Сергей Арьков - Петля [CИ]

Размотав проволоку, Андрей открыл дверь и вошел в импровизированную тюрьму. Оля успела перекатиться в противоположный угол, а там, где она лежала прежде, на полу хорошо просматривалось сырое пятно. Похоже, девушка не врала, когда говорила, что ей нужно в туалет.

Заметив, что Оля пристально и с некоторой опаской смотрит на него, Андрей смущенно кашлянул и сказал:

- Я тут, это, подумал.... В общем, я тебя, наверное, развяжу. Только давай договоримся заранее, что ты не будешь ничего такого делать. Я в том смысле, что никаких ударов по голове досками, камнями, кулаками, всем остальным тоже. То есть, если ты чем-нибудь тут поживиться хочешь, то бери, мне не жалко, драться из-за этого необязательно. И вообще, это я тебя от людоедов спас, и ты должна быть мне за это благодарна.

- Развяжи мне, наконец, руки! - прорычала Оля.

- Сейчас. Только ты пообещай, что будешь себя хорошо вести. Ну?

- Что - ну?

- Пообещай.

- Ладно. Обещаю. А теперь развяжи меня. Пожалуйста.

В последний момент Андрей едва не передумал, поскольку Оля ну совсем не внушала ему доверия. Но держать ее здесь и морить голодом он не мог, просто убить тоже. Оставалось отпустить, и надеяться на лучшее.

После того, как он освободил ее, Оля долго растирала руки и ноги, восстанавливая нарушенное кровообращение. Затем осторожно встала, держась за стену. Андрей хотел помочь, но передумал. Он еще не знал, в какую именно форму выльется Олина благодарность, а потому держал правую ладонь поблизости от рукоятки поясного ножа. Зла он девушке не желал, но если эта дикарка кинется на него, пускай не рассчитывает ни на какое джентльменство.

- Я хочу пить, - сказала она. - Здесь есть вода?

- Да. Вон там. Я покажу.

Оля напилась и умылась, каковая процедура заняла не менее пяти минут. Андрей терпеливо ждал, держась от девушки на почтительном расстоянии. Неопределенность нервировала. Когда Оля закончила свои дела, он сказал:

- Главный выход я завалил снаружи, не пройти, но есть лаз через вентиляцию.

- Выгоняешь? - спросила Оля.

- Да нет, не выгоняю. Хочешь - оставайся. Но ты, кажется, не командный игрок.

- Выглядишь скверно. Ранен?

Андрей замешкался с ответом, затем признался:

- Нога. С ногой плохо. Остальное ерунда.

- Покажи.

Спорить он не стал и покорно спустил штаны. Оля присела перед ним на корточки и осмотрела рану.

- А кто зашивал? - спросила она.

- Сам.

- Сам? Ясно.

После чего ковырнула край раны обкусанным ногтем. Только чудом Андрей не взвыл от боли, и только очень большим чудом не сказал Оле все, что о ней думает, а набралось там этажа на три.

- Если ничего не сделать, пойдет заражение, - сообщила девушка, поднявшись на ноги. - Кончиться может гангреной.

От одного этого слова Андрея бросило в пот. Пожалуй, лучше пойти на корм каннибалам или наложить на себя руки, чем сгнить заживо.

- А что-нибудь можно сделать? - спросил он слезно.

- Ну, зашивать бесполезно, да и опасно - здесь все грязное, будет только хуже. Медикаментов тоже нет, нет стерильных бинтов....

- Еще нет кондиционера, душа и стульчака с подогревом, - разозлился Андрей. - Делать-то что?

- Можно попробовать прижечь, - пожала плечами Оля.

- Прижечь? Рану?

- Да. Не знаю, поможет это или нет. Если началось заражение, то вряд ли. Надо было сразу.

Андрей колебался всего секунду. Мысль о том, чтобы прижигать себя любимого была страшна, но чудовищное слово "гангрена", брошенное на противоположную чашу весов, решило дело.

- Я согласен, - сказал он. - Ты мне поможешь? Я сам просто не смогу....

- Помогу. Но мне нужно сходить к себе, принести кое-что. Ты когда в последний раз ел?

- Не помню уже.

- Ясно. Я принесу еду. И лучше бы поспешить. Где, ты сказал, выход?

Прихватив из "оружейной" лопату, чтобы не идти с голыми руками, Оля скрылась в вентиляционной шахте, пообещав вернуться в течение часа или около того. Андрей не знал, верить ей или нет. Вполне могло оказаться и так, что он видел девушку в последний раз. Теперь, зная о его самочувствии, она может просто выждать, пока он не подохнет от ран, после чего явиться сюда и завладеть всем добром людоедов, а то и вовсе вселиться в их жилплощадь. Не хотелось, конечно, думать так плохо о малознакомом человеке, но Андрей уже успел убедиться в том, что с хорошими людьми в лабиринте туго. Дело тут, конечно, было не в изначальной испорченности и склонности к злу, а во внешних условиях, которые формировали манеру поведения всех узников. В конечном счете, доброта и гуманизм это роскошь, побочный эффект относительного благополучия, когда уже и еды и воды хватает на всех. Если же нужно драться за каждый кусок пищи, то вся эта шелуха отходит на второй план. А если единственный источник пищи это люди, тут уж о гуманизме толковать нечего. Вся социальная природа человека летит к черту. Впрочем, Племя вот как-то организовалось, хотя Андрей с трудом представлял себе общество, в котором каждый член видит во всех окружающих потенциальный ужин.

Гадать о том, вернется Оля или нет, не имело смысла. Время ожидания Андрей провел с пользой - на лежанке в горизонтальном положении. При этом в голове его вертелась мысль о прижигании раны, и он корил себя за то, что сам не додумался до такого простого способа. Конечно, это очень больно, и ожог доставлял бы массу неудобств, но то, во что в итоге вылилась его штопка, возымело куда более неприятные последствия. Сможет ли он сделать все сам, если Оля так и не вернется? Подобный вопрос даже не стоял. Сделать он должен, выбора нет. И сделает. Несмотря на то, что от одной только мысли об этой процедуре мочевой пузырь будто стискивали чьи-то сильные холодные пальцы.

Вот только теперь нужно подойти к делу с умом. Никаких больше грязных тряпок на открытую рану он накладывать не будет. У людоедов есть вода, наверняка найдется емкость, в которой ее можно вскипятить. Так он сможет изготовить что-то, похожее на стерильный бинт, благо всевозможного тряпья вокруг в избытке. Рану лучше прижигать не ножом, а железным прутом, вроде того, каковой людоеды использовали в качестве запора для двери. Об анестезии, даже сорокоградусной, речи нет, поэтому очень важно не потерять сознание от болевого шока, но довести процедуру до конца - хорошо прижечь и хорошо забинтовать. Все нужно сделать хорошо, чтобы не пришлось повторять акт самоистязания и во избежание куда более печальных последствий, вроде той же гангрены.

Время шло, Оля не возвращалась. Андреем постепенно овладела уверенность, что девушку он больше не увидит. Неблагодарная гадина обманула его, а он, дурак, рисковал ради нее жизнью, и хотя выжил в схватке с людоедами, все же получил на орехи, притом на кокосовые.

- Сам виноват, - сделал вывод Андрей, ощупывая распухший нос. Сунув палец в ноздрю, он выскреб оттуда стакан засохшей крови, и дышать сразу стало легче.