Валерий Гуминский - Кровник (СИ)

Тушу убитой косули они увидели одновременно. Зверь лежал в кустах припорошенный свежим снегом. Бес сразу заметил, что в этом случае не волки задрали животное, а потрудился человек. Косуля была убита каким-то режущим предметом, распоровшим ей шею до самого позвоночника. Из тела были вырезаны большие ломти мяса, и больше ничего не было взято. Удивительно, что до сих пор никто не пришел к падали: ни волки, ни медведь.

— Кажется, это наш клиент охотился, — добавил Бес, осматривая глубокий разрез на шее. — Мечом бил, что ли? А как подобрался к зверушке?

— Майор Завьялов говорил что-то о фрезах, — сказал Алекс, — что твари мечут их на расстоянии, когда нужно бесшумно убрать противника. Помнишь диких старателей? Один из них был убит аналогичным образом. Такая же рана.

— Точно, так и есть, — товарищ разогнулся и внимательно осмотрел местность вокруг. — И что мы имеем? Плохо следы видно. Повезло гаду. Ушел до снегопада. Все следы снегом закрыло.

— Он идет строго на север, — подсказал Алекс, — и сейчас нет нужды разыскивать его следы. Идем в том же направлении, посматриваем по сторонам. Вдруг устроит засаду.

— Если Сутулый с четверкой помощников не устроил засаду, то теперь с ограниченными возможностями и подавно не станет ее делать, — возразил Бес.

Спецы оставили позади себя тушу косули и двинулись дальше, обходя буреломные места и слишком густые заросли молодого ельника. Витимская тайга тянулась сплошным темно-зеленым ковром вдоль реки, изредка прерываясь долинами с небольшими речками, тянущимися в основное русло между гранитными россыпями. Периодически приходилось переправляться через холодные потоки и после этого сушить обувь. Скорость передвижения, конечно же, резко падала. Но отдохнувшие за время сушки своих промокших берцев Алекс и Бес брали приличный темп и сокращали расстояние. Им все никак не удавалось выйти наперерез Сутулому, значительно срезая углы. Решили идти следом, уповая на скорость. Пришельцу удивительным образом удавалось выдерживать высокий темп передвижения, имея заложника. Вот Беса и заинтересовало это обстоятельство. Алекс, не оборачиваясь — он шел первым — предположил:

— Или тащит на себе, накачав препаратами, либо дал ему какой-то допинг. Тунгус говорил: им давали какие-то таблетки, после которых они шли целые сутки без привалов.

— Мне бы такой допинг, — вздохнул Бес, — я бы за пару часов догнал тварь. Надоело хуже горькой редьки гоняться за ним. Может, проще было бы на вертолете долететь до урочища и там организовать засаду? Эвенки не наивные дети — давно уже предупредили своих.

— Иногда мне кажется, что мы сделали ошибку, понадеявшись на свои ноги, — сознался капитан, хрустя свежим снежком и выдыхая клубы пара изо рта, — но, если подумать, мы же загоняем дичь. Пришелец чувствует погоню, торопится. Вон, у них уже и еда закончилась, а приготовить, как следует, мясо на костре не успевает.

— Да, костровища мы не видели, — буркнул в спину Бес, — только это может означать одно: мы сбились с пути….

Он чуть не налетел на Алекса. Карев резко остановился, подняв левую руку вверх. Не говоря ни слова, он поманил напарника к себе и ткнул пальцем в сторону открывшейся картины. Метрах в пятидесяти от них, надежно скрытых деревьями, на небольшой полянке сидел эвенк в короткой теплой куртке из оленьей шкуры, на его ногах были удобные сапоги с широкими голенищами, а на голове была шапка с длинными ушами, спадающими на плечи. Куртка была опоясана кожаным ремнем, за который был заткнут небольшой топорик, а с другой стороны висел кисет с непонятным содержимым: может, табак, а может — патроны к карабину, аккуратно приставленному к дереву.

Карев с напарником разделились и тихо ступая, начали обходить эвенка с двух сторон. Держа на прицеле автомата греющегося у костра лесовика, Алекс скользящим шагом, стараясь не хрустнуть предательским снежком, разгребал его носком берца и заходил справа. Он уже был в десяти шагах от безучастно смотревшего в костер эвенка, когда тот поднял голову, словно прислушиваясь к тишине леса, и сказал с легким акцентом куда-то в пустоту:

— Дедушка Хадиуль сказал мне, что надо помочь людям изловить зверя. Зачем крадетесь, подобно рыси? Подходите к костру, грейтесь.

— Черт глазастый! — восхитился Бес, закидывая на плечо автомат. — Как почуял, друг?

— Шумите громко, — ответил эвенк, — долго шли, устали. Дыхание услышал.

Алекс подошел к костру, над которым висел закопченный чайник на простой палке, лежащей на рогатине. В нем уже кипела вода, и эвенк достал из мешка, лежащего в его ногах, бумажный кулек. Аккуратно раскрыв его, высыпал на заскорузлую ладонь горсть заварки и бросил его в чайник. Как только вода побурела, он ловко снял посудину с огня и поставил ее рядом с щелкающим искрами костром.

— Зовут тебя как, брат? — Бес с удовольствием вытянул ноги, завалившись на пожухлую траву, уже освободившуюся от снежного покрова.

— Тыкулча, — эвенк посмотрел на Алекса, севшего напротив него, — а вас я знаю. Мне сказал ваши имена большой начальник, воин. Тимохин зовут его.

— Это каким образом? — удивился капитан.

— Большая беда у нас у всех, — Тыкулча снова порылся в мешке и достал оттуда вполне современные пластиковые стаканчики и протянул их спецам. А сам поставил возле себя кружку с отбитой по донышку эмалью. Налил всем чай, отхлебнул дымящий паром напиток, и только после этого продолжил: — Зверь вернулся. Все охотники в лесу, следят за ним. Стойбища опустели. Дедушка Хадиуль так и сказал мне идти вам на помощь. Быстро пойдем, через болота, через гольцы.

— Вы следите за ним? — поразился Бес, отхлебнув из стаканчика.

— Идет быстро, — кивнул Тыкулча, подняв скуластое темное лицо на стену леса, — тащит за собой человека. Но мы уже знаем, где он может потерять время. Зверь упрется в болото.

Нарушая тишину сумрачной тайги, вдали звонко залаяла собака, и через некоторое время к костру вылетела пушистая белая лайка. Она запрыгала вокруг Тыкулчи, тихо повизгивая от нетерпения, словно звала куда-то, и даже не обращала внимания на посторонних.

— О! Собачка! — обрадовался как ребенок Бес. — Как зовут?

— Гудейкон, — эвенк потрепал по загривку лайку и что-то прошептал на ухо.

— А что означает? — не унимался напарник.

— Красивый, — ответил Тыкулча, — это он белку загнал на дерево, а не понимает, что я сегодня не охочусь. Сиди, сиди!

Лайка быстро оббежала спецов, понюхала их осторожно, вроде бы успокоилась, но в глазах ее застыло напряжение. Улегшись в ногах хозяина, она продолжала недоверчиво поглядывать на каждое движение Алекса и Беса. Только хвост бубликом периодически покачивается на весу.