Майкл Гир - Сети Паука

Вздохнув, Шестакович встал, теребя мочку уха. Выйдя из-за стола, он заходил по комнате, заложив руки за спину.

— Хорошо. Завтра вечером я выступлю с обращением к гражданам Санта-дель-Сьеро.

Уперев электромагнитную винтовку о стальные перила, Уинстон Зимбути прищурился, всматриваясь в инфракрасный прицел. Длина двух полированных стержней составляла почти два метра. Снайпер затаился в темноте на крыше здания Культурных событий. Липкий горячий воздух пах чем-то прогорклым.

Значит, верховный комиссар все же решился. По слухам, сегодня вечером он собирается ввести на планете чрезвычайное положение, принять на себя всю полноту власти и объявить Отцов вне закона. Облизав губы, Уинстон прижался потной щекой к прикладу, ощущая слабую вибрацию заряжающихся аккумуляторов.

Далеко внизу Дмитрий Шестакович вышел в свет прожекторов, поднимая руки. На него тотчас же наехали голографические камеры. Зазвучал гимн Санта-дель-Сьеро, и восторженная толпа единогласно подхватила его.

Сделав вдох, Уинстон медленно выпустил воздух, наводя перекрестие прицела на героя нации. Большое увеличение позволило ему заглянуть в глаза Шестаковича, увидеть его душу, смятенную, встревоженную. На это краткое мгновение действительность замерла. Едва уловимое движение пальца Зимбути, сравнимое с ударом сердца, замкнуло электрическую цепь. Электромагнитный импульс пронесся по стержням, разгоняя 5-мм пулю до скорости четыре тысячи метров в секунду. Пуля попала Шестаковичу в грудь в тот самый миг, когда он открыл рот, собираясь заговорить, обратиться к гражданам Санта-дель-Сьеро.

Пробежав по крыше, Уинстон Зимбути прыгнул в дверцу поджидавшего его аэрокара. Тотчас же прогремел взрыв, превративший электромагнитную винтовку в груду обломков.

Геостационарная орбита над планетой Мир

Честер Армихо Гарсия, мурлыкая себе под нос, с улыбкой кивнул ошеломленному часовому. Не обращая внимания на разинувшего рот десантника, молодой Пророк вышел из стыковочного шлюза и направился по белому коридору. Вокруг струилось время, прорываясь сквозь него, накрывая с головой, обтекая с боков. Посмотрев именно на тот монитор, на который было нужно, Честер тепло улыбнулся:

— Привет, Дамен. Иду к тебе.

Можно ничего больше не говорить. Адмирал Ри будет ждать в своей каюте. В конце концов, будущее будет именно таким, и в данном случае свободная воля никак в нем не участвует, хотя адмирал об этом не догадывается. Пророки не очень-то задумываются о будущем. Суетиться по поводу неизбежного совершенно бесполезно. Борьба с тем, с чем невозможно бороться, только подорвет силы человека — и тоже не принесет никакой пользы. Лучше не вмешиваться в неумолимое будущее, наблюдая за ним, учась, питая полу- ченными знаниями душу. Хрупкий человеческий рассудок может выдержать только пассивное созерцание прохождения через поворотные точки.

Сверкающие двери лифта раскрылись, и Честер, вздохнув, шагнул в кабину.

— Пожалуйста, палуба Дамена Ри.

Двери закрылись.

— Волшебство, — завороженно прошептал Честер.

Способность видеть будущее стала второй натурой молодого Пророка. С другой стороны, лифты, стремительно перемещавшие его бренное тело по такому впечатляющему сооружению, как «Пуля», не переставали поражать Честера.

Двери снова раскрылись в полукилометре от того места, где он вошел в лифт. Так быстро! И никакого ощущения движения.

— Волшебство!

Честер пошел по длинному коридору, не обращая внимания на плавающие перед самыми глазами видения. Далеко внизу, на планете, сегодня ночью страшно вскрикнет, проснувшись, юноша. Его терзают картины будущего, выходящие за рамки понимания. Впереди этого юношу ждет поворотная точка, завязавшая тропинки будущего в тугой узел, смутно видневшийся в сознании Честера.

Молодой Пророк остановился перед каютой Ри. Не оглядываясь, он уже знал, что адмирал догоняет его. В голове Честера прозвучали первые слова Ри.

— Нет, Дамен, не произошло ничего чрезвычайного. Все в порядке. Просто сейчас директор выйдет на связь. Он хочет со мной поговорить.

Кивнув, Дамен Ри открыл дверь в свою каюту.

— Рад снова видеть тебя, Честер. — Войдя внутрь, адмирал подошел к комму. — Мы ожидаем транскоммуникационное сообщение с Арктура. Как только оно поступит, немедленно переключайте канал сюда.

Повернувшись к Честеру, Ри, как всегда, с любопытством посмотрел на него.

— Спасибо, Дамен. Буду очень рад выпить стаканчик виски, — предвосхитил вопрос молодой Пророк, усаживаясь в антигравитационное кресло — еще один пример волшебства — и наблюдая за тем, как Ри выполняет те действия, что он уже увидел в видениях.

— Давненько тебя не видел. Чем ты был так занят, Честер? — тепло улыбнулся Ри. — Открыл для себя какую-то новую музыку?

— Оперу. Это просто восхитительно. Однако данный ответ в действительности только сбивает с толку. На самом деле весь последний месяц я провел с лошадьми. — При этом воспоминании лицо Честера озарилось счастливой улыбкой. — Я жил с табуном у подножия гор. Мне нужна была перемена обстановки. В будущем у меня больше не будет времени для таких простых радостей.

— С лошадьми?

Честер поднял руку.

— Я избавлю тебя от необходимости... как вы говорите, ходить вокруг да около. Лошади — прекрасные создания, Дамен. Не такие сложные, как люди, но такие же одержимые своими заботами, страхами и глупостями. Наблюдение за тем, как они с развевающимися гривами бегают по лугу, высоко вскидывая копыта, — это поэзия души. Наверное, ни одно другое животное не может сравниться с лошадью плавностью движений. Паук создал лошадей такими, чтобы человек восторгался одним их видом. Красота является бальзамом для души — лекарством таким же действенным, как и массаж для тела, измученного физической нагрузкой.

В то же время Пророку требуется отдохнуть от насущных проблем людей. А у лошадей, одержимых собственными нуждами, потребностей гораздо меньше. Они не наполняют будущее огромным количеством различных дорог. Для лошади жизнь имеет только «сейчас». Это просто замечательно для человека с моими... как бы вы сказали, способностями? Больше всего мне нравятся кобылы. Они наслаждаются жизнью больше, чем жеребцы. Основная забота кобыл — найти сочную траву и чистую холодную воду, отогнать назойливых мух, накормить жеребенка. Разве это плохая жизнь?

А человек, по моему убеждению, рожден для того, чтобы усложнять все вокруг себя, — эту способность больших полушарий головного мозга очень любит обсуждать Марти Брук. Человечество наслаждается тем, что воздвигает у себя на пути препятствия. Самое страшное для человека — оказаться в утопическом мире, где сбываются все желания. Только представь себе идеальные условия существования: нет никаких забот и врагов. Думаю, в таком месте любой нормальный человек сойдет с ума и захочет разнести все вдребезги. Чем невероятно сложнее, запутаннее и страшнее беда, тем лучше. По-моему, людям доставляет удовольствие борьба с трудностями.