откровенно страшно. Еще он помнил, что у людоедов есть луки, поэтому тактику внезапного нападения лучше избрать в отношении обоих врагов.

В теории все выходило складно, хотя Андрей понимал, что легко расправиться с двумя опытными головорезами ему не удастся даже при очень сильном везении. Но гораздо больше его беспокоило то, что Олю могут зарезать и разделать раньше, чем он дождется в своей засаде свою первую жертву. В этом случае все его старания окажутся напрасными. Но тут от него уже ничего не зависело. Он не собирался с грозным криком врываться в логово людоедов и падать замертво со стрелами в брюхе ради какой-то малознакомой девки. Выживет Оля - хорошо. Убьют ее - ну, что ж, не судьба. В любом случае, после смерти этой парочки на нижних этажах станет значительно безопаснее.

Выбрав комнату, где концентрация испражнений хотя бы позволяла дышать без риска для жизни, Андрей сел на пол за дверью, и стал ждать. Затея нравилась ему все меньше, и желание уйти по-тихому, пока не поздно, периодически одолевало. Как назло, и в самом коридоре, и в комнатах, горели все лампочки, так что затаиться в темноте, или использовать ее для того, чтобы незаметно подкрасться к жертве, он не мог. Лампочки, разумеется, можно и разбить, но с тем же успехом он мог во весь голос заявить о своем присутствии. Нет уж, действовать придется в тех условиях, каковые имеются, что-то изменить он не в силах. Даже мысль о ловушке пришлось отбросить - он должен убить одного из людоедов так, чтобы тот не успел предупредить второго. А это означает, что не должно быть никаких болезненных криков и воззваний о помощи. Нужен один удар, внезапный и смертельный. Рука-то не дрогнет, успел уже ее набить, но вот сложится ли все благоприятно?

Время тянулось медленно, но ничего не происходило. Андрей не знал, сколько он сидит здесь. Самому казалось, что часа два, но это ощущение могло быть обманчиво. Страх постепенно притупился, вброшенный в кровь адреналин перегорел вхолостую, и теперь Андрею просто хотелось, чтобы произошло уже хоть что-нибудь, главное поскорее. В какой-то момент желание встать и уйти охватило его настолько сильно, что он поднялся на ноги и выглянул в коридор. И в этот же самый момент дверь, ведущая, предположительно, в людоедское логово, начала открываться. Андрей тут же юркнул обратно и спрятался за дверью, слыша в коридоре шаркающие шаги. Вот грохнула железом закрывшаяся дверь, человек, Лось или Кабан, сделал несколько шагов, остановился и мощно высморкался, издав такой звук, что Андрей от неожиданности едва не поседел.