Майкл Гир - Сети Паука

— Ты хочешь вывести меня из себя?

— Разве у меня есть причины выводить вас из себя?

— Да ты просто... — Робинсон осекся. На его лице, частично скрытом огромным шлемом, отразилась борьба чувств. — Я бы хотел обсудить с тобой ситуацию в Директорате.

— Чему вы при этом научитесь?

Перед глазами Честера появилось видение. В его душе шевельнулось отчаяние. Столько боли и ужаса прячутся вдоль пути, по которому должен пойти Скор Робинсон. Грудь молодого Пророка стиснула тоска.

— Нгуен Ван Чоу своими действиями постоянно ставит меня в тупик. Я и мои коллеги устали, физически и умственно. Мы работаем на пределе возможностей. Но независимо от того, как редко мы спим, как напряженно трудимся, контроль над Директоратом ускользает из наших рук. Силы, объединяющие человечество, тают — так происходит с молекулами газа в вакууме. Что мне делать?

Честер скрестил руки на груди. У него в ушах звучали напряженные аккорды «Кармен» Бизе.

— Директор Робинсон, я не могу разъяснить вам, как поступить. Этим я нарушу свободную волю, что быстро приведет меня к безумству. Но я могу сказать вам то, что вы хотите от меня услышать, хотя вы в этом ни за что не признаетесь.

— И что же это, Пророк?

— На самом деле вы хотите просто поговорить... убедиться, что вы не одиноки во вселенной. Вы чувствуете себя чужаком, отрезанным от того самого человечества, которое вы так храбро и безуспешно пытаетесь спасти.

Заморгав, Робинсон снова зашевелил губами.

— И я... Пророк, ты очень самонадеян.

Честер тепло улыбнулся, проникаясь к директору искренним сочувствием.

— Да, вы действительно герой. В другую эпоху ваша деятельность, директор Робинсон, была бы изображена как великая драма... и великая трагедия. Я же лишь могу выразить свое личное восхищение вашими жертвами. Ни один человек не говорил так искренне.

Лицо Робинсона задергалось.

— Зачем ты все это говоришь? Ты знаешь, я не раз приказывал предать тебя смерти. Знаешь, что я хотел уничтожить твоих романовцев и предателей, перешедших на вашу сторону. Почему же ты называешь меня героем? Твои слова начисто лишены рациональности и логики. Я постоянно был твоим врагом, самым неумолимым.

— Но теперь вы узнали, что значит бороться, — улыбнулся Честер. — Вы научились сдерживаться, директор. Познакомились с болью, страхом, отчаянием, надеждой и остальными чувствами, общими для всех людей. По части эмоций вы еще младенец, но вы уже начинаете ощущать своих собратьев. И за это я вам аплодирую. У вас будет что передать Пауку после смерти.

— Твоя религия меня нисколько не интересует.

— Как скажете, директор. Так или иначе, вы начинаете подвергать сомнению свой атеизм. Возможно, вы узнали больше о себе — и о Пауке — и теперь не можете спокойно жить с этими знаниями.

Робинсон пристально посмотрел на него.

— Пророк, ты являешься источником постоянного раздражения.

— Раздражаясь, мы учимся, директор.

— Ты просто омерзителен.

— Как вам угодно.

— Ван Чоу захватил «Грегори». Повсюду множатся очаги беспорядков. Я вынужден держать патрульные корабли у объятых паникой миров, успокаивая живущих там людей, а при необходимости внушая им страх. Наши силы распылены. Если мы выступим против Ван Чоу, человечество останется без присмотра. Если немедленно не возьмемся за него, он наберется сил. Что делать, Пророк? Как победить?

Честер улыбнулся.

— Вы хотите, чтобы я рисковал своим рассудком, направляя ваши шаги?

— Мне нужен совет.

— Да?

— Научи меня.

— И чему вы хотите научиться?

— Как мне расправиться с Нгуеном Ван Чоу, при этом избежав общественных возмущений?

— Общественные возмущения — это плохо?

— Они ведут к хаосу!

— А хаос — это плохо?

— Разумеется. Отсутствие порядка очень пагубно. Хаос порождает недовольство. Из недовольства вырастает насилие. А насилие тесно взаимосвязано со страданиями.

— В таком случае, вы сами ответили на свой вопрос, не так ли?

— Но Ван Чоу преступник!

— Считает ли он себя таковым? Считают ли его преступником другие?

— Ты его защищаешь? Он грубо ломает устоявшийся общественный порядок.

— Это плохо?

— Наш спор вернулся на круги своя, Пророк!

— Я хочу получить от вас ответ. Я не спорю.

— Повторяю, ты мерзкий, отвратительный тип. Я оказал бы человечеству огромную услугу, уничтожив тебя, когда у меня была такая возможность.

— Если бы вы искренне желали моей смерти, я бы вернулся к вам. В том случае, если вы действительно уверены, что человечеству — и Пауку — так будет лучше, я с готовностью подчинюсь вам.

Ри фыркнул.

Уронив челюсть, Робинсон изумленно смотрел на Честера.

— Ты безумец.

— Неужели? — мило улыбнулся тот.

Увидев, что Робинсон побагровел, Ри неуверенно кашлянул.

— Значит, Ван Чоу захватил «Грегори»?

— Да.

— Не думаю, что он забыл, как изготавливать мощные бластеры.

— В это нельзя поверить, особенно учитывая то, что на его личной яхте имеется два таких бластера.

— Мы очень заинтересованы в обмене данными...

— В настоящее время это нецелесообразно. Патрульные офицеры настроены против вас, как и мои заместители. Кое-кто предпочитает Ван Чоу дикарям-романовцам.

— Идиоты!

— Вы предприняли какие-то действия против Ван Чоу?

Робинсон заморгал.

— Все, какие только мог. В настоящий момент все силы Патруля задействованы в борьбе с саботажем. Мы испытываем острую нехватку кораблей и людей. Как только положение стабилизируется, я направлю эскадру против «Грегори».

— Необходимо действовать без промедления. — Подавшись вперед, Ри ударил кулаком в ладонь. — «Пуля» вас поддержит. Надо расправиться с ублюдком прежде, чем он успеет развернуть широкую сеть...

— А если вечно недовольные провинции, узнав об уходе патрульных кораблей, восстанут, как это произошло на Сириусе? Что тогда, адмирал? Какая стратегия кажется вам предпочтительнее? Один фронт? Или тысяча фронтов? В каком случае повышается вероятность победы? А в каком — поражения? С Ван Чоу всегда можно будет разобраться, но если пламя революции охватит весь Директорат?

— Честер! — оглянулся на молодого Пророка Ри.

— Адмирал, а ты сам что бы предложил?

— Сначала Ван Чоу. Я прав?

Честер улыбнулся:

— Это зависит от поворотных точек.

Ри поднял и уронил руки.

— Ох уж эти Пророки...

— Адмирал, по-моему, в кои-то веки наши мнения совпадают. — Робинсон перевел взгляд на Честера. — Если я заключу договор с Ван Чоу, сдержит ли он свое слово?

Ри сдавленно вскрикнул.

— Директор, это в его интересах? — спросил Честер. — Готовы ли вы довериться этому человеку? Или лучше поверить всему человечеству? Личность или массы? Вы должны сделать выбор, основываясь на собственном понимании человечества и его нужд.