Юрий Волков - Город сестёр [СИ]

Тьма не успокаивалась:

— А почему… — дыхание у неё перехватило, — …а почему никто не приехал, не помог?…

— Так. Ладно. Этот разговор отложим на потом. Тьма! Ты способна работать? Или сопли помешают?

Таня вздохнула несколько раз шумно и глубоко.

— Да. Всё. Я готова.

— Тогда, Скорый, командуй.

— Короткий, съезжаем с шоссе на грунтовку, подходим к околице. Сначала проверяем вон тот первый дом. Бабка, там есть твари?

— Да. Две человеческие и одна собачья.

— Их отстреливаем. Шумим. Разворачиваемся, отъезжаем вон до той развилки. И ждём… Дамы, очередями не строчить. Только одиночными, и только в голову. Соблюдайте режим экономии…

— А что, у нас мало патронов, — поинтересовалась Таня.

— Патронов у нас навалом, но они не бесконечны. Начали.

И Короткий направил пепелац в сторону села.

Устроили бойню. В принципе, ничего особенного.

Был, правда, один момент. Из леса вывалилась толпа тварей, которые подобрались слишком близко. Шило, в азарте, выскочил из машины, выхватил тесак и, включив ускорение, за полминуты порубил штук двадцать заражённых. Просто как смерч налетел. Воздух загудел от вращающегося мачете, и головы бедных тварюшек посыпались, словно горох. Ромка вернулся на своё место и, тяжело дыша, победно осмотрел товарищей.

Бабка укорила:

— Позёр.

Но Беда поправила:

— Просто тренирует дар.

Мясорубка продолжалась около получаса. Только и слышалось:

— Шило. Магазин.

— Короткий. Магазин.

И так по порядку.

В самый разгар бойни Танечка бросила в эфир, сообщив, как учили, сначала свой позывной.

— Тьма… Я устала. Автомат тяжёлый. Уже руки ноют.

Пашка успокоил:

— Отдохни золотце. Сколько ты настреляла?

— Один магазин полный и второго больше половины.

— Посиди, мы сами управимся… Тебе ещё рано большие нагрузки… Беда. Ты как?

— Что как? Нормально я.

Пашка укорил Бабку.

— Шеф, ты почему пропустила стаю из леса?

— А они никакой опасности для нас не представляли. Одни пустыши. Хромоногие, да кривопузые. Вон, Шило как повеселился…

Пашка рыкнул недовольно:

— Шеф, ты давай не молчи, ты сообщай…. Привыкай выдавать полную картину. Это тренировка, но будь добра, веди себя как в бою.

— Есть мой генерал, — козырнула Бабка, и сообщила:

— На два часа с кормы, по огородам. Небольшая группа… Двенадцать единиц.

— Отлично. Так и продолжай.

— А всё. Нечего продолжать. Эти последние.

Когда управились с «последними» все уселись на свои места и одновременно выдохнули. Устали.

Скорый осмотрел окраину деревни, заваленную трупами, пробормотал:

— Ох и вонь тут будет.

Бабка успокоила:

— Через двенадцать дней перезагрузится.

И замерла, прищурилась, нахмурилась:

— Погодите…. Вроде есть иммунный. Во — он там. В конце села, на отшибе домик. В доме кто-то есть. Сидит на месте. Не мечется. Как пить дать — иммунный. Трогай, Короткий. Направо. Вон туда, к противоположному краю.

Подъехали к неказистому домику, стоящему в самом конце деревни, слева от дороги, посреди запущенного огорода.

Скорый скомандовал:

— Короткий, развернись и попробуй подкатить к избе задом. Бронёй вперёд.

Короткий поманипулировал рычагами и прицеп — сцепка послушно поползла назад, волоча за собой багги. Подкатились метров на двадцать. Скорый спросил:

— Он там живой вообще-то?

— Я его вижу. Значит живой.

— А ну-ка я его приголублю. На всякий случай. А то ещё пальнёт из какого-нибудь карамультука, блин. Потом выковыривай картечь из задницы.

И Пашка, хоть и с трудом, но дотянувшись до иммунного, усыпил его импульсом. Пошарил по пространству. Больше никого в зоне досягаемости не обнаружил.

— Ладно, я пошёл. Шило со мной.

— Угу.

Дверь, естественно, оказалась запертой изнутри.

Шило, как бульдозер, навалился на створку, внутри что-то хрустнуло, грохнуло, и дверь резко распахнулась.

Внутри, в полутьме, на стареньком кожаном диване, сидел старик. Склонив голову на плечо, он дрых, приголубленный Пашкиным «лечением». В руках дед, даже во сне, крепко держал двустволку.

Шило аккуратно выкрутил из старческих рук оружие. А Пашка плеснул деду бодрости и разбудил его.

Открыв глаза, дед спокойно посмотрел на двух, обвешанных оружием, бойцов.

— Вы кто?

— Мы спасатели, отец. Как ты?

— Да как, как… Хреново… Кто-то ещё выжил?

— Нет, отец. Ты единственный.

— Это только у нас такое? Или по всей стране?

— Это по всему миру, дед. Давай собирайся. Мы сейчас прошвырнёмся по погребам, и сусекам. Соберём кое-что из жратвы и поедем. Где тут у вас магазин?

— По этой улице, в сторону шоссе. В центре.

Мужики забрали у деда ствол. Во избежание суицида. Дали тому хлебнуть живца. И поехали мародёрить.

Через два часа, забили неваляху мешками с мукой, банками с вареньем, упаковками с шоколадом, сладостями, орехами и сухофруктами. Даже корм для Тобика нашли. Свалили его в багажник, рядом с пулемётом.

Вернулись к старику. Зашли в избу всей бригадой.

Тот, как сидел на диванчике, так и остался. Даже позы не изменил.

— Ну что, отец, поехали?

— Нет, деточки, вы уж простите. Я никуда не поеду. Тут у меня моя бабка похоронена. И я тут помру. Куда мне…

Бабка села на табуреточку перед стариком.

— Видишь ли, дедуля… Теперь, с некоторого момента, ты стал вроде как бессмертным. Это не шутка, это всё очень серьёзно. Тебе сейчас надо решить. Или ты останешься здесь и действительно отдашь Богу душу на этом совковском диване. Или едешь с нами, становишься молодым и живёшь вечно. Ну, конечно, если голову не засунешь в какую-нибудь задницу. Вот посмотри на эту молодую красавицу, — она ткнула пальцем в себя, — мне сейчас шестьдесят пять. На размышления тебе десять минут.

Дед спокойно смотрел на гостей.

— Вижу, что не врёте. Да и то сказать, очень уж дивная была бы ложь.

Подумал маленько.

— Ладно, поехали. Умереть я всегда успею.

Когда усаживались в пепелац, хватились Тьмы. Замерли, прислушались. Таня появилась из-за зарослей подсолнечника. Её мотало, как пьяную. В одной руке она несла снятый шлем, в другой волокла по земле автомат.

Пашка вылетел со своего места, подлетел к девушке, заоглядывался насторожено.

— Тьма, что?! Что случилось?!

Таня белыми, трясущимися губами, сказала.

— Там… Мальчик…

Ноги у неё подломились, и если бы не Скорый, она бы рухнула в дорожную пыль.

Пашка поднял Танечку на руки и потащил в машину. Скомандовал Бабке:

— Пощупай — что там такое.

— Да ничего там нет. Схожу-ка я посмотрю, что она нашла…

— Погоди, я с тобой, — сказал Шило, снял с предохранителя автомат и они, на пару, ушли за стену подсолнухов.

Секунд через двадцать вернулись. Лица у обоих напряжены.