Майкл Гир - Сети Паука

— Посмотрим. Как я вам уже говорила, доктор Пайк, мы не всегда вольны определять свою судьбу.

Торжествующе улыбнувшись, Сюзен крутанулась на изящной ножке и прикоснулась ладонью к электронной панели замка двери. Прежде чем Дарвин успел что-либо сказать, дверь тихо затворилась за ее роскошными волосами.

Встав, Дарвин Пайк молча уставился на белую панель, скрывшую от него это ангельское тело. И что с того, что она красивая? Что с того? Почему она пленила его душу? Тряхнув головой, молодой ученый продолжил разбирать вещи, мысленно готовясь к предстоящему разговору с командором Андохаром. Затем он достал из ящика монографию Беллы Волы «Романовны: этюд о контакте культур» и принялся рассеянно листать ее.

Где-то на середине отчета Волы Дарвин настолько зачитался, что едва не пропустил приглашение к ужину. Насвистйвая, он вышел в коридор, украдкой поглаживая «Рэндолл» в ножнах на поясе. Увы, никто не замечал нож, хотя все встречные романовцы оценивающе оглядывали незнакомца.

Когда он вернется домой, нож Сюзен поразит его друзей. Дарвин представил себе, как Дауни, Ли и другие, рассевшись вокруг зимнего костра, шутят, травят охотничьи байки, и тут он достает романовский нож и рассказывает, как легко отобрал его у женщины-воина.

Отыскав кают-компанию, Дарвин нырнул в люк. Подойдя к капитану Рашиду, он спросил, где находится столик командора. Только сейчас молодой ученый разглядел, что пояс капитана сделан из скальпов — человеческих волос, добытых в бою. Вспоминая прочитанное в книге Волы описание, Дарвин украдкой присмотрелся к поясу. Романовцы исключительно темноволосые. У Рашида на поясе висели не только черные, но и светлые, каштановые и рыжие пряди. До Дарвина вдруг дошло, что это волосы сириусианцев. Чувствуя, как бешено заколотилось сердце, он сглотнул комок в пересохшем горле. Погруженный в собственные мысли, Дарвин не заметил появления командора.

Все присутствующие встали из-за столов, и Дарвин, широко улыбаясь, обернулся и начал представляться... Сюзен!

— Я заберу своего медведя завтра в удобное для вас время, доктор Пайк, — зазвенел у него в ушах ее мелодичный, но настойчивый голос.

Дарвин начисто лишился аппетита.

Базар. Площадь перед храмом

— Деус! Деус! Деус!

Казалось, от этих криков храм содрогается до самого основания. Нгуен Ван Чоу воздел руки к серому небу, прорезаемому вспышками молний, и крики зазвучали с новой силой, громовыми раскатами отражаясь от зданий, окружавших огромную площадь. Больше километра в длину и около трехсот метров в ширину, она со всех сторон была обнесена стенами из бурого песчаника, украшенными орнаментом в мавританском стиле. Когда-то здесь размещался главный рынок Базара. Теперь же даже эта самая просторная площадь города не могла вместить огромную толпу желающих послушать Нгуена. Развешанные вдоль стен черные коробки громкоговорителей доносили слова мессии до самых отдаленных уголков площади, а установленный на крыше административного здания громадный голографический проектор воспроизводил его страстное лицо.

Но как же от них воняет! До Нгуена доносился запах тысяч немытых тел. Над площадью стоял зловонный чад пота, пыли и грязной одежды. Ему с трудом удавалось бороться с тошнотой, накатывающейся на него всякий раз, когда он обращался к массам. Нагретый телами воздух поднимался вверх, туда, где стоял Нгуен, увлекая за собой невыносимую вонь, пощечиной ударявшую его в лицо. Не потому ли христиане строили свои храмы такими высокими?

Ни один квадратный метр площади не пустовал. Нгуен обвел взглядом бескрайнее море строгих торжественных лиц, горящих религиозным восторгом, и снова поднял руки к пасмурному небу. Крик зазвучал с новой силой.

— Деус!

Штормовая волна, вырывающаяся из тысяч глоток. Даже высоко наверху, куда Нгуен забрался, спасаясь от зловония, он чувствовал исходящую от толпы зажигательную силу. Эти люди, выражавшие свою преданность Богу, казались неуязвимыми.

— Деус приходил ко мне! — пронзительно крикнул Нгуен, простирая руки к толпе. — Он приходил ко мне! — Его слова были встречены оглушительными воплями. — И он сказал мне: «Посмотри на злодеяния, на черные козни Сатаны! Посмотри на мусульман, христиан и иудеев, отделенных друг от друга пропастью взаимной вражды! Посмотри, как Сатана исказил слова Авраама, Иисуса и Магомета!»

Гул толпы был подобен реву огромных водяных валов, накатывающихся на скалистый берег. Натыкаясь на здание, на балконе которого стоял Нгуен, этот гул сотрясал его до самого фундамента. Нгуен сознавал, что породил бурю в этом бесконечном человеческом океане.

— И Деус сказал: «Сатана натравил брата на брата! Разве Иисус проповедовал не слово Авраама? Разве Магомет проповедовал не слово Авраама? Но Сатана разделил нас, извратив слова пророков. Мы убиваем друг друга, но с каждым взмахом меча мусульманин, убивая христианина, обрекает свою душу на вечное проклятие. С каждым выстрелом христианин, убивая мусульманина, также губит свою бессмертную душу! И кто пожинает богатый урожай человеческих душ... убийц и убиенных?

— Сатана! — на едином выдохе ответила толпа.

— Да! — крикнул Нгуен, вскидывая над головой стиснутый кулак. — Сатана, падший ангел, снова пытается заглушить голос Деуса! В кого, спрашиваю я вас, верят иудеи?

— В Иегову, Отец!

— А в кого верят христиане? — продолжал Нгуен.

— В триединого Бога, Отец!

—В кого верят мусульмане? — надрывая голос, спросил Нгуен, перекрикивая рев толпы.

— В Аллаха, Отец!

—Кто такой Иегова? Кто такой Бог? Кто такой Аллах? — взвыл Нгуен.

— ДЕУС! ДЕУС! ДЕУС!

Громовой гул достиг такой силы, что, казалось, содрогнулись и почва под ногами, и даже небо.

Нгуен снова поднял руки, и толпа послушно умолкла.

— Братья мои, иудеи, христиане и мусульмане! Призываю вас припасть к моей груди. Ешьте со мной! Пейте со мной! Пощупайте мою плоть! Посмотрите на мое тело! Я такой же, как вы!

Толпа криками выразила свое согласие.

— Деус явился мне! Но он может явиться любому из вас!

Обезумевшие люди ревели от восторга, дружно раскачиваясь из стороны в сторону, не отрывая остекленевших взоров от Нгуена.

— Братья мои, Сатана вырвался на свободу! Он питается душами наших родных и близких. Мы — плоть от плоти Де- уса... а они — плоть от плоти Сатаны! Весь Директорат поражен ложью Сатаны! Фальшивый бог Паук — это не кто иной, как сам Сатана! Сатана живет за счет лжи — но где мы с вами обретем правду?

— В ДЕУСЕ! В ДЕУСЕ! В ДЕУСЕ!

На мгновение Нгуен испугался, что волна криков смоет его с балкона.

— Как нам распространить Отечество Господа на всю галактику?