Андрей Васильев - Чужие небеса [OCR, издательский вариант с редакторской правкой]

Неужели в меня настолько глубоко вбит страх перед теми, кто выше меня по праву рождения? И никогда мне из себя его не изжить? Но я так не хочу! Не желаю!

— Итак. — Надежды на благополучное разрешение проблемы разлетелись вдребезги, когда через час с небольшим в нашу спальню вошел тот, кого я очень не хотел видеть. — Это и есть твой фон Рут?

В прошлый его приезд я не удостоился встречи, потому сейчас был немного удивлен. Против моих ожиданий, отец Рози оказался невысоким худощавым человеком, в котором сроду не признаешь столь влиятельного вельможу. Скромный наряд, простой дорожный плащ, шпага с самой обычной гардой, без позолоты и вделанного в эфес камня-самоцвета. На улице такого встретишь, за обычного горожанина примешь. Мне казалось, такой человек, как он, и выглядеть должен представительнее. В том же Раймилле приближенные короля столько на себя драгоценностей навешивали, что смотреть больно было. Причем в прямом смысле — очень уж в солнечных лучах сверкали.

— Да, это он. — У Рози, влетевшей в помещение вслед за ним, на лице красовалось ни разу не виденное мной до того выражение. — Правда миленький?

Даже голос у нее какой-то непривычный. С такими интонациями в свое время Флоренс Флайт, светлая ей память, иногда говорила, особенно когда пыталась показаться всем умной. Мы тогда еще гадали — она точно понимает, что произнесла, или все же слова вылетают из ее рта, минуя разум?

— Я не ценитель мужской красоты, потому не слишком компетентен в данном вопросе, — бросил месьор Гастон. — Извини.

Чуть помедлив, я встал с кресла и подошел к нему.

— Так-так. — Отец Рози чуть поморщился, оглядев меня. — Так-так.

Странное дело — вот тут-то все эти непонятные и неприятные ощущения пропали. Точнее, они сменились легкой досадой. Ну да, он отец моей избранницы, но это же не повод, чтобы осматривать меня как лошадь, выясняя, насколько породист?

— Так ли? — склонив голову к плечу, поинтересовался я. — Или не так?

— Нагловат, — заметил месьор Гастон, обращаясь к дочери. — Причем беспричинно.

— Зато умен, — возразила та. — И знает, чего хочет от жизни.

— Ты уверена? — с сомнением произнес старший де Фюрьи.

По идее, мне сейчас следовало произнести нечто вроде: «А ничего, что я здесь стою?» или «Эй-эй, я вообще-то тут», — вот только эти фразы в данный момент попахивали бы банальностью, потому ничего я говорить не стал.

— Абсолютно, — заверила его Рози. — Ты же меня знаешь.

— Знаю, — кивнул месьор Гастон. — Но каждый может ошибиться. Впрочем… Барон, ответьте мне только на один вопрос — вы верите в то, что затеял ваш учитель?

Однако тот еще вопрос. По сути своей он не предполагает отрицательного ответа, ибо как я, подмастерье, могу не одобрять действия своего наставника? Хотя, возможно, де Фюрьи и не требует моего одобрения или порицания, слово «веришь» можно трактовать и по-другому.

Вот интересно — а старший де Фюрьи сам-то верит в Ворона? Потому что если нет, то дело плохо. Что нас просто используют, всем было ясно с самого начала, это не секрет. Но если основная движущая сила грядущей войны не верит в победу до того, как все началось, то есть о чем задуматься.

— Не рявкнул сразу «да», выпучив глаза, а начал размышлять над тем, какой ответ следует дать в конкретной ситуации. Это благоприятный признак, — заметил месьор Гастон. — Все, барон, можно не отвечать. И еще. Я уверен в нашей победе, так что не следует смотреть на меня со столь явным сомнением. И вообще — вы плохо скрываете свои эмоции, это может привести в будущем к крупным неприятностям.

— Будущее — это очень нескоро, — сообщил я. — Мы ученики мага, мы далеко не заглядываем. День прожил, ночь встретил — уже хорошо. А с учетом грядущих событий…

— Вот по этому поводу я и хотел с вами обоими поговорить, — перехватил инициативу месьор Гастон. — Насчет будущего во всем его разнообразии. Сразу хотел бы отметить, что меня лично беспокоит исключительно судьба дочери, но поскольку Рози в последнее время не отделяет себя от вас, то… Ну, вы поняли?

— Предельно, — подтвердил я.

— Значит, так, молодые люди, времени у меня почти нет, завтра днем я должен явиться к королю с докладом. — Де Фюрьи сплел пальцы рук в замок и чуть вздернул подбородок. — В моей карете четыре места. Одно из них мое, второе — Жерара. Два оставшихся я предлагаю занять вам.

— А Жерар — это кто? — спросил я и поймал недоуменный взгляд Рози.

Ну да, согласен. Более бессмысленный вопрос в данной ситуации придумать трудно. И несвоевременный — тоже. Но интересно же.

— Жерар — мой секретарь, — снизошел до ответа месьор Гастон. — Если это все, что вас интересует, то начинайте собираться. У меня очень мало времени и очень много дел, утро мы должны встретить уже в Тирте.

Тирт. Один из самых крупных портовых городов Асторга. Собственно, нашу дружную компанию именно туда из Халифатов и доставил Равах-ага. И, если я не ошибаюсь, его «Луноликая Лейла» до сих пор стоит там у одного из причалов. И сам капитан там. С нами он не поехал, решив дожидаться начала войны в своей каюте. Хотя, зная характер капитана, предполагаю, что вряд ли он там проводит все свое время.

— А наставник? — уточнил я. — Как быть с ним?

— Никак, — равнодушно бросил де Фюрьи. — Это мои заботы, вас они не касаются.

Интересно, боги сейчас очень забавляются, глядя на меня со своих небесных высот? Вот не верю я в то, что жизнь сама выкидывает такие коленца, без посторонней помощи. Эль Гракх может сколько угодно говорить о том, что небожители о нас забыли или попросту ушли искать новый мир, который люди еще не совсем загадили своими дрязгами, ложными клятвами и бесконечными просьбами, но я точно знаю — они есть. Ибо кто-то меня постоянно испытывает, как правило — соблазнами.

Вот оно, еще одно решение всех проблем, куда более заманчивое, чем предыдущее. Нужно просто сесть в карету, меня отвезут в портовый город, а после отправят в безопасное место, где мы с Рози сможем жить долго и счастливо. Встречать рассветы, любоваться закатами, делать то, что нам взбредет в голову. Вот оно — безмятежное и тихое счастье, о котором так приятно помечтать.

Нет, есть вероятность того, что этим местом могут оказаться и тамошние доки, где я еще долго буду болтаться близ самого морского дна с привязанным к ногам камнем. Но это вряд ли. Если бы господин де Фюрьи хотел меня убить, то не стал бы такой огород городить, решив данный вопрос проще. И без личного участия.

Короче — протяни руку и возьми. И цена этого счастья невелика — всего лишь надо сказать: «Да».

Я даже никого не предам этим словом, это ведь не удар в спину, не бегство с поля боя. Возможно, мои друзья меня когда-нибудь смогут понять и оправдать в своих глазах. Вот только вряд ли они после этого останутся моими друзьями. Но так ли это важно? Жил же я без друзей столько лет. Неплохо жил. И дальше проживу.