Александр Михайловский - Похищение Европы [СИ litres]

Тут в разговор вмешался вице-президент Уоллес.

– Они (русские) говорят, – произнес он, – что с кем ты будешь иметь дело, от того и переймешь повадки. После внезапного нападения двадцать второго июня сорок первого года с разрывом подписанного пакта о ненападении дядюшка Джо уверился, что только так делают свои дела успешные люди. Помимо этого, и Турция, и Швеция входят в число стран, являющихся историческими противниками России, и к тому же полностью подпадали под определение «невоюющий союзник Гитлера». Также ни для кого не секрет, что шведский флот помогал Германии бороться с советскими подводными лодками на Балтике, а турки в случае успеха вермахта и краха советского государства планировали поживиться территориями на Кавказе…

– Таким образом, – сказал адмирал Лехи, – как ни печально это признавать, воспользовавшись благоприятными для себя обстоятельствами, дядюшка Джо сорвал джек-пот и сделался недосягаем для прочих игроков, в том числе и для нас. Как это ни прискорбно, Канада, скорее всего, станет единственным нашим приобретением на этой войне.

– К тому же, – с серьезным видом сказал Корделл Халл, – после Панамы нам следует опасаться, как бы дядюшка Джо не потеснил нас на нашем заднем американском дворе… Как сегодня уже говорилось, там мы очень непопулярны.

– Вы предполагаете, мистер Халл, – постепенно загораясь гневом, произнес Рузвельт, – что, получив все, что им было интересно, русские нарушат договор с нами о разделе сфер влияния?

– Нет, мистер Президент, – ответил госсекретарь, – я не думаю, что дядюшка Джо напрямую будет нарушать подписанные соглашения. Для этого он слишком хорошо воспитан. Я думаю, что для того, чтобы окончательно выгнать нас с нашего заднего двора, он использует мощь и влияние Римской Католической церкви, ведь Ватикан теперь – это что-то вроде еще одной советской республики. Как стало известно, Папа Пий добровольно пошел на сотрудничество с дядюшкой Джо, чтобы сохранить и приумножить влияние католической церкви. В последнее время в советском руководстве наметилась линия, ведущая к смягчению отношения к религиозным организациям, и все выглядит так, будто в этом смягчении замешаны люди, которых покойный полковник Донован называл чертиками из табакерки…

– Это из-за них, – резко спросил Рузвельт, – мы проиграли свою войну?

– Нет, мистер Президент, – ответил адмирал Лехи, – насколько известно нашей разведке, вся их активность была сосредоточена исключительно на германском направлении против плохого парня Гитлера. «Чертики» сделали все, чтобы свою войну против гуннов сумел выиграть дядя Джо, а мы проиграли свою против джапов исключительно из-за беспечности и самонадеянности наших адмиралов, которые так и не смогли осознать, что японцы – это давно уже не дикари в доспехах и с мечами.

– Да, мистер Лехи, – вздохнул Рузвельт, – вы совершенно правы. Не стоит переваливать свою вину на чужую голову. Возможно, войну с Японией трудно будет назвать проигранной, но и выигранной в полной мере ее тоже не назовешь. Единственное, что мы можем сделать для того, чтобы увеличить свой вклад в победу над Японией, это забазировать на русские аэродромы большое количество тяжелых бомбардировщиков, чтобы сразу, как только русские объявят войну Японии, разом обрушить на врага тысячи тяжелых бомб, вынуждая его к капитуляции. Ведь как бы сильны ни были русские сухопутные войска, они будут не в состоянии пересечь Японское море и нанести самураям поражение прямо в их логове. И помните, джентльмены: что если вы думаете, что хуже уже не будет, то жестоко ошибаетесь. Я знаю, что некоторые дубиноголовые республиканцы в конгрессе в последнее время начали обвинять русских в нашем бедственном положении и обещать отрезать их от ленд-лиза…

Рузвельт сделал паузу, дожидаясь, пока до участников совещания дойдет смысл этих слов, потом продолжил:

– Думать таким образом – глупость неимоверная, потому что такой шаг разорвет все соглашения между нашими странами, в том числе и то, по которому русские обещали помочь нам против джапов. Нет ленд-лиза – и нет вторжения русских в Японию; и нашим солдатам придется самим, в полном одиночестве, воевать эту страну. А это затянется настолько, что можно будет успеть восстановить Панамский и построить Никарагуанский канал, и сверх того пройдет еще достаточно времени. Вы меня поняли, джентльмены? А если поняли, то не повторяйте глупостей, сказанных разными дураками, с которыми еще надо разобраться, не работают ли они на плохого парня Гитлера. На этом все свободны – до свидания.

30 апреля 1943 года. Вечер. Загреб, руины железнодорожного вокзала.

бывший штабс-капитан ВСЮР, а ныне майор РККА Петр Петрович Одинцов.

И вот, после четырех месяцев «простоя» наша бригада снова в деле. Сразу, как только закончилось сражение за Константинополь, нашу бригаду снова вывели в Крым, на нашу старую базу, для пополнения и переформирования. Поскольку контингент у нас весьма специфический, то в ходе боев маршевые пополнения к нам не поступали, а так называемый «самотек» из числа желающих послужить России осколков белой армии по сравнению с масштабами потерь был крайне незначительным. Да и небезопасное это дело – работать со случайными людьми без надлежащей проверки со стороны красной контрразведки. Александра Васильевича Тамбовцева, царствие ему небесное, мы потеряли именно из-за засланного к нам господином Шкуро «казачка». Ну ничего, будет случай – сочтемся угольками, ибо чует мое сердце, что нам еще предстоит встреча с этим гитлеровским прихвостнем. Здесь он, в Загребе, вместе с прочим разным двуногим зверьем в человечьем облике.

Но обо всем по порядку. Пополнение ждало нас в Крыму. Пока мы воевали, из разных мест (в основном из французских колоний, Североамериканских Штатов, да из Аргентины с Парагваем) подтягивались желающие послужить России-матушке – то ли не успевшие к первому набору, то ли решившиеся на это исключительно благодаря нашему успешному опыту (что никого не посадили и не расстреляли). Одним словом, запасной батальон по списочному составу превысил бригаду полного штата. Были там и седые ветераны вроде меня, заработавшие кресты на Германской и проклятые на всю жизнь на братоубийственной Гражданской. Были и молодые люди, последний раз видавшие Родину еще будучи в коротких штанишках или не видавшие ее вовсе. Все это было нам совсем не лишним, поскольку только наши общие потери составили почти половину состава, и треть из них была безвозвратной. Что поделать: штурмовики-гренадеры – это не только одна из самых уважаемых армейских профессий, но и одна из самых опасных. Нам приходится драться с врагом лицом к лицу, глаза в глаза; не только на расстоянии броска гранаты и выстрела из револьвера, но очень часто и просто врукопашную.