Катэр Вэй - Меня зовут Ворн [publisher: ИДДК]

Хуманы – минималисты, это Калин понял уже давно, ведь мебели у них, как таковой, не наблюдалось, хотя они прекрасно ее мастерили на обмен с мечеными, да оказывается, бывало и такое, что на продажу в чистые земли. Правда громоздкие столы и шкафы никто не таскал через пустыню, а вот более мелкие предметы вполне пользовались спросом.

– Присаживайся, – Карман указал Калину на место у «стола» рядом с собой.

Разнообразная еда в блюдах в изобилии стояла на полу. Мясо, рыба и даже фрукты, хоть и немного, но они были, что несказанно обрадовало мальчика, который даже и не подозревал, как, оказывается, он истосковался по обычным яблокам. По обе стороны импровизированного стола на маленьких подушках, сложив ноги на турецкий манер, сидели все жители подземной парковки. Стол этот извивался, огибая шатры, но не прерывался. Как позже сказал Карман, «все мы собрались за одним столом». Чуть поодаль от места, где он сидел, Калин с облегчением обнаружил и всех своих друзей. Немного потрепаны, перебинтованы, но живы. Тревога, давящая душу, тут же рассеялась. Потом было много длинных речей, почтили память погибших, вспоминая хорошие моменты из их жизни. После первых тягостных минут хуманы, как и на любом застолье, разбившись на мелкие группы по «интересам», делились впечатлениями после пережитого вчера. Хмель сделал свое дело, развязывая языки, помогая тем самым избавиться от пережитых потрясений. Тут и там, уже не поминая павших, поднимались тосты за выживших. Особо выделяли отличившихся в бою. Так Калин узнал, как Нушик, подобно сказочному богатырю, голыми руками разрывал безликих пополам. Как Лаки, вооружившись двумя ножами, с удивительной для безногого быстротой передвигался и вспарывал противникам животы. И про себя услышал то, чего в горячке боя и не заметил. Оказывается, в глазах хуман он тоже прослыл героем.

Через час или два после того, как люди насытились и устали кричать здравицы, застолье поутихло. Негромко, а где-то и вовсе шепотом хуманы доверяли друг другу сокровенное. Сверкали улыбки, и глаза блестели от слез. Но слезы те были уже не печали, а радости. Женщины, уставшие, но счастливые, убирали пустую посуду, доставляя на освободившиеся места все новые блюда. Уборкой посуды дело не ограничилось. Те же женщины подхватывали под руки особенно «набравшихся» на пире и, нежно уговаривая, куда-то их уводили. Слушая беседы Кармана, Халка и остальных, Калин узнал, что Нушик отличился не только в бою, но и до него. Нюшу все не оставлял в покое вопрос топлива. Его пытливая натура не давала покоя не только ему, но и другим хуманам, с которыми ему доводилось общаться. Своими расспросами он замучил буквально всех, и Карман разрешил показать чужаку одну из их святынь – озеро, дающее огонь. Огромное булькающее черной вязкой жижей озеро располагалось глубоко под землей, в пещере с очень острыми черными сталагмитами и сталактитами. Кто и когда нашел этот источник топлива, никто уже не помнил, и в книге предков об этом тоже ничего не было сказано, но оно так же, как и сад, является святым местом, и в его пределах так же, как и на подступах к нему, не бывает конфликтов – это закон, караемый смертью для обеих поссорившихся сторон. Жижа та лениво булькала, выплевывая новые порции черного вещества, а у берегов оно застывало, и пришедшие просто нарезали его кусками, складывали в тележки и вывозили. На следующий день дыры от вырезанных пластов занимало новое вещество, но его не трогали, давая время застыть. Когда Карман вернулся из бункера, он позвал Лаки и его ребят, сказав, что благодарен им за помощь, и теперь они должны срочно покинуть город, ибо времени уже практически не осталось – эту беседу Калин помнил, она произошла при нем.

– Ты знаешь, – ответил тогда ему Лаки, – я человек старой закалки и, хоть не могу себя праведником назвать, но совесть-то у меня есть. Вы мне помогли, я вам помогу.

– А ребята твои? – Карман с интересом окинул взглядом всех сидящих.

– А что ребята мои? Ребята у меня надежные, – усмехнулся Лаки, – плохих не держим. Они сами за себя все решили, в этом деле я им не указ.

– Ну, – по лицу Кармана было заметно, как он обрадовался, – в таком случае, будет нам над чем поразмыслить сегодня. В общем, есть у нас тут идейка одна, – хитро прищурив глаз, старый хуман глянул на Калина…

Вот тогда-то Нушик и предположил, что, если черная жижа горит в застывшем виде, то значит, она должна гореть и в жидком. Проверили – горит. Да еще как горит! Полыхает прям, только коптит очень сильно. Тут же отправили гонца с известием к Лексию и начали усиленно черпать жижу ведрами и разливать ее во все, что только можно было отыскать подходящего. За время совместной работы над взрывчаткой, Нушик и Халк очень сдружились. Калин даже подметил, что в них есть нечто схожее. Так же он понял, что это заметили и старики, но раз они промолчали, то и он решил не лезть туда, куда не просят. И вот теперь все сидят за праздничным столом, ведут задушевные беседы, шутят, смеются. Калин уже устал сидеть. Он наелся так, что дышалось с трудом, и даже ослабил шнурок на штанах, но это мало помогло. Хотелось движений, размять занемевшие части тела, а потом просто полежать. Он постарался отстраниться от происходящего, и ему даже показалось, что он уснул сидя, прямо за столом, не закрывая глаз. По какой-то причине все равно продолжал все видеть и слышать, но наблюдал за происходящим со стороны. Он огляделся и заметил себя. Его тело все так же продолжало сидеть с раскрытыми, но остекленевшими глазами, а сам он воспарил под самый потолок. Чувство легкости и невесомости удивляло и немного пугало. Калин попытался пошевелиться, и это у него получилось. Попытался переместиться в воздухе, и это удалось, словно он делал подобное уже не в первый раз, и хоть в разуме пробел, зато тело прекрасно все помнит. Калину стало любопытно, а может ли он пролететь сквозь шатер, а видят ли его, и много еще вопросов возникло в его голове. Часть из них он проверил, опробовав на практике, часть побоялся. Налетавшись вдоволь, мальчик вернулся к своему телу, так до конца и не веря в реальность происходящего. Что это был вовсе не сон, Калин понял, когда его взгляд скрестился с взглядом Кармана.

– Что, летал? – тихонько спросил он у мальчика. – Это мой тебе подарок, – подмигнул. – Но только впредь не используй его прилюдно, иначе, сам понимаешь, могут возникнуть проблемы, – глаза деда при этом были хитрые, как у старого лиса. – Пока ты спал, я немного посвоевольничал и, войдя в твой внутренний мир… – хитро щурясь, он легонько ткнул своим узловатым пальцем Калину в лоб, – обучил тебя этому полету.

– Спасибо… – единственное, что нашелся произнести ошеломленный мальчишка.