Сергей Валов - Ловцы душ на «Обероне» [publisher: SelfPub]

Этот бесхитростный ответ обезоружил грозного владыку. Он долго хохотал, утирая выступавшие слезы, а когда немного успокоился, то даже соизволил сойти с трона и покровительственно потрепать сконфуженного Инквизитора за кудрявую шевелюру.

– Наивная Бестолочь! Ты уже и так получил все причитавшееся тебе сполна. О, адские трубы этого несчастного княжества! Порой диву даешься, насколько дремуч и необразован мой народ. Заодно и тоже преступление не наказывают дважды. Я отправлю тебя на планету Перуан, в аббатство Святой Женевьевы. Там ты примешь сан послушника и сможешь искупить свои прегрешения перед моим престолом. Останься и проследи за выполнением моей воли Августиньо.

Потрясенный Фабио не придумал ничего лучше как заорать во всю глотку:

– Да здравствует Его Мерзость!!!

И эти истерические крики сопровождали Князя Тьмы вплоть до момента его телепортации в княжеский дворец. Ни бой литавр, ни громогласный рев горнов не смогли заглушить благодарных воплей амнистированного Фабио.

Они смолкли только после жесткой затрещины, которую влепил ему Августиньо.

От пережитого потрясения и сильного удара по затылку Инквизитор тут же лишился чувств.

– Эй, мясных дел мастера! – рявкнул на робко возвращавшихся в подвал Инквизиторов «Правая рука», Его Высочества. – Отмойте-ка, как следует этого говножуя, да переоденьте, во, что-нибудь приличное.

Серебряный фонтан нежно журчал прохладными струями и подле него, на витой скамейке, совершенно не по княжески вытянув ноги, под тенью густых виноградных лоз, устало восседал Его Мерзость в компании маленькой очаровательной брюнетки.

Ах, какими прекрасными были эти минуты!

Забыв обо всем, переполненные счастьем молодожены могли хоть ненадолго перевести дух и расслабиться вдали от любопытных глаз своих немногочисленных придворных.

Пять минут назад Его Высочество закончил прием послов из Хаоса. Переговоры, на которые он возлагал такие надежды, прошли очень натянуто и закончились фактически безрезультатно. Грубо говоря, его жестко поставили перед фактом собственного бессилия и недвусмысленно намекнули, что Конфедерация миров бывшей Империи намерена и в дальнейшем отстаивать свою независимость. Но больше всего его раздражало то, что он не мог, ни пригрозить, ни подкупить, ни уничтожить этих надменных лордов. А ведь ему ничего не стоило превратить их в жалких жаб и растоптать, в назидание другим, сапогами. Или вовсе испепелить адовым пламенем приняв свой второй, демонический, облик.

Но, увы и ах, эти заносчивые господа имели дипломатический иммунитет, а начинать свою самодержавную карьеру с грубого попирания основополагающих общественных норм было бы верхом безумия. Это спонтанное безрассудство окончательно подорвало бы доверие всех слоев населения к сильной авторитарной власти, и скомпрометировала само право наследования престола.

В его шатком положении, когда вечная недовольная оппозиция уже и так наступала ему на пятки, крича на всех перекрестках о вырождении некогда могучего древа князей де Мантегю, действовать, приходилось крайне осторожно. Верхушка мелкопоместного дворянства умело баламутила народ, предлагая сделать Великое княжение выборной, пожизненной привилегией для своего общественного класса.

– Э-хе-хе! Мои дорогие предки… – Его Высочество подтянул ноги и придвинулся поближе к княжне. – С какой же легкостью и беспечностью вы умудрились профукать столь процветающую и богатейшую звездную систему…

– Последовательный и упорный мусорщик даже из кучи навоза со временем сможет сделать ценное удобрение для виноградника и продать его за пару серебряных монет. Для начала поищи утешение в том, что ты никоим образом не принимал участия в этом катастрофическом государственном развале. – Нежным голоском посоветовала ему супруга.

– О, да моя волчья ягодка! – умилившись, он трепетно поцеловал ее мизинчик. – Лишь ты одна понимаешь своего ворчливого тирана с полуслова.

– Муж и жена одна сатана. – Прижалась к его плечу супруга.

Они были настолько разочарованы итогами переговоров что, даже не сменив церемониального платья, спешно уединились в своем любимом летнем саду.

На протяжении долгого времени этот, ни чем не примечательный, дворцовый уголок, служило им в качестве заповедной территории. Он был для них маленьким островком, живущим по собственным, ими же и придуманным законам.

Здесь Валери впервые встретил Мадлен…

Здесь они вмести играли, мечтали, ссорились и строили планы на будущее…

Здесь прозвучали их первые признания в любви…

Его фиолетовый камзол удачно сочетался с черным кружевным платьем супруги. Глубокий вырез декольте и полностью открытые плечи демонстрировали ее аристократическую бледность, а черные локоны и специальным образом оттененные глаза только усиливали неземную красоту.

Но, только посвященный знал, что за всей этой девичьей скромностью, опущенными вниз глазками, и тихим кротким голоском скрывалась высшая степень боевого Мангла, а об умении хрупкой Мадлен владеть холодным оружием и вовсе слагались легенды. Ведь ее бабка до сих пор преподавала все виды магии в придворном университета, да и отец по молодости входил в тройку лучших придворных дуэлянтов.

Чтобы хоть немного успокоить своего благоверного, мудрая княжна начала тихо читать ему собственноручно написанную, коротенькую одно актовую пьесу, при этом с упоением обыгрывая каждого из четырех героев. А он, не больно-то вникая в хитросплетения сюжета, больше следил за шевелением ее пухлых губ, и заворожено любовался тем, с какой естественностью она раскрывает перед ним непростые характеры своих вымышленных персонажей.

Мадлен де Монтегю, а в девичестве мадмуазель де Компраси, происходила из древнего, но давно обнищавшего дворянского рода.

Долговая яма, в которую попали ее родители, оказалась настолько велика, что отец был вынужден продать свое роскошное поместье и устроиться простым садовником в княжеский дворец.

Мадлен очень переживала за своих родителей и, будучи старшей дочерью, постоянно старалась подставить им свое хрупкое плечо. Вскоре, совершенно непреднамеренно, она попала в заповедный сад, где судьба свела ее за прополкой клумб с отбывающим очередное наказание Валери.

Скромность, классическое домашнее воспитания и непритязательность девочки, а так же ее знание жизни, покорили сердце маленького княжича. В те времена в казне еще водились деньги, и двор его отца продолжал процветать, содержа немалое количество бездельников.

Валери окружало лишь притворство, лесть и закамуфлированная ложь. Подобное положение дел вполне устраивало старого князя и его капризную жену, которая ни в чем себе не отказывала и, как минимум, по три раза на неделе закатывала роскошные балы.