Александр Михайловский - Похищение Европы [СИ litres]

– Я вас понял, мистер Лехи, – тяжело вздохнув, сказал Рузвельт, – через три года война на Тихом океане, скорее всего, так или иначе закончится. Не позднее чем через год, покрошив в Европе гуннов в бефстроганов, дядюшка Джо развернется на восток и займется джапами. А вот тогда я узкоглазым котятам не завидую. Заматеревший русский медведь – противник могучий и безжалостный, а джапы прежде не раз доставляли ему неприятности. Вопрос только в том, где в это время будем мы, американцы, и какие дивиденды мы сможем получить с этой войны, которая стоила нам стольких потерь и унижений?

Адмирал Дэниэл Лехи пожал плечами.

– Если дальше все пойдет так же, как сейчас, – сказал он, – то к тому времени, когда русские вынудят джапов капитулировать, мы все еще будем находиться там же, где находимся в настоящий момент. Во-первых – для восстановления утраченных стратегических позиций нам будет необходимо вернуть себе Гавайский архипелаг. Задача эта сложнее на порядок, чем восстановление контроля над зоной Панамского канала. Захватить Гавайи внезапным наскоком, застав противника врасплох, как это сделали японцы, у нас вряд ли получится, и даже более того – плохо подготовленная операция, рассчитанная в основном на эффект внезапности, может потерпеть неудачу и принести дополнительные потери. Удары такой силы, чтобы они смогли сокрушить самую мощную вражескую оборону и вернуть нам Гавайский архипелаг, мы сможем наносить не ранее середины лета следующего года [22] В данном случае мы ориентируемся на американское вторжение на остров Сайпан, которое по накалу в разы превосходит предшествующую битву за Тараву, случившуюся в конце сорок третьего года. .

– К середине лета следующего года, мистер Лехи, – раздраженно ответил президент Рузвельт, – действуя такими темпами, дядюшка Джо уже похоронит Японскую Империю и, вспомнив свою первую специальность, прочтет над ее могилой заупокойную молитву. Мистер Халл, насколько я помню, у вас было задание провести с русскими переговоры о проводке наших боевых кораблей из Атлантики в Тихий океан их Северным морским путем, а также об их временном базировании в Петропавловске-на-Камчатке…

– Мистер президент, – со вздохом ответил госсекретарь Карделл Халл, – мы провели такие переговоры и получили ответ, что период навигации на Северном морском пути – это полтора месяца, с середины июля по конец августа. И даже в эти сроки на трассе Северного морского пути может складываться довольно тяжелая ледовая обстановка. Для обеспечения проводки соединения из полутора десятков линкоров и авианосцев потребуются как минимум два тяжелых ледокола, которых у русских сейчас нет. Такие ледоколы могут быть построены для них на наших верфях, и дядя Джо даже согласен заплатить за них золотом, но готовы они будут в лучшем случае к навигации следующего, а не этого года. Если же отправить наш флот без этих предосторожностей, а к началу лета у нас будут готовы только самые первые корабли из тех, что сейчас находятся в постройке, то есть риск, что без сопровождения ледоколами их либо затрет льдами и они погибнут как русский пароход «Челюскин», либо будут вынуждены зазимовать в какой-нибудь глухой дыре и выпадут из доступности как минимум на год. Что касается временного базирования нашего флота в Петропавловске-на-Камчатке – то, так же, как и базирование наших бомбардировщиков на русских аэродромах, это будет возможно не раньше чем дядя Джо разорвет Пакт о Ненападении с Японской империей, что случится прямо накануне вступления СССР в войну против самураев. Так что если такой переход наших линкоров и авианосцев по Северному морскому пути этим летом состоится и закончится удачно, то нашим кораблям придется базироваться либо на Анкоридж, либо на Сан-Диего.

– Понятно, мистер Халл, – с мрачным видом сказал Рузвельт, – я вижу, что господин Ямамото сумел обыграть нас по полной программе. Насколько я понимаю, альтернативой русскому Северному Морскому Пути может быть только отправка наших кораблей вокруг мыса Горн.

– Вы все правильно понимаете, мистер Президент, – так же мрачно ответил адмирал Лехи, – при этом для наших эскадр будет почти исключен заход в любой из южноамериканских портов, ибо после того, что наша авиация натворила в Панаме, встретят там наших моряков неласково. Правительства этих стран, разумеется, будут любезны с нами до приторности, а вот простой народ в Бразилии, Аргентине, Чили и других странах Южной Америки истово ненавидит все американское. И, более того, если такой переход будет все же совершен, то наши корабли, проделав тяжелейший путь, окажутся не там, где им следует находиться, а в двух тысячах миль от Гавайского архипелага и в пяти тысячах миль от побережья Японии…

Выслушав это сообщение, Рузвельт выругался как последний портовый грузчик.

– И какого же … – сообщил он слушателям, когда его эмоции перешли в членораздельную фазу, – нам была нужна эта … война, если по ее итогам мы можем остаться либо в проигрыше, либо в лучшем случае при своих?!

– Ну почему же в проигрыше, мистер Президент… – меланхолично произнес госсекретарь, – Канада – это тоже очень ценный актив, к тому же расположенный прямо у нас под боком, а не где-нибудь в противоположном полушарии.

– Канада, – со вздохом ответил Рузвельт, – упала нам на голову как яблоко Ньютону, в результате войны в Европе и переворота в Британии. Поэтому война с Японией никак не повлияла на причины, по которым нам удалось взять ее под свой контроль.

– Вы не совсем правы, мистер Президент, – парировал Карделл Халл, – если бы не первое нападение Японии на Перл-Харбор, то Гитлер никогда не объявил бы нам войну, а следовательно, Конгресс не увидел бы угрозы в переходе Канады под нацистский протекторат и заблокировал бы операцию «Прометей». Все в мире взаимосвязано, и не надо удивляться, что по итогам задуманной комбинации с нападением Японии мы получили совсем не то и не там, где рассчитывали, а в некоторых местах и вовсе понесли потери. Не все на свете можно просчитать заранее, особенно в том случае, если наши генералы и адмиралы привыкли считать японцев значительно глупее себя…

В Овальном кабинете наступила тишина.

– Ладно, джентльмены, – после длительной паузы проворчал Рузвельт, – следует признать, что мы оказались полными идиотами, и Канада – это что-то вроде утешительного приза аутсайдеру. Но если есть аутсайдер, то значит, есть и победитель. Мистер Халл, а как дела обстоят у доброго дядюшки Джо?

– Дядюшка Джо, – с кривой усмешкой произнес Карделл Халл, – в последнее время впал в грех неумеренного пешкоедства. Он одного за другим завоевывает в Европе нейтралов и мелких союзников Гитлера, и в ближайшее время СССР рискует остаться единственным государством Старого Света. Когда это понадобилось ему для округления своих владений, он, ни минуты не колеблясь, объявил войну сначала Швеции, а потом и Турции; и, что самое удивительное, выиграл эти войны в кратчайшие сроки. Раньше такой решительностью и бескомпромиссностью отличался только плохой парень Гитлер, превыше всего ставящий политическую целесообразность своих деяний. Русские прежде в подобной политической неразборчивости замечены не были…