Константин Соловьев - Раубриттер [I - III]

Гримберт ожидал, что Шварцрабэ встретит этот удар по-рыцарски, блокировав или ответив мгновенной контратакой, но тот лишь хмыкнул.

- Клянусь добрым именем фон Химмельрейхов, если и прочие ваши доказательства подобного рода, мы все даром теряем время, приятель. Я же сказал, мне на своем веку приходилось немало попутешествовать, неудивительно, что я нахватался обрывков всяких наречий и языков. В Лангобардии же я действительно никогда не был.

Разведка боем закончилась, понял Гримберт. Время заговорить орудиям. Накрыть вражеские порядки кипящей полосой разрывов, растерзать их построения и отшвырнуть от рубежей.

- Чем вы объясните свое отсутствие этой ночью в бою возле собора?

Шварцрабэ издал смешок.

- Наличием здравого смысла, разумеется. Из «Беспечного Беса» такой же воитель, как из сборщика податей — апостол! Я предпочел не лезть в пекло, уж не сочтите это проявлением трусости, тем более, что вы и так неплохо управились, как я погляжу.

- Вы отсутствовали как раз в то время, когда кто-то разгромил паром и радиостанцию.

- Вы смеетесь, сир Гризео? Монастырь был наполнен выжившими из ума рыцарями, каждый из которых только того и желал, как бы разнести все вокруг себя в клочья!

- Все одержимые рыцари находились возле собора, куда их созвал приор. И даже окажись иные из них в других частях монастыря, мне кажется крайне странным то, что они с такой избирательностью выбрали себе цели.

Порядки Шварцрабэ оказались крепки. Даже вздрогнув, они не потеряли своих позиций, лишь перестроились.

- Монастырь набит психопатами, а вы желаете, чтобы я держал ответ за все, что в нем происходит? Увольте, приятель, но на такое старик Шварцрабэ не подписывался.

- Ваши доводы имеют смысл, сир Гризео, - осторожно заметил Ягеллон, - Но сир Хуго прав, едва ли их можно считать исчерпывающими. Возможно, он в самом деле по старой шулерской привычке не открывает нам всех карт, но только из этого считать его злонамеренным убийцей…

- Благодарю, - «Беспечный Бес» на пару градусов склонил бронированный торс, неуклюже изобразив короткий поклон, - Отрадно знать, что в кои-то веки моя репутация сыграла во благо…

- И где ваш третий решительный довод? - нетерпеливо спросил приор Герард, - Для человека, скрывающего свое лицо, вы и без того отняли у нас достаточно времени, сир Гризео!

Гримберт с удовольствием ощутил напряжение в голосе приора, слышимое даже сквозь хлюпанье пораженных некротическими процессами тканей. Он надеялся, что это напряжение рано или поздно убьет его. Может, приор Герард и был силен в своей вере, но, в конце концов, даже Самсон погиб, погребенный под руинами обрушенного им самим храма. Храм приора Герарда также был разрушен – его собственной самонадеянностью и алчностью.

- Мой последний довод весьма прост, господа. Человек, стоящий сейчас перед вами и называющий себя сиром Хуго фон Химмельрейхом из Нижней Саксонии – не тот, за кого себя выдает. Он самозванец, явившийся в Грауштейн со злым умыслом.

Он ожидал удивленных возгласов или даже ругательств, однако не услышал ничего кроме шелеста ветра, облизывающего серые громады Грауштейна.

- Вот это новость! – рассмеялся Шварцрабэ, - В этот раз сир Гризео и в самом деле нашел способ меня удивить. В смутные времена приходится нам жить, сиры, коли уже и самому себе верить нельзя. Я-то, представляете, все еще был уверен, что я – это я! Напомните мне немногим позже, я расскажу славную историю про викария, который вообразил себя Святым Домиником…

Приор Герард был настроен куда менее легкомысленно.

- Самозванство – тяжелый грех, - тяжело произнес он, - Не говоря уже о том, что подобное обвинение странно звучит от человека, скрывающего свое лицо, имя и герб!

- Мне это известно, - заверил его Гримберт, - Однако, согласитесь, одно дело – скрывать имя во имя данного обета, и совсем другое – принимать ложную личину с целью проникнуть в монастырь, смешавшись с прочими паломниками.

Приор Герард размышлял некоторое время.

- Этот довод будет принят во внимание, - глухо произнес он, - Если вы соблаговолите предоставить надлежащие доказательства. У вас есть подтверждения того, что сир Хуго – самозванец?

- Только устные. Дело в том, что я был знаком с сиром Хуго фон Химмельрейхом из Нижней Саксонии. Настоящим сиром фон Хуго. И могу вам рассказать об этом.

- Рассказать! – Томаш презрительно фыркнул, - Однако же! Ну и как нам узнать, что эта история не брехня? Так ведь каждый сочинить может, мол, встречал такого-то и такого…

- Я расскажу вам, как это было, - спокойно произнес Гримберт, - А когда закончу, любой из вас может в лицо мне заявить, что эта история – ложь. Даю слово человека без герба и имени, я даже не стану приводить доводы в свою защиту.

- А вы мастер поднимать ставки, - пробормотал Шварцрабэ, - По сравнению с этой игрой «Шлахтунг» не увлекательнее, чем кидаться камнями по лягушкам. Рассказывайте, старина, вы уже завладели нашим любопытством. И если история выйдет удачной, я буду первым, кто вам зааплодирует!

***

Хорошей истории нужно вступление, эта истина так же вековечна, как и та, что требует предварять сытную трапезу изысканным аперитивом, звучную оперу – легкой увертюрой, а рыцарский поединок – церемониальным приветствием. Слушателям надо время, чтобы настроиться на волну рассказчика. Но Гримберт знал, что сейчас у него этого времени нет.

- Это было неподалеку от Лангенхагена что-то около полутора лет назад, в Нижней Саксонии. Мы с моим оруженосцем завершали долгий и утомительный переход. Медь в моем кошеле звенела так редко, что редкие затесавшиеся туда гроши мы предпочитали тратить на хлеб и пиво, а не на свечки Святому Николаю, покровителю путников, так что дорога наша с самого начала складывалась паршивым образом. Под Изернхагеном на нас напали разбойники – какие-то одичавшие кондотьеры, решившие, видимо, что всякий, обладающий рыцарским доспехом, уж точно имеет в кармане пару монет. Их цепы и палицы против брони «Серого Судьи» были что иголки против панциря, а вот старая противотанковая мина, которую они где-то раздобыли, едва не отправила меня к праотцам. Мне повезло, отделался легкой контузией и даже сохранил ход, но в охлаждающей системе реакторе открылась течь и в скором времени «Судья» обещал сделаться стальным гробом для меня самого.

- В те края вообще опасно соваться в одиночку, - пробормотал Томаш, ни к кому конкретно не обращаясь, - Истинно говорят, недобрый край. С тех пор, как Мансфельды впились в глотку Розенам, а выводок Бурхандингеров примкнул к протестантам, в Нижней Саксонии воцарились звериные нравы. До сих пор говорят, что если хочешь посадить там виноград, просто воткни лозу в землю — земля напитана кровью до такой степени, что не потребуется даже поливать росток…