Майкл Гир - Сети Паука

Толстяк замахал руками, рисуя на стенах феерическуюкартину из ярких отблесков:

— Этого не отнять... но только тебе нечего беспокоиться. Я человек простой. Когда все закончится, с меня будет довольно одной планеты. Быть может, я остановлю свой выбор на Земле, быть может, на Бриллианте или какой-то другой из тех, что получше. Ну и, разумеется, мне будут нужны самые прелестные куртизанки во всем космосе. Тебе известны мои вкусы.

— Ты гедонист, Паллас. В старину было такое слово: раб наслаждения.

— Дай мне то, что я прошу, Нгуен, и больше мне ничего не будет нужно. А ты правь, как твоей душе угодно. Если ты (Нет 2х книжных страниц.Перевод английского текста.)отдашь мне мою планету ... и моих девочек, то тебе не о чем беспокоиться.

— Ты не всегда была такой. — Нгуен поднял стакан, рассматривая янтарную жидкость.

— То, что я сделал, чтобы выжить в Директорате, и то, что я сделал бы в идеальном обществе, — это две разные вещи. Нет, я устал от борьбы. Я заплатил по счетам, сохранил свою шкуру, несмотря на все усилия Директората. То, что у меня это хорошо получалось, не значит, что мне это нравилось. Я просто хочу отдохнуть.

Нгуен ударил его по колену.

— Тогда отдохни, но пока что это будет на Базаре. Мне нужен кто-то, чтобы контролировать там производство. Ах! Не вздрагивай так. Считай это взносом на лучшую планету. Если мы не вооружим и не снабдим наших Отцов, мы потеряем даже это.

— Базар, — вздохнул Паллас. — Очень хорошо. В конце концов, это ненадолго.

— Мне нужен человек с твоими навыками и проницательностью, чтобы решать любые возникающие проблемы. В конце концов, мы строим систему. Все пойдет не так. К сожалению, так мы учимся. Усовершенствуй мое внедрение. Кроме того, не волнуйся, у тебя есть психолог.

Паллас поднял пухлые руки, полные щеки искривились в смиренной улыбке.

— И у меня есть Тиара. Жизнь могла быть и хуже.

Нгуен склонил голову набок.

— Ах, жертвы войны. Вы случайно не видели сестру Торкильда на приеме у ее отца? Есть шанс, Паллас, что она самая красивая женщина в галактике. Она источает сексуальность, когда ходит. Половина мужчин тяжело дышала, но одним глазом смотрела на Торкильда. Они боятся его и вожделеют ее.

Губы Палласа дрогнули.

— Ты понимаешь арпеджийскую честь, Нгуен?

— Она казалась очень умной. Из всех женщин только она не лебезила. Знаешь, как это было восхитительно? Она просто посмотрела на меня — это своего рода вызов. И такая невероятная красота.

— Нгуен, я напоминаю тебе ...

— Да, да. Но Бог должен смотреть, куда хочет.

Линкор «Пуля».

Геостационарная орбита над планетой Мир

После целой недели изучения еврейских, христианских и мусульманских священных книг Дарвин Пайк нашел время сбежать в спортзал. Он закрыл люк ладонью и шагнул внутрь. Длинная комната казалась пустой. Легкий холодок в воздухе придал ему сил. На одной из белых стен возвышалось большое изображение Паука — великолепное произведение искусства. У противоположной стены стояли штанги и различные тренажеры. Мягкое покрытие накладывается на сетку гравитационного датчика, предотвращающего жесткое падение.

Боевой робот одиноко стоял в углу. Пайк ухмыльнулся и подошел к одинокой машине, оглядывая ее с ног до головы.Он имел человеческий облик. Пайк ткнул его,удивляясь, что череп, ребра и другие кости соответствуют человеку. Плотность моделировала плотность человеческой плоти. Он проверил настройки на машине и дал указание компьютеру использовать первый шаг начальной программы.

Затем он атаковал.

Реальность завращалась.

Дарвин покачал головой и уставился в потолок, пока робот приходил в себя и ждал. Боль в боку не казалась смертельной, поэтому он встал и попытался ударить робота в горло.

На этот раз ему пришлось оторвать лицо от коврика. Судя по ощущениям, нос не был сломан. Вытирая кровь, он убедился, что управление роботом действительно настроено на самый начальный уровень.

— Если ловкость не поможет ... используйте мускулы. — Он наклонил голову, выставил руку и бросился вперед. Когда он перестал подпрыгивать, потолок снова заполнил его расплывающееся зрение.

Поморщившись, он подтянулся и напряг мышцы. Казалось, ничего не сломано. Черт побери, он вынес целую (далее текст по книге)ляжку убитого лося! На здоровье и силы он никогда не жаловался!

Разъяренный, Дарвин снова напал на робота. На этот раз ему удалось вскользь задеть кулаком по его ребрам, но затем робот, перейдя в наступление, опять уложил человека на пол.

Задыхаясь, Дарвин попытался составить каталог всех тех мест, где его тело ныло от нестерпимой боли. Поднявшись на ноги, он с ненавистью взглянул на робота и попытался сделать обманное движение.

Потолок тренажерного зала, пришел Дарвин к выводу, вовсе не стоит того, чтобы его так внимательно разглядывали. Хорошо хоть рука не вывернута из сустава. Встав с мата, он обнаружил, что стены вокруг слегка пошатываются. Медленно приблизившись к роботу, Дарвин в самый последний момент подпрыгнул высоко в воздух, со всей силы выкидывая вперед ногу. Его удар достиг цели! Но тут робот, развернувшись, снова швырнул противника на мат.

В течение целой минуты Дарвин пытался откашляться. Наконец он с трудом встал на ноги. Из разбитого носа струилась теплая кровь. Задыхаясь, молодой ученый оглянулся вокруг. Его взгляд привлекло изображение паука. Огромная тварь, казалось, таращилась на него, насмешливая, издевающаяся. Раздражение Дарвина достигло предела.

Словно обезумевший, он бросился вперед...

Дарвин Пайк, охотник с Аляски, известный антрополог, не мог определить, доставляет ли боль вращение глазными яблоками. Ноющие нервы не позволяли выделить отдельный источник страданий. Взглянув сквозь пелену, застилающую взор, на табло, он увидел, что робот набрал двадцать три очка; на его счету было лишь четыре. Хвала богам, он еще ощущал пальцы на ногах. Значит, проклятой машине все же не удалось сломать ему позвоночник!

Вытерев хлещущую из носа кровь, Дарвин с трудом поднялся с пола и, взревев, снова двинулся на робота, не обращая внимания на оглушительный звон в ушах. Попытавшись ударить робота локтем, он испытал мгновение удовлетворения, когда чертова машина пошатнулась. Однако не успел Дарвин отдернуть руку, как робот, поставив блок, снова повалил его на мат.

— Ублюдок, но я первый врезал тебе! — проворчал молодой ученый, дожидаясь, когда погаснут мерцающие перед глазами искры.

— Ударить первым — еще не значит одержать победу, — послышалось знакомое контральто.

Дарвин застонал, страстно желая спрятаться под матом.

Сделав огромное усилие, он повернул голову, убеждаясь, что это замечание действительно сделала Сюзен Смит Андохар. Девушка стояла, прислонившись к стене, скрестив руки на груди. Давно она здесь?