Сергей Арьков - Петля [CИ]

В последний момент Андрей успел вцепиться зубами в пропитавшуюся грязью и потом ткань штанов, и крепко зажмурить глаза. А в следующее мгновение его с головой накрыла волна невыносимой боли.

Когда он пришел в себя, ожег, образовавшийся на месте раны, нещадно болел. Эта боль и привела его в чувства. Конечно, она не шла ни в какое сравнение с тем, что ему довелось пережить в момент прямого контакта с раскаленным железным прутом, но тоже отнюдь не радовала. Тогда был краткий миг страшной боли, теперь же боль, пусть и в меньшем объеме, перешла в постоянную фазу.

Приподняв голову, Андрей увидел свое бедро, аккуратно перебинтованное заготовленными Олей тряпками. О том, что находилось под повязкой, даже думать не хотелось. Его, впрочем, волновала не боль (к ней он почти привык) и не уродливый ожог. Он готов был вытерпеть и не такое, лишь бы не случилось кое-чего похуже.

Оли в комнате не было, во всем людоедском логове царила тишина. Андрей хотел позвать девушку, но передумал. Вполне возможно, Оля спит, и будить ее незачем. Из-за поганого самочувствия у него не было особого аппетита, а чем-то помочь ему она не могла. Все, что можно было сделать, уже сделано. Теперь оставалось только ждать и надеяться на лучшее.

Заснуть не удавалось, приходилось лежать и таращить глаза в потолок. Ожог болел как-то странно - боль то усиливалась, то вдруг ослабевала, хотя, все это могло ему просто казаться. Есть по-прежнему не хотелось, а вот жажда мучила все сильнее. Андрей с трудом поднял руку и ощупал свой лоб. Тот, как показалось, был горячее обыкновенного. Не хватало только этого. Осталось простудиться и подхватить воспаление легких, и тогда можно смело закругляться с планами на будущее.

Желая отвлечься от невеселых мыслей, Андрей позвал Олю. Та явилась не сразу. Как выяснилось, девушка провела время с пользой, успев основательно перетрясти запасы одежды, накопленные людоедами, и обновить свой гардероб. Все, конечно, было грязное, кое-где на одежде присутствовали засохшие пятна крови, но в сравнение с тем, в чем Оля ходила прежде, это действительно была обновка.

- Сколько я был в отрубе? - спросил Андрей, когда девушка вошла в его комнату.

- Точно не знаю. Часа два. Нога болит?

- А сама как думаешь? Теперь все будет нормально, да?

Оля честно пожала плечами.

- Видно будет, - ответила она. - Я же не врач.

- А кто?

- Какая разница. Ты есть хочешь?

- Нет пока. Дай лучше попить.

- Хорошо. Но после ты должен поесть. Тебе нужны силы.

Андрей влил в себя без малого литр воды, после чего понял, что уговаривать перекусить его не придется. Содержимое двух тюбиков он проглотил мгновенно, и проглотил бы еще столько же, если бы Оля не попросила его придержать коней.

- Я еще голоден, - запротестовал Андрей, который считал, что после всех пережитых страданий заслужил компенсацию в виде сытого брюха.

- Того, что ты съел, достаточно, - пояснила Оля. - Этот паштет, он не простой. Очень питательный. Даже слишком. Мне вполне хватает тюбика в день.

- Ну, хватает, это сильно сказано, - ворчливо заметил Андрей, недовольный тем, что ему не дали добавки. - Судя по твоему телосложению.

- Жирок тут не нагуляешь, это да, - усмехнулась Оля. - Ладно, отдыхай. Я оставлю бутылку с водой рядом с кроватью, если вдруг захочешь пить. Мне нужно отлучиться.

- Куда это?

- У меня не такой уж большой запас тюбиков, поэтому нужно прогуляться и поискать открывшиеся тайники.

- Это опасно, - заметил Андрей.

- Опасно, - не стала спорить Оля. - Но питаться же чем-то надо.

Андрей хотел напомнить, что питаться можно и мясом, благо его теперь в избытке, но решил не поднимать тему людоедства как крайнего средства выживания. Если девушка хочет поискать контейнеры с едой, пускай поищет. В конце концов, она ведь как-то выживала здесь прежде, невзирая на опасности. К тому же, теперь, после смерти Кабана и Лося, на окрестных этажах стало заметно спокойнее. Правда, надолго ли? Сыто место пусто не бывает. Много ли времени пройдет, прежде чем на смену одной людоедской шайке явится другая? Андрей предпочитал об этом не гадать, тем более что его к тому времени здесь уже не будет. Черта с два он станет приспосабливаться к здешним условиям. Как только нога заживет настолько, что он сможет ходить, тут же отправится на поиски выхода. Теперь у него есть отличное оружие, так что случайных встреч с местными обитателями, только и ждущими, кого бы зарубить лопатой и сожрать, можно не опасаться. И церемониться он с ними тоже не будет. Хватит церемоний, они и так ему слишком дорого обошлись.

Андрей рассчитывал, что сможет встать на ноги, самое позднее, через пару дней, но этот прогноз оказался непростительно оптимистичным. Ожог заживал медленно и постоянно болел, мешая не только нормально думать, но и нормально спать. Когда Оля меняла ему повязку, он смог впервые увидеть его, и тут же пожалел о своем любопытстве - тот выглядел настолько ужасно, что Андрея затошнило. Так что приходилось лежать в кровати, разглядывать потолок и медленно выздоравливать. На третий день, осмотрев рану, Оля неуверенно сообщила ему, что все, кажется, в порядке, никаких последствий не ожидается, и нужно только время.

- Уж этого-то добра у меня хоть отбавляй, - безрадостно произнес Андрей. - На кредите не вишу, алиментов не плачу, с работы теперь уже точно уволили. Свободен как ветер.

На самом деле ему было немного совестно сидеть на шее у Оли. Девушка подолгу пропадала снаружи, обшаривая этажи в поисках открывшихся тайников, а о том, насколько это опасное занятие, Андрей знал не понаслышке. О своих успехах на ниве собирательства Оля ничего не рассказывала, но каждый день Андрей стабильно получал свои два тюбика, которых и впрямь хватало, чтобы наполнить организм энергией. Желудок вначале был против того, что его загружают работой от силы на четверть, но постепенно смирился с новой диетой, и перестал напоминать о себе болезненными спазмами или грозным урчанием.

Лишь на седьмой день он смог подняться на ноги. Оля была против, но Андрей категорически заявил, что не имеет желания заработать пролежни или ждать, пока мышцы атрофируются за ненадобностью, а уж о том, как ему надоело справлять нужду в разрезанную пополам пластиковую бутылку, и говорить не хотелось. После недельного лежания ходьба давалась с трудом, ожог отзывался болью на каждое движение, но ее уже вполне можно было терпеть. Андрей немного погулял по коридору, после чего вернулся в кровать. С тех пор он регулярно совершал подобные прогулки в течение четырех дней, с каждым разом все увереннее. Не за горами был тот день, когда он наберется достаточно сил, чтобы начать осуществлять свой план. Этот план Андрей выносил за то время, что был прикован к постели. Кроме как думать, заняться было нечем, и он думал. Думал о том, что идея спуска в затопленные тоннели не самая лучшая, и там вряд ли есть выход наружу. Думал о пещере, показанной ему Колей, но и этот вариант ему совсем не нравился. А вот путь наверх.... Да, там было опасно, намного опаснее, чем здесь, на нижних этажах. Там обитало загадочное и зловещее Племя, промышляющее охотой на людей. И если раньше Андрей даже не рассматривал возможность проскочить через их охотничьи угодья, то теперь все изменилось. У него появилось хорошее оружие, а еще Оля. Правда, насчет девушки он уверен не был, потому что не обсуждал с ней своих планов, да и вообще они почти не общались. Со своих продолжительных вылазок Оля возвращалась уставшей, и почти сразу же валилась спать. К тому же она, судя по всему, изрядно одичала за время, проведенное в лабиринте, и отвыкла общаться с людьми, если, конечно, не считать общением стычки с местными, в которых ей довелось побывать. О том, что такие стычки имели место быть, Андрей догадался по шрамам на теле девушки. То есть, всего тела ему никто не показывал, но на левом предплечье Оли красовался длинный шрам, оставленный каким-то острым предметом, самодельным ножом или лопатой. Еще один небольшой шрам был на правом виске, и тоже выглядел, как след от ножа. Оле приходилось драться, и она выжила. Такой союзник пригодился бы ему на его пути к свободе. Андрей понимал, что рано или поздно этот вопрос поднять придется, однако не торопился с разговором о своих планах. Но так вышло, что Оля завела его первой.