Анатолий Заклинский - Планета Снегов

В том полёте на Марс у него было плохое предчувствие, однако он списал его на повышенную сложность задания. Они перевозили биологический исследовательский груз, от которого зависело будущее космических сельскохозяйственных культур, которые начнут выращивать на Марсе, а потом, в случае успеха, будут продвигать дальше. Это был целый комплекс: запас семян и особый грунт хоть и были важными, являлись, пожалуй, самой простой его частью. Помимо них корабль, на котором Кроу тогда работал, перевозил уже взращенные растения на стадии первичной модификации, на случай, если марсианским специалистам не удастся сходу получить планируемый результат. Ну а кроме всего этого в комплекс входили колонии особых культурных бактерий, вступающих с растениями в симбиоз, и сообщества культурных насекомых для замыкания малого биологического цикла. Ответственность была колоссальной, и при удачном выполнении, Кроу мог рассчитывать на повышение квалификации.

Он боялся, что не справится с использованием особых сред и его умения манипулировать погрузочными и разгрузочными машинами и терминалами окажется недостаточно. Не говоря уже о том, что одна ошибка могла погубить весь груз или одну из важнейших его частей. Клеймо на всю жизнь, и повысить квалификацию будет сложно.

В первый день после прибытия на Марс всё прошло не просто хорошо, а отлично, и Кроу уже было подумал, что зря опасался, но вскоре получил сообщение от сотрудников социальной службы. Капитана он мог только поставить в известность, но не более. Всё дело в том, что они работали в скафандрах, были на карантине на корабле, чтобы обеспечить дополнительную степень защиты, и заменить Джима было некем. Ходжес, командир миссии, принёс соболезнования, но его положение было ещё более тяжёлым. Обеспечить защиту такого уровня для кого-то, кто не был на их корабле, они не могли, поэтому Джиму пришлось остаться.

И вот, завершив рейс успешно, и получив-таки квалификацию, Кроу стоял над одной из могил в ровном ряду точно таких же. А ведь она боялась, что что-то с ней случится, когда она будет без него, и всё вышло именно по этому сценарию. Сердечный приступ и слишком поздно прибывшая помощь. А ведь если бы он был рядом…

Кроу долго стоял, потом вырвал несколько уже пробившихся сорняков, поправил табличку и аккуратно положил под неё принесённые цветы. В тот вечер он впервые за несколько лет приложился к бутылке. До этого, в академии, он иногда выпивал пива, но немного — опасался не пройти следующую медкомиссию. И вот сейчас, когда ему дали недельный отпуск, он мог позволить себе уйти на дно бутылки. И именно тогда умершая мать позвала его в первый раз.

Это было настолько реально, что у него не возникло сомнений, что она явилась за ним. Кроме "Джимми!" она не произносила никаких слов, но, проснувшись в холодном поту с головой, которая уже начинала болеть от похмелья, Кроу явственно ощущал, что она где-то рядом. Тусклый свет, проникавший через окно в его спальню, не попадал в один из углов, и глаза упорно рисовали там чёрную тень.

В первый раз он так больше и не смог уснуть, а наутро снова поехал на кладбище винить себя и просить прощения. Тогда вроде бы помогло, хотя он не мог быть уверен, связано ли это с его визитом или с тем, что он перестал пить за два дня до того, как явиться на предполётный медосмотр. Каждый раз, возвращаясь из очередного рейса, он всегда навещал мать. Промежутки эти становились всё больше, поскольку сначала он получил квалификацию, достаточную для полётов в дальние сектора Солнечной системы, а потом и к другим звёздам.

Жизнь наладилась, все миры оказывались ещё прекраснее, чем он мог их вообразить, и это приводило его в восторг. Бывали иногда неожиданные наплывы грусти и размышлений о том, что, если бы его жизнь была такой, как хотела его мать, всё было бы иначе, лучше, но мысли эти быстро сходили на нет. Он старался не задумываться над тем, что уже мог бы завести семью, как многие его сверстники, растить детей, иметь относительно стабильную жизнь, которую можно спланировать дальше, чем на несколько полётов. Однако он легко преодолевал это, погружаясь в работу и отвлекаясь на безграничный космос, прекрасный во всём. Решающим аргументом для него было, что жениться и завести ребёнка можно и в тридцать пять, и это не будет серьёзной проблемой. Напротив, он уже точно будет состоявшимся человеком.

Всё было относительно хорошо ровно до этой ночи, когда мать сначала позвала его по имени, а когда глаза его сомкнулись, она вернулась снова и во сне потребовала, чтобы он шёл за ней. Саму её он не видел, но голос совершенно определённо был её. Место, где Кроу находился, было плохо освещено, но он почему-то знал, что дело происходит в комплексе на Буране.

Самое привычное для него место вне зависимости от того, на объекте какого класса космической инфраструктуры он находится — склад. Что здесь лежало, он не знал. Всё было тёмным, только силуэты каких-то ящиков, и единственным, что позволяло ему удержаться от крика — ощущение, что он остался здесь абсолютно один. Он шёл вперёд, боясь сам не зная чего. Наверное, этого чёрного одиночества, которое с каждым новым днём одолевало его всё больше.

Он работал в нескольких коллективах, но ни с кем не смог сдружиться, ни с кем вместе он не продолжил путь, никогда не испытывал желание где-либо задержаться. И семьи у него тоже не было. Ах да, семья. Точно, это же второе по списку недовольство матери, которому, как она утверждала, тоже мешает космос. Он множество раз откладывал, но сейчас вдруг явственно ощутил, что откладывать уже некуда, и он ничего не успеет. Он так сильно любил чернь космоса, что растворился в ней, а всё остальное — лишь иллюзии.

И во всей этой темноте он вдруг увидел Ланда и Джен. Они любили друг друга, жадно, как будто в последний раз. Она стонала от того, с какой яростью он в неё входил. Им не нужно было слишком многого. Они расположились прямо на одном из контейнеров этого необъятного — или, напротив, маленького — склада. Но размер его был неважен. Кроу ощутил себя гадко, и не только от того, что невольно должен был наблюдать акт чужого совокупления. Как будто какой-то голос нашёптывал ему, что он слабак. Что отношения и семью можно построить вместе с работой, и даже Ланду, обязанности которого не в пример больше в любой миссии, это удаётся.

Кроу ощутил чудовищную безысходность, как будто бы в действительности это была его жизнь, и сейчас она проходила мимо. Уже не догнать, не ухватить, не урвать. Его семьёй навсегда останутся даже не люди из его коллектива, что само по себе не так уж плохо, а контейнеры, холодильники, пилотируемые погрузчики и терминалы грузовых доков. Он ощущал, как лицо его морщится, на глазах выступают слёзы, много слёз. Столько в его жизни не было с самого детства, после чего он в один момент вдруг осознал, что сможет стойко переносить все невзгоды своей судьбы, какой бы трудной она ни была.