Мария Галина - Избранные произведения в одном томе
- Название:Избранные произведения в одном томе
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Интернет-издание (компиляция)
- Год:2019
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Мария Галина - Избранные произведения в одном томе краткое содержание
Давно не было писателя, умеющего пробудить во взрослом — подростка, в разуверившемся — зажечь душевную искру, уставшему — вернуть силы и самообладание перед лицом испытаний и возможных неудач.
Галина — тот редкий и уникальный автор, который прямо сейчас умеет вести разговор с читателем на той, уже почти забытой волне, на которой в детстве говорили с нами любимые книги.
Содержание:
Время побеждённых
Гладиаторы ночи
Все источники бездны
Волчья звезда
Гиви и Шендерович
Глядящие из темноты
Хомячки в Эгладоре
Малая Глуша
Медведки
Город (цикл)
Курортная зона
Покрывало для Аваддона
Совсем другая сторона
Экспедиция
Прощай, мой ангел
Дагор
Берег ночью
История второго брата
Луна во второй четверти
Бард
Красные волки, красные гуси
Солнцеворот
Куриный Бог
Лютня и всё такое
Рассказы (сборник)
Избранные произведения в одном томе - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— Так яички я принесу. Грибочков сушеных не надо? Возьмете сушеных грибочков?
Он никогда не покупал грибы у старушек на рынке. Маринованные — потому что боялся ботулизма. Сушеные — еще и потому, что торгующим бабкам нет доверия: подсунет сослепу бледную поганку, какая ей разница, ищи потом… Его бывшая, неуловимо напоминавшая Ванькину нынешнюю Алену, покупала, ела с удовольствием, посмеивалась над его трусостью. Она была сильнее, чем он, целостнее, что ли. Он, вероятно, и женился на ней в потаенной тоске по мягкой материнской власти… А теперь вот поменял ее на жену-дочку. Забавно все-таки жизнь устроена, потому что у Ваньки-Каина все получилось как раз наоборот.
Ему хотелось уберечь Джульку от всего: от поэта-резидента, от штатовского пластикового быта, от тутошней безнадеги, а заодно как бы разделить свою память, свое прошлое, свою страну с Джулькой — нет большей радости, чем отдать то, что ты любишь, любимому человеку. Но эти два его намерения вступали меж собой в неловкое и трудное столкновение… Как можно любить то, от чего хочешь уберечь?
— Мяста надо знать. — Улыбочка так и застыла на блинчатом лице Бабыкати, точно приклеенная, липковатая, как слово «Чмутово». — А то вот энти, которые о прошлом годе… так у их девка пошла в лес и пропала.
— Как — пропала? — Он видел краем глаза, что на крыльцо вышла Джулька, пылая ярко-красной ветровкой, словно какая-нибудь огневушка-поскакушка.
— А так, ушла по грибы, да и пропала, — с удовольствием сказала Бабакатя.
— И не нашли?
Вот Джульке, наверное, не надо рассказывать. Но все равно ведь узнает, хотя бы от Ваньки или от Алены его.
— Почему не нашли? — мигнула бесцветными ресницами Бабакатя. — Нашли, только она умом тронулась, плакала, тряслась и не говорила ничего. К дохтору увезли да так сюда и не вернулись. А говорили, кажное лето будут жить… Им-то у нас понравилось, я им яички каждый день, яички им очень нравились, что свеженькие, из-под курочки, и что черника тут и брусника. А только мяста надо знать.
Он понял, что ему не хочется, чтобы Джулька даже и здоровалась с Бабойкатей, словно та была заразная и зараза эта могла перекинуться на Джульку. Потому он несколько раз переступил с ноги на ногу, как бы показывая, что ему пора идти заниматься всякими нужными и важными мужскими делами.
— А какой крупы?
— Что?
Ему показалось, что Бабакатя на миг словно бы выпала из образа и, видимо, сама это почувствовала, потому что тут же поправилась, чвакнув:
— Чаво?
И еще толстенькую руку приставила к толстенькому уху — мол, недослышала, извиняйте.
— Какой крупы, спрашиваю? — устало повторил он.
— Дык для курочек, говорю. Пшена купи или ячки, вот чего.
— Хорошо, — сказал он уже через плечо и пошел по дорожке, задевая за мокрые колоски пырея.
По сравнению с пламенеющей ветровкой рыжие Джулькины волосы были тусклыми, ржавыми, а кожа даже какой-то зеленоватой. Это потому что тут мало солнца, подумал он. Небо с утра обметывало войлочными серыми тучами, которые к вечеру расступались, точно театральный занавес, открывая роскошный золотисто-багровый закат. Впрочем, когда солнца было много, Джулька тотчас обгорала, чуть ли не до пузырей.
— Ты с нами как, едешь?
— Нет. — Джулька виновато улыбнулась. — Знаешь, нет. Дорога трясучая. И я хотела еще… вот убрать хотела, да. Сарайчик убрать.
Опять устроит костер во дворе, и едкий дым от сырых тряпок, от мышиных гнезд в старых матрасах вновь будет клубиться меж яблонь.
На самом деле Чмутово — крепкое, в общем, село — было Джульке неприятно, но она стыдилась в этом признаться даже себе. В селе Чмутово жил настоящий Русский Народ, а Русский Народ — хороший и страдающий. Гопники с плеерами, мотней до колен и «Балтикой» № 8 не походили на Русский Народ, а походили вот именно что на самых обычных гопников, и это сбивало Джульку с толку. Бабакатя тоже была Русский Народ и потому требовала тонкого обхождения и бережного изучения.
Сейчас Джулька сидела на второй ступеньке крыльца; всегда садилась только на эту — почему? Тощие коленки трогательно торчали из джинсовых прорех. Мода сиротинушек.
Он вздохнул, присел рядом с ней.
— Как ты думаешь, Джулька, какой хлеб выпекали при Брежневе?
— Я не знаю… — Она растерялась. — А что? Плохой?
— Да нет. Нет. В том-то и дело.
А в чем, собственно, дело? В чем?
— Что за история такая с девочкой?
Ванька, сидевший в машине рядом с ним, пожал плечами:
— Фекла, дочка Заболотных. Ее тут с МЧС искали. Шуму было…
— Заблудилась?
— Да нет, она как раз в лесу хорошо… Просто убежала и обратно ни в какую. Они, как нашли ее, сразу и увезли.
Только тут, ощутив, как расслабились мышцы, он понял, что история с Феклой, дочкой Заболотных, напугала его больше, чем он сам себе в этом признавался.
— Одна в лесу… Сколько ж ей было?
По обочинам грунтовки щедро рос борщевик, заслоняя собой темные декадентские ели; борщевик был нагл и процветающ, как положено захватчику. За «четверкой» тянулся пыльный след, точно дым от костра.
— Десять… или двенадцать, — неуверенно сказал Ванька. — Хорошая девка вообще-то. Жалко, что так.
— С родителями не ладила?
— Да при чем тут родители? Это из-за кошки. Кошка Бабыкатиных кур гоняла, Бабакатя и говорит Фекле: ты ее принеси, я накажу, кошку-то. Девка своими руками и притащила. Думала, Бабакатя, ну там, покажет кошке кур и газетой, что ли, отлупит. А Бабакатя ей голову отрезала.
— Как… голову?
— Это деревня, чего ты хочешь? Девка приходит за своей кошкой, ну и… Рванула в лес. И все. Через два дня только нашли. Но как бы не в себе. Плачет и выговорить ничего не может. Они ее сначала к психотерапевту, потом к психиатру… так и водят с тех пор.
— Знаешь, — сказал он, — если бы ты мне сразу это рассказал, мы бы сюда не приехали.
Ванька опять пожал плечами:
— Мясо жрешь? А коров тебе не жалко? Козочек там, овечек? А лошадей, которых на мясо? Тут к животным всегда было такое отношение. Утилитарное.
— Да, поэтому вегетарианцев все больше и больше.
— Интеллигентские сопли, — сказал Ванька.
— Да ладно тебе, — баском вмешалась с заднего сиденья Алена, — сволочная на самом деле история.
— Ты тоже знала? — В зеркальце он видел, что она пожала плечами, точь-в-точь как Ванька.
— Все знали. Тут такое творилось… Родители эти несчастные, вертолеты, МЧС. А этой, ну, Бабекате, хоть бы хны.
Он вспомнил бесцветные кислые глазки, белые бровки, вылинявшую пестренькую байку…
— Джульке не рассказывайте.
Они синхронно пожали плечами.
Он подозревал, что Аленина неприязнь к Джульке отчасти тем и объяснялась, что он слишком старается Джульку оградить от неприятного, слишком носится с ней, то есть в этой неприязни виноват скорее он, а не Джулька. Но с бабами всегда так. Мужикам они прощают, бабам — нет.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: