Майкл Гир - Сети Паука

Затем его окутал мрак бесконечности.

Иная действительность. Наполненная болью.

Щурясь, Дарвин открыл глаза, уставившись на какие-то мигающие огоньки, которые поднес к самому его лицу другой медтехник. Рядовой начал задавать какие-то бессмысленные вопросы. На одни Дарвин отвечал, на другие нет. Будь они все прокляты!

Когда машина психообработки заслонила Паука, силы оставили Дарвина. Тварь с отсутствующим взглядом вместе с куском его плоти сожрала частицу его души. Подобно тому, как Нгуен Ван Чоу, пожиравший галактику, отнимал души у людей. И вот сейчас он отнял душу у Дарвина Пайка. Порожденная Нгуеном бездушная тварь теперь мертва — гниет и разлагается, — но в тот ад, куда отправился этот вурдалак, он забрал с собой и душу Дарвина. Только все вокруг и без того является кромешным адом. Жизнь состоит из страданий, загримированных редкими мимолетными иллюзиями счастья.

Сюзен оскопляла мужчин. Об этом ему говорил Риш. Он сказал правду. И слова Нгуена... они имеют под собой основание.

Проверив показания мониторов, медтехник что-то довольно пробормотал себе под нос и направился к выходу.

Дарвина осенила внезапная мысль.

— Где находятся мои личные веши?

— По-моему, все принесли сюда.

— У меня был древний нож, — воскликнул Дарвин, борясь с отчаянием. — Его тоже захватили, да? Его давным-давно нашел мой далекий предок! Это память о прошлом! Он мне нужен!

— Эй, успокойтесь! — Рядовой положил руку ему на плечо. Нагнувшись, он выдвинул какой-то ящик. Там что-то гулко звякнуло.

— Вот ваш нож. Видите? Все в полном порядке. Так что не беспокойтесь. Пожалуйста, сделайте пару глубоких вдохов-выдохов и сосредоточьте все силы на выздоровлении, хорошо? Сейчас это самое главное. Мы обязательно поставим вас на ноги.

— Да-да, поставите на ноги. Благодарю, — пробормотал Дарвин, прижимая нож к груди.

Медтехник, подмигнув, ушел.

Дарвин настороженно проводил его взглядом до люка. Как только рядовой скрылся в коридоре, он улыбнулся. Какое-то время медустройство поддержит его в сознании. Пусть медтехник успокоится. Ну, а потом? Все очень просто. Самое главное — упереть лезвие в нужное место и надавить изо всех сил. Необходимо поразить спинной мозг, в противном случае медустройство обнаружит обильное кровотечение и подаст сигнал тревоги.

Дождавшись, когда шаги медтехника за дверью затихли, Дарвин занес нож. Скосив глаза себе на грудь, он обнаружил, что не может различить расплывающиеся руки и лезвие. Не обращая на это внимание, Дарвин крепче стиснул рукоятку, не замечая боли от изувеченных Палласом пальцев. «Рэндолл» завис над центром его сознания.

— Удовлетворен ли ты тем, что принесешь Пауку? — послышался тихий голос.

Рука Дарвина, сжимающая нож, задрожала. Сигнала тревоги не последовало. Облизнув пересохшие губы, он оторвал взгляд от сверкающего острия и посмотрел на юного Пророка, с любопытством следившего за ним.

— Тебе не кажется, что сознательно отправлять Пауку свою душу — поступок весьма самонадеянный? Ты хочешь сказать, что знаешь, когда Бог захочет призвать к себе твою душу. Почему ты так уверен в этом? Быть может, Паук считает, что твои знания еще недостаточны? Неужели ты умнее Бога, доктор Пайк?

— Я... я больше не хочу... жить.

— Как-то один Сантос задавался вопросом, достоин ли ты. — Голос Пророка смягчился. — А ты что скажешь? Как ты сам считаешь, ты достоин?

— Ты... ты ничего не понимаешь, — прошептал Дарвин, чувствуя в уголках глаз обжигающие слезы. — Тебя там не было... Тебе этого не понять!

Он шмыгнул носом.

Улыбаясь, Пророк кивнул.

— Твое тело, ученый-антрополог, — это лишь скопление клеток. Плоть вырастет снова. Странно, как ты мог подумать, что твои душа и тело представляют собой одно целое. Душа является частицей Бога — Паука. Означает ли это, что когда Сэм Железные Глаза Смит снял скальп с мертвой куртизанки, он этим убил частицу Паука, которую, по-твоему, эта женщина только что съела? Не слишком много ли превращений для одного крошечного кусочка Паука?

— Откуда тебе все это известно? — изумленно раскрыл рот Дарвин. — Ты же пролежал здесь без сознания несколько недель! Ты просто не можешь... не можешь... Это немыслимо!

— Ты сам расскажешь мне о том, что думаешь, о жутких кошмарах. Так было в видении, Дарвин. Я также видел тебя лежащим вот здесь — мертвым, с торчащим в горле ножом. Видел я тебя и парализованным от шеи и ниже в результате повреждения спинного мозга. Решение принимать тебе — это твоя поворотная точка, и я не могу учить тебя, как поступить. Могу лишь сказать, что как только Сюзен узнает о том, что ты спрашивал про свой нож, она его заберет. Медтехник пока что не докладывал командору, так что у тебя есть чуть больше минуты, чтобы убить или искалечить себя — все зависит от того, насколько сильна твоя решимость и насколько ты уверен в собственной правоте. Один раз Паук уже поддержал тебя, и сейчас Он не будет тебе мешать принять решение. Паук хочет, чтобы у людей оставалась свобода выбора. И сейчас твоя поворотная точка. Как ты поступишь? Чему ты научишь Паука?

Голос Патана оставался теплым, участливым.

Дарвин снова посмотрел на нож, затем повернулся к юному Пророку.

— Разве это имеет какое-то значение? Перестанет ли от этого земля вращаться? Узнает ли кто-нибудь о том, что меня больше нет? — Он помолчал, чувствуя на губах горькую иронию своих слов. — Удастся ли мне когда-нибудь расстаться с воспоминаниями о тех унижениях, через которые мне пришлось пройти? Смогу... смогу ли я забыть?

— Это было бы просто нелепо. Мы живем не для того, чтобы забывать, Дарвин Пайк. Времени у тебя почти не осталось. Если хочешь, убей себя. Или ничего не делай... что само по себе тоже решение.

Прозрачные глаза Патана не отрывались от лица Дарвина. Он дружелюбно подмигнул, и это было красноречивее всех слов.

Дарвин сглотнул комок в горле, пытаясь унять сердцебиение. Его рука ощущала прикосновение холодной шероховатой рукоятки «Рэндолла». Схватить нож крепче, поставить острие в нужную точку... и что есть силы надавить, рассекая спинной мозг. И все. Сил у него хватит, а смертоносное лезвие отточено.

Откуда Пророку известно все это? Что он имел в виду? Почему он сказал, что нелепо забыть боль, страдания, пережитый ужас? Неужели я поворачиваюсь спиной к Пауку?

Успокоившись, Дарвин Пайк положил нож на край крохотной полки, закрепленной на стенке медустройства.

— Фу! — выдохнул Патан Андохар Гарсия, закрывая глаза, чтобы ничто не мешало сосредоточиться на образах в голове. — Все по-прежнему очень запутанно, но я уже многому научился. В основном у тебя, Дарвин, когда я следил за тобой. Я научился пропускать через себя время и события. Это очень захватывающее занятие. Совсем необязательно стараться узнать все. Подобные глупые попытки являются проявлением тщеславия: они ослепляют человека, мешают ему выполнить предначертанное Пауком. Труднее всего усвоить тот урок, что будущее... что его никак не избежать.