Сергей Барк - Бог [СИ]

«Нет, нет, пожалуйста!» — взвыл я про себя. Тело ныло и тянуло, требуя большего.

— Тебе стоит только попросить, малыш.

— Иди в жопу, урод! — прорычал я, капнув слюной.

— Слушаю и повинуюсь, — пропел елейный голосок.

В тот же миг я почувствовал, как мне в проход уперлось что-то крупное и твердое, и тут же тысячи лезвий вонзились туда, где еще секунду назад было так сладостно томно!

— Не-е-ет! — рванулся я, желая немедленно остановить эту адскую боль. Локи не позволил, плотнее притягивая меня к себе и вводя орудие пыток до основания.

— Потерпи, мой сладкий.

Но я не хотел терпеть! Я желал вырваться, сбежать, все что угодно, лишь бы он вытянул из меня эту штуку!

Я рванул, впился в его руки, сжимавшие мои бедра, пытаясь отодрать его от себя, но он будто и вовсе не замечал моих попыток, продолжая всовывать мне в зад!

Боже, как больно!

Уродующая агония тем временем перетекла в тупое безобразное чувство. Локи стал двигаться ритмичнее, прижимаясь, пошлёпывая меня по ягодицам. Я сжался и обмяк, понимая, что он не отпустит… ни за что не отпустит.

Его рука сомкнулась на моем опавшем члене и в ритме с короткими толчками стала гладить по всей длине.

Предательское тело снова отозвалось на эти мерзкие манипуляции, а затем Локи положил мне руку на поясницу и слегка опустил, придавливая к кровати. Я встал на локти, и мой зад пронзила горячая вспышка удовольствия. Меня тряхнуло.

— Видишь, мой маленький, это совсем не страшно, — сжимал мою ягодицу ублюдок, жёстче вколачивая свой член и дроча мой собственный.

От ревущего удовольствия вперемешку с отвратительной болью сознание растворилось, оставляя в пространстве только его руку и член в моем отверстии.

Боже мой, еще! Сильнее! Сильнее!

Я выгнулся как последняя блядь, изнывая от его мощи и томящих прикосновений, льдом обжигающих кожу. Я желал, чтобы он имел меня так жестко, как только захочет.

Снова и снова меня толкало вперед, пронизывая до основания!

Я взвыл, напрягся, и через миг мои внутренности обожгла горячая жидкость, останавливая сердце, отнимая дыхание, наполняя меня и растворяя в своем новом владельце.

Мое сознание полыхнуло от физической боли, и я автоматически попытался пошевелиться.

Ноги и руки не слушались, во сне тело затекло от сковывающей позы, и мышцы болезненно отдавали тягучим напряжением на мои попытки взять над ними контроль.

— Тише, — шепнул досадливо знакомый голос сзади. Только сейчас я почувствовал, как меня беззастенчиво прижимает холодная властная рука, обхватив со спины и собственнически расположившись на моем животе.

От этого мое желание сменить позу только усилилось, я заерзал активнее, вскрикнув от первого же резкого движения. Низ спины и задний проход прострелило спазмом и, напрягшись, я замер, затаившись, и молясь, чтобы боль поскорее отпустила.

— Видишь, глупенький, я же предупреждал, — заботливо протянул урод, из-за которого я, собственно, и корчился.

Меня разом накрыла злость на этого гада! Мало того, что он получил что хотел, так он еще и издевается теперь! Нахуй мне его забота!

Локи тем временем разжал хватку и легко нажав на спину, повернул меня на живот.

Тягучими приятными движениями он прошелся по моей спине сверху вниз, уделяя внимание ягодицам. Сковавший после сна паралич немного отступил, и я облегченно выдохнул, наслаждаясь ожившими от притока крови конечностями. Хотя от этого резь в самом низу только усилилась.

Едва я почувствовал, что в состоянии подняться, я встал, и с трудом удерживаясь на ногах от боли и слабости, покачиваясь, двинулся в ванную. На этого мудака я даже не обернулся.

Чудом забравшись в чугунную чашу, я открыл воду и попытался помыться. Глядя, как из-под меня вместе с водой вытекают тёмно-багровые ошметки, даже не хочу думать, что случилось вчера. Я не мог коснуться себя там, только без конца набирал воду в ладони и подносил к сосредоточию боли.

«Грязный урод! Паскуда!» — орал я на Локи у себя в голове. Как больно! Перед глазами все закружилось, и замелькали звезды.

Я ненавидел его. То, что он со мной сделал, было отвратительно, но ещё больше я презирал себя. Разве я сам не продался этому извращенцу?! А теперь умираю от боли и унижения в его доме… Разве это не я вчера прогибался как последний сученыш, тихо моля, чтобы он не останавливался…

Собственная ничтожность подавляла и не давала гневу свободно винить Локи во всех моих несчастьях.

Мразью был не только Локи, самой большой дрянью был я сам. Жалким ничтожным выкидышем, которого стоило придушить ещё в младенчестве.

Боже, мне было так хорошо… Разве это возможно? Разве это правильно? Нет. Если бы я жил по людским законам, боль не принесла бы мне столько наслаждения…

Локи был самым наихудшим кошмаром, что разгуливал по дорогам этого мира, и именно мне повезло с ним встретиться…

Хотелось рыдать. Только презрение к собственному слабосилию и малодушию сдерживало соленую влагу, наполняя ее злобой. Тихой злобой.

Ладно, что сделано — то сделано. Этот ублюдок получил что хотел. А если так, то наверное он меня отпустит. Убивать меня он, кажется, все равно не собирался.

Проведя в ванной около получаса, я выбрался и, подняв с пола штаны, которые так и валялись здесь со вчерашнего дня, поспешил натянуть их на непослушное тело. Затем отыскал майку. Пусть этот урод все видел, перспектива предстать перед ним в чем мать родила меня абсолютно не радовала.

Выйдя из ванной, я тут же встретился с ним взглядом.

Он вальяжно раскинулся на застеленной кровати, полностью одетый. Судя по всему, в ванную ему не надо.

Локи разглядывал меня из-под дегтя опущенных ресниц своими нереально синими глазами. Платок, как всегда, красовался на прежнем месте. Ясно, зачем он завязал мне глаза. Не хотел, чтобы я пялился на то, что он там скрывал, но собирался делать со мной все, что хочет, своим мерзким языком…

От этих мыслей прошлая ночь приобрела красочную реальность, вспыхивая откровенными образами в голове.

Блядь! Я почувствовал, как румянец выступил в районе скул, и заметив, что от Локи это предательство тела тоже не укрылось, поспешил отвернуться.

— Тебе нечего смущаться, зайчик. Мне тоже было очень хорошо.

От эротичности, скользящей в его голосе я взорвался:

— Ни хуя мне не было хорошо! Я стою с трудом, придурок!

Оскорбив его, я немного напрягся, внезапно вспомнив о душившем меня вчера страхе. Странно, но от него почти не осталось следа, только неясная подозрительность, смешанная со смутными опасениями и настороженностью.

Локи, казалось, и вовсе проигнорировал меня:

— О, бедненький. В первый раз всегда непросто.

Он легко поднялся и через мгновенье оказался прямо передо мной! Я едва успевал следить за тем, как он двигается!