Сергей Куц - Земля 2252

– Судя по вашему виду, – хмыкнул лейтенант, – вам, Джонс, от него крепко досталось.

– Да уж. – Глянув на раба, Артур почувствовал, что закипает. – Вы можете вывести его из этого скотского состояния? Я хочу, чтобы он все понимал и все чувствовал.

– Запросто, – сказал лейтенант. – Медик сейчас будет здесь.

– Позвольте попросить еще пару сержантов. – Проповедник мрачно смотрел на русского. – И покрепче. Ошейник оставлю на сладенькое.

Женька смотрела на Владимира Воронцова. Зачем он здесь? Чтобы помешать получить гражданство? Он буквально впал в ярость, когда профессор Мартынов сообщил, что дикарку нужно освободить. Он был не вправе удерживать в неволе человека, который соответствует статусу гражданина.

Ливадова немедленно получила свободу. Воронцов уговаривал остаться. Она отказала, чем несомненно вызвала недовольство, и это еще мягко сказано. С его-то характером! Не вздумал ли он теперь отомстить? Трудно представить, что столь непростой человек вдруг окажется членом комиссии по делам гражданства и, надо же так совпасть, будет рассматривать именно ее дело.

Нет! Воронцов появился тут неспроста! Коленки дрожат, как подумаешь, зачем он пришел.

– Евгения Константиновна Ливадова?

Все полицейские, с которыми Женька заводила разговор, обращались к ней подчеркнуто по-протокольному. В этот раз заговорила немолодая женщина с седыми волосами, уложенными в строгую прическу. Она сидела ближе остальных к двери, и, когда Женька взглянула на нее, перед офицером на уровне стола появилась проекция таблички с указанием, что это секретарь комиссии.

– Да, я.

– Встаньте, пожалуйста, в круг.

Женька осторожно, пряча взгляд, покосилась на мрачного Воронцова. Он смотрел куда-то мимо. Зеленая армейская форма сына президента Красной корпорации выглядела чужеродным элементом среди темно-синих тонов полицейской одежды.

– Встаньте в круг, – настойчиво повторила секретарь.

Нахмурившись, она выжидающе разглядывала претендентку на гражданство. Все остальные члены комиссии, коих насчитывалось вместе с Воронцовым девять человек, тоже сфокусировали свое внимание на Ливадовой. Особо пристально смотрел Воронцов, и взгляд у него был неравнодушным. Женька могла бы поклясться в этом, а также в том, что настрой бывшего хозяина был откровенно неблагожелательным.

Точно вздумал палки в колеса ставить!

– Ливадова, вы слышите меня?

– Да, да. – Женька постаралась отвлечься от мыслей о Воронцове.

– Тогда войдите в круг. Видите его?

Нетчип создал проекцию светящегося круга на полу в центре комнаты. Женька поспешила встать в него. Это же проверка на дурака – в самом деле у нее имеется работоспособный нетчип или нет, – а она вздумала на Воронцова таращиться. Со стороны могло показаться, что претендентка на получение гражданства не обнаружила проекции, на которую указывала секретарь.

Однако Ливадова исполнила то, что от нее требовалось. Офицеры переглянулись, кто-то из них удовлетворенно кивнул. Проекция подсвеченного круга исчезла.

– Сегодня… – Дородный полицейский в возрасте, с двумя большими звездами на погонах, назвал дату и точное время; он сидел прямо напротив Женьки. – …Комиссия по делам гражданства Департамента миграции и учета неграждан МВД рассматривает ваше заявление о принятии гражданства корпорации «Сигма».

С языка чуть не сорвалось, что заявления не подавала, но Ливадова вовремя закрыла рот. Лучше промолчать. Да и какая разница, от нее было заявление или от Мартынова? Либо кто там его подготавливал?

Двухзвездный полицейский, как про себя обозвала его Женька, назвал себя, потом должность и звание – председатель комиссии, подполковник полиции, – затем остальных членов комиссии и пояснил, что Владимир Владиславович Воронцов является приглашенными лицом, он тоже входит в состав комиссии, но лишь с правом совещательного голоса.

– Поскольку заявитель до недавнего времени принадлежала Воронцову на праве собственности и Воронцов числится последним ее владельцем, – пояснил подполковник, – комиссия может задать ему вопросы о допустимости Ливадовой Евгенией Константиновной гражданства.

Вот оно что! Женька непроизвольно стиснула кулаки и тут же разжала, чтобы не увидели что-нибудь лишнее эти изучающие, пытливые и колючие взоры. Надо успокоиться! Спокойно, спокойно. Сейчас к ней обращаются хотя бы нейтрально, а еще пару дней назад она была всего лишь говорящим предметом.

– Господин Воронцов, – извиняющимся тоном заговорил подполковник, – вам не обязательно было присутствовать. Приглашение на заседание – просто формальность, которую мы были должны соблюсти.

– Эта формальность оказалась очень кстати, – произнес Воронцов и уставился на Ливадову. – Я решил лично здесь присутствовать.

Евгения побледнела. Страшно предположить, что она может не получить вожделенного гражданства.

– Разъясняю ваши права, – обратился председатель комиссии к Ливадовой.

Она слушала перечисление своих возможностей вполуха. Перечень формальностей воспринимался плохо, да и не собиралась Женька все запоминать. Если понадобится что сказать, она и так скажет. Не вникая в юридические тонкости.

– Составу комиссии доверяете? – спросил подполковник.

Говорил он в общем-то равнодушным тоном, и это немного успокоило Женьку. По ее опыту, когда чиновники собираются в чем-то отказать, они начинают с придирок или наездов.

– Доверяю, – ответила Евгения, метнув взгляд на бывшего хозяина.

Хотелось бы верить, что мнение Воронцова о ее гражданстве не станет руководством к действию для комиссии.

– Отводы составу комиссии есть?

– Нет.

– Тогда приступаем к рассмотрению вашего заявления.

Взгляды девятерых офицеров сосредоточились на невидимых для Женьки проекциях. Каждый смотрел на свое инфоокно. Начались зачитывания сведений медицинского и технического характера. Сначала говорил один из членов комиссии, потом другой, третий. До тех пор, пока свою часть не доложили все присутствующие. Кроме председателя комиссии, секретаря и Воронцова. Долгая и утомительная процедура. Бюрократия неистребима – и в двадцать первом веке, и в будущем.

Женька переминалась с ноги на ногу. Иногда ее спрашивали о самочувствии, просили продемонстрировать возможности нетчипа. Один вопрос, правда, поставил в тупик.

– Почему в анкете закрыты данные о месте и дате рождения? – спросил один из офицеров, буравя девушку въедливым взором.

Женька растерялась и не знала, что ответить. Не рассказывать же, что она из прошлого! Или рассказать?

– Владимир Владиславович, вы можете пояснить? – обратился председатель комиссии к Воронцову.