Мария Галина - Избранные произведения в одном томе
- Название:Избранные произведения в одном томе
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Интернет-издание (компиляция)
- Год:2019
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Мария Галина - Избранные произведения в одном томе краткое содержание
Давно не было писателя, умеющего пробудить во взрослом — подростка, в разуверившемся — зажечь душевную искру, уставшему — вернуть силы и самообладание перед лицом испытаний и возможных неудач.
Галина — тот редкий и уникальный автор, который прямо сейчас умеет вести разговор с читателем на той, уже почти забытой волне, на которой в детстве говорили с нами любимые книги.
Содержание:
Время побеждённых
Гладиаторы ночи
Все источники бездны
Волчья звезда
Гиви и Шендерович
Глядящие из темноты
Хомячки в Эгладоре
Малая Глуша
Медведки
Город (цикл)
Курортная зона
Покрывало для Аваддона
Совсем другая сторона
Экспедиция
Прощай, мой ангел
Дагор
Берег ночью
История второго брата
Луна во второй четверти
Бард
Красные волки, красные гуси
Солнцеворот
Куриный Бог
Лютня и всё такое
Рассказы (сборник)
Избранные произведения в одном томе - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Сейчас она жгла во дворе всякую дрянь: весь выметенный-вынесенный из дома невнятный мусор, отсыревшие газеты, клочья обоев в мелкую зеленую клетку, разлезшуюся половую тряпку, а заодно сухие ветки, щепочки, даже полусухую траву, от которой шел мутный едкий дым. Но ей нравилось — Джульку вообще тянуло к живому огню, она все время порывалась устроить на дворе барбекю, и история с печью очень ее расстроила.
В отсветах костра ее бледная кожа порозовела, в рыжих проволочных волосах проявился багрянец. Джульке вообще как бы чуть-чуть не хватало огня: бледная кожа сплошь в мелких родинках, бледные запавшие виски, бледные губы… Она была похожа на школьницу-анорексичку, ее хотелось накормить и обогреть, а не хватать и тащить в постель, и оттого в их отношениях был странный привкус инцеста.
Пламя, гулявшее в трухе, как бы снабжало ее огнем.
Скоро ей здесь надоест. И что тогда делать?
— Тебе не скучно здесь? — спросил он на всякий случай.
— Нет, — она отвернула голову от костерка и улыбнулась. — Мы как пионеры. Это интересно. А правда, что он говорил про элиенс?
Ванька-Каин, сколько он его помнил, генерировал сценарии апокалипсиса и вчера за тарелкой щей уверял, что за орбитой Юпитера обнаружены огромные космические корабли, числом три, и скоро их каждый чайник сможет наблюдать в школьный телескоп, потому что они летят сюда и прилетят то ли в двенадцатом, то ли в четырнадцатом, и вот тогда всем кранты, потому что такие большие, просто громадные корабли не прилетают просто так. Это, Джулька, — говорил Ванька-Каин, — как твой «Мэйфлауэр», это их инопланетные пассионарии, а известно, что пассионарии делают с беззащитными местными жителями.
— Ну, — он поморщился от дыма, — может, и правда. Сейчас, знаешь, такое время, трудно понять, что правда, а что — нет.
— Он шутил, — сказала Джулька неуверенно.
Ванька еще говорил, что в случае нашествия инопланетных захватчиков трындец наступит как раз мегаполисам, а тут можно прокормиться и партизанить в лесах. Тайные тропы, бочаги, куда так легко провалиться, просеки и засеки. Как-то так. Тут и медведи есть. Он, Ванька, сам видел, собирая грибы, разворошенный муравейник и медвежьи какашки. Как будто медведи в случае инопланетного вторжения скорее плюс.
Он обнял Джульку одной рукой, потому что второй чесал укушенную комаром шею.
— Моя дорогая. Моя рыжая. Мы все время живем перед концом света. Потому что сначала живем, а потом умираем. А инопланетяне — это так, для фантастов.
Она чуть заметно нахмурилась. Не любила разговоров о смерти.
— Скажи «тыща».
Это была такая их игра.
Она нахмурилась сильнее.
— Тисча, — произнесла старательно, и оба как по команде расслабились.
Надо, чтобы она как-нибудь попробовала сказать украинское «паляныця». Но «паляныця» он и сам не мог выговорить правильно.
— Ты чего?
Джулька сидела на кровати; плечо в темноте чуть очерчено бледной линией.
— Чего не спишь?
Он выкурил спиралью всех комаров и позакрывал окна. Комары умерли, зато стало душно и опять завоняло мокрыми тряпками так, что даже перебило острый, чуть ли не звериный запах Джульки; у рыжих вообще феромоны убойные, не то что у блондинок или даже у брюнеток.
Он приподнялся на локте. Простыни были сыроваты.
— Кто-то ходит, — шепотом сказала Джулька.
Он прислушался. Смутно блестевшая кроватная шишечка чуть дрогнула.
— Тебе показалось.
— Да нет же… Вот, опять. Скрип-скрип.
С возрастом перестаешь слышать высокие звуки. А она вот слышит.
— Доски скрипят. Рассыхаются в тепле и скрипят.
— Это на крыльце, — уперлась Джулька, — или в сенях.
Она выговорила это как «на крильтце или в сенъях», но он злился, что его разбудили, и забыл умилиться.
— Может, собака? Приблудная? Или лиса, я не знаю. Дверь заперта, не волнуйся.
— Вдруг это человек? Мне страшно.
Страшно ей. Он вспомнил, как они впервые занялись любовью в ее трогательном кукольном домике: окна от пола до потолка, во всю стену, и притом никаких занавесок. И фанерные практически стены. И дверь на соплях. А тут ей страшно, бедняге. Натурализуемся помаленьку.
Вылезать из-под теплого не хотелось, но он как был, босиком, на цыпочках подошел к печке, охватил ладонью ржавую кочергу и так же на цыпочках двинулся к двери. Помедлил, потом резко отворил дверь, ведущую в сени. Пусто и даже почти светло, в маленьком окошке висит белая луна. Он перевел дух и левой рукой откинул щеколду, ощущая, как в ладони правой чуть поворачивается тяжелый шершавый стержень.
На крыльце половичок лунного света. Черные листья яблонь шуршат как бы сами по себе: движения воздуха на лице он так и не ощутил.
Потом лунный половичок исчез, слился с крыльцом, а ветки яблонь, наоборот, выступили вперед из темноты; и он только миг спустя понял, что это потому, что Джулька зажгла в доме свет.
Вот дуреха, комары же налетят!
Он торопливо прихлопнул дверь спиной и остался стоять на крыльце, вглядываясь в ночь, но свет в окнах как бы убил сад, сделал его чужим и приблизил окрестный мрак. Ни хера не видно.
Есть тут бешеные лисы? Лисы бросаются на людей даже в Подмосковье, где, казалось бы, кроме крыс и бродячих собак, уже давно и нет зверья.
Он вдохнул сонный, резкий, точно хлороформ, воздух и забыл выдохнуть.
В доме визжала Джулька.
Он запнулся о порог, чертова кочерга ударила по щиколотке, он перехватил ее надежнее, выпрямился и растерянно моргнул.
Джулька вжалась в стену, в выцветшие обои; она и сама казалась выцветшей, полупрозрачной. Только рыжие волосы были живыми и теплыми.
— Убери ее! Убери!
— Да что ты, она же тебе ничего не сделает! — Он аккуратно поставил кочергу в угол.
— Убери! — Джулька тряслась и прижимала руку тыльной стороной к губам, словно удерживая рвотные позывы.
Он в который раз поразился тому, какие розовые, детские у нее подушечки пальцев.
Толстая ночная бабочка металась в жидком желтом свете, полет был дерганый, хаотичный, но каждый раз она почему-то оказывалась все ближе к Джульке.
Пузатенький стакан остался от прежних хозяев; он стоял с этим стаканом в одной руке и старым «Огоньком» в другой, дожидаясь, пока бабочка сядет на бледные сыроватые обои с унылым повторяющимся узором. Что такого страшного в этих ночных бабочках?
Бабочка наконец перестала дергаться и села. Он поспешно накрыл ее стаканом, а когда подвел тонкий журнал под край, бабочка лениво переползла на портрет Пугачевой.
— Ну, рыжая, — он обернулся к Джульке, — ну ты чего? Она ж нестрашная.
— Как это не страшная? — затрясла головой Джулька. — Как не страшная?
— Ну подойди, глянь. Да не бойся, она не взлетит. Посмотри, она ж пушистая. Симпатичная. Совсем невредная бабочка.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: