Константин Соловьев - Раубриттер [I - III]

Еще одно прямое попадание сотрясло корпус «Серого Судьи», заставив Гримберта вскрикнуть. Следующее станет последним, хладнокровно подумал он. Возможно, я вовсе не успею его почувствовать, просто скользну в ледяную толщу воды, стирающей все мысли и чувства…

Его обступили со всех сторон. И хоть фигуры эти шатались, изрыгая огонь, он сразу понял, что отрезан. Неуклюжие и безумные, они все еще оставались убийцами, и он разъярил их достаточно для того, чтоб они забыли про все на свете.

Гримберт всадил снаряд в чью-то лобовую броню, рванул «Судьи» в сторону, понимая, что это уже ничего не даст, жалея лишь о том, что не успел перед смертью увидеть гибель приора Герарда…

- В сторону, чтоб тебя!

Что-то огромное, неповоротливое и исторгающее из себя потоки раскаленного воздуха врезалось в лазаритов с тыла. Это было какое-то библейское чудовище, покрытое ржавчиной тысяч веков, но все еще живое — и оглушительно рычащее. Ослепительно полыхнувшим лучом лайтера оно ударило по кабине ближайшего рыцаря, превращая ее в подобие раскрывающегося цветочного бутона, теряющего раскаленные от жара лепестки. Кажется, среди обломков мелькнуло тело монаха, рассеченное на дюжины частей и болтающееся в амортизационной сетке.

«Ржавый Жнец» походил на какое-то варварское орудие, чудовищное в своей жестокости. Он не искал элегантных ходов, он действовал с грубым напором, если у него и были тактические схемы, то примитивного свойства, грубые, как сам сир Томаш. Но при этом они были безжалостно эффективны.

Тех лазаритов, которые сумели ускользнуть от этого натиска, аккуратно добивал «Варахиил». Этот двигался по полю боя почти беззвучно, легко уклоняясь от огневого контакта и вступая в бой только на тех условиях, которые считал для себя выгодными. Росчерки его огня казались изящными и почти незаметными в общем гуле, но Гримберт видел, до чего они смертоносны.

Эти двое стоили целой армии. Подстраховывая и прикрывая друг друга, они смяли лазаритов с безжалостностью горной лавины и разметали по всей площади. Даже будь безумные монахи хоть сколько-нибудь организованы, это едва ли дало бы им в бою какие-либо преимущества. Бой быстро превратился в бойню, в истязание, в охоту. Лазариты не искали бегства, но Томаш и Ягеллон ловко отсекали их друг от друга и разделывали, хладнокровно и споро, как охотники разделывают перепелок на привале.

Гримберт не заметил того момента, когда все закончилось. Возможно, он не заметил бы и прямого попадания — мозг с трудом ворочался в своем костяном ложе, истощенный до предела и с трудом сознающий окружающее.

- Закончили.

«Ржавый Жнец» устало опустил еще дымящиеся стволы орудий. В голосе его хозяина не было радости, лишь холодное удовлетворение человека, выполнившего свою работу. Где-то невдалеке от него вдоль шеренги обломков шествовал царственный «Варахиил», короткими методичными залпами добивая тех лазаритов, которые подавали признаки жизни. Бойня закончилась. Безумие отступило от Грауштейна. Ощущая тяжело гудящую боль в затылке, Гримберт заставил «Судьи» оглянуться, чтобы найти приора Герарда — и нашел его.

«Вопящий Ангел» возвышался над всеми, сам похожий на выжженный изнутри и брошенный людьми собор. Его броня была опалена почти всплошную, а местами висела металлической бахромой, напоминая источенную лепрой плоть самого приора. Последний час он сам провел в аду, однако не сошел с места даже под ураганным огнем своих бывших братьев. Скольких из них он сам убил в этом бою? С опозданием Гримберт понял, что неподвижность «Вопящего Ангела» вызвана не повреждениями.

- Закончили, - повторил за Томашем Герард на общей волне.

Это не был звучный голос приора Герарда, это был скрипучий и тихий голос мертвеца.

- Сколько… Сколько братьев осталось в строю? - голос Ягеллона звучал с отдышкой, несмотря на показную легкость, его «Варахиилу» тоже нелегко дался этот бой, - Надо подсчитать потери.

- Нет нужды. Все братья мертвы.

Гримберт зачем-то оглянулся, хоть в этом и не было нужды. Площадь перед собором была усыпана обломками, все еще чадящими жирным дымом, кое-где груды доспехов напоминали горные завалы. Кое-где еще дергались бессильно конечности и орудийные стволы, но на них уже никто не обращал внимания — это было свидетельством не жизни, а ее отсутствия, механической агонии.

- Ну и картина… - на площадь, аккуратно обходя обломки, вышел «Беспечный Бес», - Приношу извинения за то, что не принял участия раньше. Мой доспех не создан для подобных побоищ, боюсь, я бы больше отвлекал вас, чем приносил пользу.

- Пустое, сир Хуго, - устало ответил Томаш, - Едва ли кто-то из присутствующих сомневается в вашей рыцарской добродетели.

- Если вы хотите увидеть нечто еще более ужасающее, загляните в собор, - обронил приор Герард тяжело.

- В собор? - не понял Гримберт, - Что там?

Опаленная и покрытая свежими шрамами голова «Вопящего Ангела», скрипнув, повернулась в его сторону.

- Паломники. Когда началась тревога, я приказал отправить всех паломников туда, под защиту братьев-рыцарей.

- Холерна падлина! - выругался по-лехитски Ягеллон, первым понявший, что это означает, - Это было до того, как ваши братья… Как они…

- До. Я думал, они станут надежной защитой для любой угрозы, которая грозит Грауштайна. Вместо этого они стали его палачами. Там, внутри, по меньшей мере две тысячи мертвецов. Паломники, явившиеся поклониться чуду. Чуду, которое я возвестил.

Гримберт стиснул зубы. Несмотря на оглушение после боя и подступающую к горлу тошноту, он в сотый миг секунды представил это. Несколько тысяч безоружных человек, спрятавшихся в каменной громаде. И три дюжины стальных великанов, одержимых жаждой крови, надвигающиеся на них сплошной шеренгой.

Ягеллон вновь выругался. Даже легкий на язык Шварцрабэ отчего-то не нашел нужных слов, молча уставился линзами «Беспечного Беса» в сторону собора.

- Что ж… - пробормотал он через несколько секунд, - Теперь, надо думать, там до черта мертвых пяток. Наверно, можно найти им какое-то применение...

Гримберт заставил «Серого Судьи» сделать несколько шагов по направлению к неподвижному «Ангелу».

- Это ваша вина, приор. Вы сделали все для того, чтоб это страшное чудо свершилось. И многое сверх того.

Будь в приоре Герарде хоть малая толика той обжигающей силы, что заставляла его проповедовать или вести рыцарей на штурм Арбории, он испепелил бы «Серого Судьи» на месте. Однако шестидюймовые мортиры даже не шевельнулись в своих спонсонах.

- И буду гореть в адском пламени за это. Я не знал… Не мог предположить, что «Керржес» сможет пробраться в рыцарские доспехи.

- Но он пробрался, - зло произнес Гримберт, - Пробрался и сожрал мозги ваших братьев!