Петр Никонов - Ночи Кадира

— Нет. Даже и не думай, — Гленард положил руку на навершие меча.

— Ну, а какой у тебя выбор? Что, думаешь, твои крестьяне много навоюют? Я же вижу, что они из себя представляют. Из них и оружие в руках-то держали десятка полтора от силы. Да и ни клинков у вас почти нет, ни щитов, ни кольчужки завалящей, даже у тебя самого. Смех, да и только. Если мы на вас пойдем, через две минуты всех мужиков перебьем, а баб заберем не часть, а вообще всех. Тоже, в общем-то, неплохой вариант. Хоть разомнемся, повеселимся.

— Ты шкуру неубитого волка-то не дели, Галтхан Огненный. Может, ты и победишь, но сколько своих положишь? Вояки у меня, конечно, не самая элита, но многие из них в первых линиях на войне сражались, и выжили. А ты сам воевал, должен понимать, что это значит. Я с собой троих-четверых унесу. Каждый из моих бойцов парочку твоего сброда, который тоже воюет не ахти как, я вижу, как они в сёдлах сидят. Ну, ладно, нас вы перебьете рано или поздно. А сколько вас останется из шести десятков? Половина? Меньше? И долго вы таким числом в степи продержитесь? Обустроитесь, осядете, детишек заведете, говоришь? Да вас через неделю соседи растопчут, как узнают, сколько вас осталось. Хочешь получить плату за проход? Понимаю. Не хочешь ждать, пока я выполню обещание и пришлю тебе богатые дары? Зря, я держу свои обещания. Ну, я тоже это понимаю. Вот, у меня осталось немного золота. Всё равно в степи оно мне на хрен не упало, покупать здесь нечего. Забирай, и каждый идет своей дорогой, все живы и счастливы.

— Дурак, ты, Гленард, — Галтхан пожал плечами. — Я вас всех перебью, даже не вспотею. И баб твоих заберу, и золото твое, а из твоего черепа чашу себе для вина сделаю. Никогда такого раньше не делал, дикость, конечно, но надо же соответствовать репутации степного разбойника, а? Алгхадах!

Один из сопровождавших Галтхана зоргов-всадников резко взмахнул рукой, и в Гленарда, как молния, полетело короткое копье. Гленард ждал чего-то подобного, поэтому среагировал мгновенно: магия проснулась, время замедлилось. Он с внутренней усмешкой наблюдал, доставая меч из ножен, как наконечник копья из рыжего ржавого железа надвигается на него. Еще чуть-чуть, и Гленард сделает шаг в сторону, уворачиваясь от оружия, шаг вперед, взмах рукой, и Галтхан, изрубленный, рухнет на серую землю, заливая всё вокруг алой кровью.

Гленард уже начал свое движение, как вдруг что-то перекрыло ему путь. От неожиданности он не сразу понял, что, а когда осознал — похолодел. Витан, верный добрый Витан, бросился вперед, закрывая хозяина от смерти своим телом. Он же не знал, что Гленарду, на самом деле, почти ничего не угрожало…

Гленард замер, прервав движение на полпути. Копье ударилось в грудь Витана, пробило его насквозь, ломая ребра грудины, и высунулось из спины, разорвав одежду. Витана отбросило назад, и он упал спиной на Гленарда, подхватившего его. Гленард не удержался на ногах и осел на серую землю, которую стремительно покрывали алые капли крови — крови его верного слуги, спасавшего ему жизнь.

Галтхан снова оскалился в усмешке и выхватил саблю. Короткий тихий свист в воздухе, завершившийся мягким ударом. Галтхан резко обернулся. Две стрелы торчало из шей сопровождавших его бандитов. Они уже умирали, но еще не успели этого осознать. Через секунду оба тяжело сползли с лошадей и грохнулись оземь.

— Алвууд!!! — заорал кто-то из отряда зоргов, указывая на вершину холма.

Рыжий атаман резко озирался по сторонам испуганными глазами. Новый свист. Четыре стрелы. Четыре трупа. Галтхан попятился, кинул саблю в ножны, вскочил на коня и с места рванул галопом, шибанув пятками по бокам скакуна. Его спутники бросились за ним, оставив еще семерых убитых, прежде чем успели выйти из зоны обстрела лучников.

Гленард изумленно озирался, и, наконец, увидел то, что напугало бандитов. На вершине двух холмов по разным сторонам от него стояли две небольшие группки высоких воинов в легких плащах. Убедившись в том, что бандиты удирают, не оглядываясь, лучники побежали вниз по склонам, легко, большими прыжками, словно паря над землей.

— Альвы! — запоздало крикнул Вернард, подбежав к Гленарду.

— Мятежные альвы, — машинально поправил его Гленард. — И еще не известно, лучше ли это, чем зорги-бандиты…

— Что с Витаном?

— Всё плохо… — Гленард осматривал рану, качая головой. Действительно, всё было плохо, очень плохо. Сердце не задето, но легкое точно пробито. И так близко к сердцу… Скорее всего, задеты важные сосуды.

— Ваша милость… — Витан улыбнулся одними губами, из уголка губ стекала струйка пенящейся крови.

— Держись, Витан, — Гленард положил руку на плечо своего слуги, своего друга. — Всё не очень хорошо, но я постараюсь помочь. Спасибо тебе, что закрыл меня, друг мой.

— Гленард… — Витан пристально смотрел в глаза Гленарда. — Прости меня…

— За что?..

Но Витан уже не успел ответить. Он забился в агонии. Гленард обнял его, чувствуя огонь крови своего товарища и тепло слез на своих щеках.

Витан умер.

Гленард аккуратно положил его тело на землю, закрыл ему глаза и встал, весь покрытый кровью и пылью. Вытер слезы, выпрямился и спокойно, твердо взглянул в глаза подошедшего командира альвийского отряда.

— Хантале, — Гленард приветственно стукнул себя кулаком правой руки по груди в районе сердца, — спасибо.

— Мне не нужна твоя благодарность. Они нам враги, — командир альвов презрительно посмотрел на трупы зоргов на земле. — Но вы нам не друзья.

Он был, как и подобает типичному альву, высок и красив. Длинная свободная светло-серая накидка — то ли плащ, то ли верхнее одеяние, лук и колчан за спиной, короткий меч на поясе, длинные светлые волосы стянуты на лбу зеленой лентой с пестрым узором, большие голубые, почти синие, глаза и надменная улыбка на тонких губах. Словно сошел со страниц книги об истории народов. Его спутники вокруг рассматривали место короткого сражения, не убирая рук от эфесов мечей и сабель. Шестеро альвов с луками и наложенными на них стрелами, по трое с каждой стороны, застыли повыше, не склонах холмов, настороженно озираясь.