Константин Соловьев - Раубриттер [I - III]

- О чем же я думаю?

- О том, почему я позволяю себе болтать с тобой вместо того, чтоб превратить в пепел. Мало того, рассказываю тебе детали, которые тебе определенно не стоило бы знать. Ну же, подумай. Прояви свой хваленый паучий ум.

Гримберту потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями.

- Ты не хочешь меня убивать, - осторожно произнес он, стараясь не смотреть в сторону распахнутых пастей осадных мортир «Ангела», - Иначе уже сделал бы это. Ты хочешь… предложить мне что-то.

- Я сразу понял, что ты смышлен, - голос приора Герарда звучал удовлетворенно, - Еще тогда, когда мы впервые встретились. Может, не так умен и изворотлив как Лаубер, однако в тебе есть хорошие задатки.

- Если тебе нужен компаньон…

- Мне не нужен компаньон, - мягко перебил его Герард, - Мне нужен свидетель.

- Что ты имеешь в виду?

- Грауштейн на краю земли, но не за ним. Самое позднее через несколько дней сюда прибудут дознаватели и учинят такое расследование, которое не учинял даже Господь по поводу пропавшего яблока в Эдеме. Они будут рыть носом землю вплоть до адских глубин, если понадобится, выясняя причины и обстоятельства. Ягеллон и Томаш мертвы. Это были алчные ублюдки, но они были мне нужны. Они могли бы подтвердить перед церковным судом нужную нам версию. Однако теперь их нет, а если я убью тебя, то останусь единственным уцелевшим рыцарем во всем Грауштейне. Очень неудобная позиция для защиты. Я хотел бы сделать то, что логично в моем положении. Упрочить свои шансы.

- И что я должен буду сказать?

- Правду, - кажется, приор улыбнулся, - Правду в том виде, в котором она устроит дознавателей Ордена и в котором она еще недавно устраивала тебя. Хозяином «Керржеса» был Шварцрабэ, самозванец, убийца и безумный антихрист. Он проник в монастырь, чтобы устроить бойню, но, разоблаченный, вынужден был покончить с собой.

- Они будут проверять.

- Плевать! – резко отозвался приор, - Улики разнесены в пыль и похоронены на дне океана.

Помедлив, Гримберт задал вопрос. Так аккуратно и мягко, будто тот был снарядом с неисправным взрывателем, застрявшим в стволе. Этот вопрос занимал его слишком давно – уже несколько минут – с тех пор, как он осознал, к чему идет разговор.

- Что я получу взамен?

Короткий смешок Герарда был свидетельством того, что приор все понял верно.

- Наконец я узнаю маркграфа Туринского, а не испуганного мальчишку в старом доспехе! Ты получишь все то, что тебе причитается, Паук. Мы оба изгои, разве не так? Меня предал Святой Престол, тебя – император и его клевреты. Но мы не безоружны. О нет, не безоружны. Мы всадим в обрюзгший живот наших обидчиков раскаленное копье, заставив их извиваться от боли и просить снисхождения.

- Снова «Керржес»?

- Забудь про него, это ерунда, вздор. На фоне прочих лангобардских демонов он лишь глупый щенок! Ты хочешь поквитаться с графом Лаубером, не так ли? Ты сможешь сделать это. Обречь его на ужасные мучения. Его и всех прочих. Может быть, даже самого…

Герард не закончил, но сказанного было довольно для того, чтобы Гримберт стиснул зубы. Словно откуда-то из стылых потрохов увечного тела могло выбраться слово «нет» и силой протиснуться между сведенными судорогой губами.

- Один вопрос, - он облизал пересохшие губы, - У меня остался один вопрос.

Челюсть приора Герарда издала нетерпеливый хруст.

- Слушаю.

- Как ты управляешь «Керржесом»? Как натравливаешь его на жертву?

- Не самый уместный момент для любопытства.

- Это не любопытство, - он качнул головой, - Это вопрос самосохранения. Если мы с тобой заключим пакт, я не хочу, чтоб в какой-то момент ты скормил ему меня, как скормил своих несчастных собратьев.

Гримберт слышал дыхание приора Герарда, хриплое и размеренное. Из-за сгнившего носа оно время от времени обращалось в клекот.

- Я думал, ты и сам давно сообразил, раз уж нашел способ защититься от него там, в соборе. «Керржес» не сожрал тебя. Быть может, у тебя есть какая-то врожденная иммунная защита от него, какие-то антитела. А может, ты ему просто отвратителен настолько, что не годишься даже в пищу…

- В соборе?..

- На проповеди. Или она тебе не запомнилась? Черт возьми, а я ведь долго ее готовил…

Проповедь. Собор.

Гримберт вспомнил огромное пространство собора, еще не заваленное растерзанными телами. Забитые людьми нефы. Шеренгу из бронированной стали. Вспомнил пылающий искренним гневом голос проповедника и тусклый блеск хрустального куба на алтаре.

Я дам вам чудо, произнесло с алтарного возвышения существо, покрытое гнилой плотью.

Слышите? Позволю вам прикоснуться сегодня к чуду. Отворю дверь, в которую вы стучите, и позволю увидеть, что находится за ней…

А потом….

- Проповедь, - произнес Гримберт сухими, как у мертвеца губами, - Это было во время проповеди, не так ли? Ее последняя часть. Радиопередача. «Керржес» - это не яд и не излучение. Это… это…

Судя по влажному шелесту, приор Герард облизал свои истлевшие губы.

- «Керржес» - это и есть демон. Демон сознания. Чтобы он попал в мозг жертве, нужно отворить ему дверь. Лангобарды знали, как эта дверь называется. Они использовали для этого слово из лексикона древних еретиков. «Гипнос» - «Сон». «Керржес» - это не более чем сочетание определенных сигналов, импульсов. Слов, изображений, звуков, химических веществ, стимуляторов.... Мне потребовалось почти два года, чтобы улучшить его. Превратить в нечто большее.

- Ты превратил его в радиопередачу.

- В цепь математических команд, если быть точным. Закодированные надлежащим образом, эти команды передаются в компьютер доспеха, подключенный к мозгу пилота. И делают все необходимое, активируя различные мозговые центры. Никаких пентаграмм, ритуальных ножей и прочих анахронизмов. Достаточно принять закодированную радиопередачу – и дело сделано. Демон спущен с цепи.

- И ты включил ее в свою проповедь. В самый первый день.

- Да. Братья-рыцари так привыкли полагаться на надежность своих доспехов. Герметичные кабины, системы фильтрации воздуха, радиационные экраны… Они были уверены, что «Керржес» до них не доберется. А он добрался. Именно там, где они чувствовали себя безопаснее всего. Некоторым демонам свойственна ироничность.

Гримберту захотелось рассмеяться злым хриплым смехом, чтобы выпустить колючую дрожь, теребившую его грудь изнутри. Еще одно маленькое, бесполезное и необъяснимое чудо.

Его спас не ум. Не выдержка. Не способность загодя планировать сложные сочетания переменных и позиций. Не умение давать верную оценку и анализ.

Его спасла плохо работающая рация «Серого Судьи».

Не способная принимать без помех код «Керржеса», она случайно нарушила передачу сложной последовательности импульсов, превратив кровожадного демона в бессмысленные колебания радиоэфира.