Юрий Литвиненко - Дорогами апокалипсиса [СИ]

— Точно пока не скажу. Как конвой на Иркутск отправлять соберутся, так и мы ним. Примерно в средине июля. А за несколько дней до этого мы ещё в Ачинск заедем. Так что ориентируйся дней через десять — пятнадцать.

— А мне-то что ориентироваться? Как скажешь, так я через час уже у калитки ждать буду.

— Вот и отлично. Завтра, как придёшь, конкретно поговорим. А пока мы пойдём, надо делами заниматься.

— Давайте, завтра к девяти буду.

Дома я рассказал Лене о решении Моисея. Она тоже была удивлена но, как и я против не была.

— Конечно пусть едет. Нам от этого только плюсы. И лишний боец в команде, и поработать он совсем не ленивый. Ему в радость и лагерь разбить, и костёр соорудить, и как стрелок — охотник, таких ещё поискать надо. Но как мы все в автобусе спать будем? На диване ещё втроём можно, ну на капоте одному устроиться. Но нас уже восемь человек получается, а если Треуховы из БРДМа спальный вагон не сделают.

— Я тоже об этом думал, — кивнул я, — уместимся. Сделаем крепёж под гамаки, а гамаки, думаю, на базе получим. Ещё можно надувные матрасы на пол приспособить. В общем, разберёмся. Это не великая проблема. А сейчас давайте перекусим и за работу.

Ну вот и всё. Стоим у ворот, за которым нацелил свою хищную морду на дорогу наш «бронеавтобус», который последнее время мы чаще называли колесницей. В камуфляжной раскраске, со всеми нововведениями, он уже был мало похож на тот автобус, которым был вначале. Пару дней назад я нанёс завершающий штрих — на водительской дверке я нарисовал красной краской на белом фоне звезду Лады, а напротив, на правом борту Коловрат. Такие символы в старину татуировали у себя на плечах русские воины, называлось это — «колесница Перуна», и считалось, что она придаёт воину в бою силы, скорости, ярости. Пусть называют это суеверием, но я захотел и нарисовал. Я хозяин, имею право.

Автобус полностью готов к выезду, всё что планировали, доделали, а по ходу ещё что-то придумывали и воплощали в жизнь. Благо, что с материалами и инструментами проблем не было. И загрузили мы наш автобус под завязку, рассчитывая часть вещей перегрузить в КАМАЗ, который Сергей Треухов взял для нас, убедив начальство, что он нам крайне необходим. Они с Лощининым четыре дня назад сообщили на очередном сеансе связи, что выезд намечен на четырнадцатое. Хорошо, что предупредили заранее, мы успели спокойно собраться и уложить все вещи. К этому времени мы уже закончили с переработкой кабанчиков, и у нас только мяса, сала и других продуктов из них получилось около двухсот килограмм. Не стали бросать и продукты, которые навозили в начале катастрофы. А ещё море других вещей. Плюс оружие и боеприпасы, которых тоже было немало. Но всё равно я рассчитывал ещё кое-чем затариться на базе. Подумал о снайперской винтовке, взрывчатке, может это никогда и не понадобится, но пусть лучше будет. Хуже если чего-то не окажется когда оно будет крайне необходимо. А ещё желательно бы взять армейской формы, обуви, заводские разгрузки. Топливо почти всё я оставил Василию и Александру, из расчета, что нас обещали заправить под пробку.

И вот теперь мы все стоим у раскладного столика, который я поставил у калитки. Подошли Дёмины, Матюхины, наша подруга баба Валя. Пришли нас проводить. Коня и корову мы отдали ещё пару дней назад. Первого забрал Митюхин, а вторую Вася с Любой. Бильбо ехал с нами, я давно приучал её к нашему броневику, он уже ездил с нами на нём несколько раз. Хорошо, что места в автобусе много, а то собачка у нас совсем не комнатная.

— Давайте за ваш отъезд! — Вася разлил водку по рюмкам, — жалко, что такие соседи уезжают. Сколько лет вместе прожили безо всяких проблем. Сколько на рыбалку катались, на охоту ходили, за ягодой. Жалко, конечно, но раз уж вы всё решили, то ничего не поделаешь. Мы тоже ещё поживём, посмотрим и, может быть, соберёмся уехать. Посмотрел на вас, и стал подумывать поехать дочку поискать. Тоже как-то душа не на месте когда семья по стране, разбросана. Сына-то вряд ли найду, а Тамару, думаю, можно. Ладно, давайте выпьем, да вам уже ехать, наверное, пора.

— Пора, — согласился я, — а вообще, ты прав, и нам жалко уезжать. Но ещё больше хочется найти родителей, родственников. В такие времена лучше своего рода держаться. Возможно мы как раз сейчас им очень нужны. А вы давайте, не скучайте здесь, дел у вас хватает. Если со временем какая-нибудь связь наладится, то постараюсь весточку подать. Если, конечно, доберёмся до места и нормально устроимся, а то сейчас заранее ничего загадывать нельзя, всякое может случиться.

— Типун тебе на язык, — Лена шутя шлёпнула меня по затылку, — доедем, иначе зачем всё это было затевать. Ладно. До свидания. Всего хорошего всем, кто остаётся. Поехали.

Мужчины пожали друг другу руки, женщины перецеловались, и мы сели в нашу колесницу. Лена в кресло позади меня, рядом с радиостанцией, Моисей во второе, ближе к выходу, Кузьмины расположились на диване. Бильбо в конце салона, он облюбовал себе место у задней двери между стеллажами, там я и положил ему коврик. Все воткнули автоматы в специальные гнёзда, у меня их было два, в одном «Вал», в другом АКМН. Там же висела разгрузка с магазинами к «Валу». У двери закреплён РПГ, под ним ящик с выстрелами. Справа, за капотом лежал РПК, который в считанные секунды устанавливался к бойнице, сделанной вместо правого лобового стекла, и которая сейчас была закрыта оргстеклом, через которое была видна дорога.

— Ну, да помогут нам боги, — я включил передачу, нажал на сигнал, дав прощальный гудок, и плавно тронулся с места. Повернул направо и поехал по единственной улице в деревне. Её длина была больше трёх километров, и мы жили, да, теперь уже жили, на самом дальнем её конце. И теперь, проезжая село насквозь, на душе становилось слегка тоскливо. Столько лет здесь прожито, столько приятных и не очень воспоминаний. В каждом доме знакомые, товарищи, со многими работали, охотились, ездили на рыбалку, за клюквой, за черникой, косили сено. Не малая часть жизни оставалась здесь и, надо сказать, не самая плохая. Да, интересная штука жизнь, и она помотала меня по свету. А скорее всего виной всему была наша с бывшей женой неуёмная натура, жажда путешествий. Было что-то авантюрное в наших с ней характерах. И вот, сейчас опять в путь. Но, на этот раз не совсем по нашей прихоти, а из-за прихода полярной лисички, называемой песец. И жена уже другая, молодая, взявшая от покойной матери всё самое лучшее, и тоже не по чьей-то прихоти, так распорядилась судьба. А здесь оставалась ещё и могила бывшей жены, которую я тоже очень любил. Смогу ли я когда-нибудь ещё приехать к ней сюда. И ведь судьба интересная штука, забрав одну жену, как бы взамен дала её частичку, которую я люблю никак не меньше. Может кто-то и осудит меня за это, но сейчас, наверное, вряд ли.