Анатолий Заклинский - Планета Снегов

Это абсолютное зло долго ждало своего часа, копило силы, и теперь готово обрушиться на тех, кто решил, не считаясь с ним, вторгнуться в недра горы и забрать сокровища, которые она в себе хранит. Нет, не выйдет.

Сейчас Ланд и то, что осталось от команды его корабля, осторожно ступали, пробирались вперёд. Капитан, проделавший уже не одно серьёзное путешествие по космосу, инженер, повидавший виды, бывший боевой пилот и медик, тоже сталкивавшийся с многим. Такие разные, перед этим злом они были равны. Перед злом, сейчас обретавшим форму. Оно вкрадчиво шептало древние заклинания, увеличивавшие его силу, и призванные помочь ему побороть захватчиков.

Ланд первым ступал в пещеру. Её стенки были выглажены и все исписаны вереницами непонятных иероглифов. Сразу виделось множество фанатичных рук, выводивших их. Тщательно, раз за разом обводя. Те, кто делал это, вкладывали большие силы в свою работу, лишь бы задобрить своё божество, выбравшее для себя домом недра горы.

Конечно, одних лишь иероглифов было недостаточно. Недаром вся порода здесь перемешана с костями. Суровое божество требовало жертвоприношений, причём не каких-нибудь, а именно тех, кто составлял разумную часть населения этой планеты.

Но, так или иначе, задабривание не возымело нужного эффекта. Планета стала холодным адом, а местное население — лишь тенью тех, кем они могли бы быть. На секунду в голове Ланда промелькнули мысли о том, что если кости окаменели и находятся на такой глубине, то должно было пройти не одно тысячелетие с того момента, как они здесь оказались. Впрочем, катастрофические изменения климата, которые произошли на этой планете, подтверждали, хоть и грубо, этот срок. Но примечательнее всего, что местное население, чудом умудрившееся выжить, больше ничего не достигло. Нет и, скорее всего, не будет межзвёздных перелётов, выдающихся достижений науки и культуры. Вот оно — подлинное проклятье абсолютного зла.

От одних этих мыслей становилось по-настоящему жутко. Как будто человек, лишённый разума и вынужденный жить лишь низменными потребностями, этот вид обречён всё время лишь разгребать вокруг себя снег, выращивать скудную пищу в полумраке пещер и приносить новые жертвы своему божеству, которое, может быть, смилостивится над ними, но скорее всего — нет.

Шёпот становилось слышно всё лучше. По мере продвижения Ланда и остальных вперёд, к нему добавлялись всё новые голоса. Они сплетались между собой, и не всегда можно было понять, говорят они одно и то же или нет. Вся боль народа, некогда жившего здесь, была в этих голосах. Они вопили, просили о помощи, вот только кто мог им помочь? Кучка людей с гражданского корабля?

И вот впереди появился свет. Сначала ненавязчивый, но уже через несколько шагов можно было погасить фонарики и ориентироваться лишь на него. Ланд шёл первым, за ним Джен, Грант и замыкал колонну Шиффер, которому было особенно не по себе, потому что он стоял спиной к тьме, окутывавшей их. Он терпел это, но с каждой новой секундой ему всё больше казалось, что там, позади, кто-то крадётся за ним и только выискивает удачный момент для того, чтобы напасть.

Тень, блуждавшую в свете костра, он не видел из-за того, что пещера была узкая, и сложно было что-либо нормально разглядеть из-за спин товарищей, идущих впереди. Однако если он видел бы то, что видел сейчас перед собой капитан, это ужаснуло его не меньше, чем тени, блуждавшие позади.

Пещера расширялась, и в этом некоем подобии помещения был разожжён костёр. Горел он неестественно красным пламенем, а вокруг него приплясывал шаман. Он был тощим, фактически, живым скелетом. Тонкая сморщенная кожа обтягивала кости и едва заметные связки. Даже в пламени огня он казался белым, практически призраком, но что-то подсказывало, что он всё же осязаем.

Он издавал лишь один голос, а остальные издавали призванные им духи. Они вторили ему, наполняя всё пространство неразборчивым шёпотом. Голова шамана казалась очень большой, особенно по отношению к худому телу, потому что на ней был надет массивный головной убор. Приглядевшись, Ланд увидел несколько черепов человекообразных, из которых он был собран. И ещё одна лицевая часть черепа закрывала лицо самого шамана. Служитель божества должен быть обезличен. Обезличен и проклят. Обречён вечно проводить ритуал в этих пещерах.

Вот кого боялись местные жители. Вот к кому не хотели они пускать землян. Один лишний шаг, и ритуал будет прерван, а планета полностью погрузится во мрак. Все бури, которые бушевали здесь, были лишь назиданием — немым указанием на то, что этот покой тревожить нельзя. И, как будто чувствуя, к чему приведёт появление землян, планета взбунтовалась против них, подняв в воздух ещё больше снега. Это было неправильно, если бы она просто хотела от них избавиться. В этом случае, наоборот, нужно было сделать небо чистым и позволить им улететь. Но что если она не хотело прогонять их? Что если целью было именно поглотить незваных гостей. Как только Ланд подумал об этом, шаман замер и прекратил свои стенания.

От этого стало ещё более жутко, и капитан невольно сделал шаг назад. Он почувствовал, как Джен, стоявшая позади, вцепилась в него своими тонкими пальцами. Все они одновременно ощутили зло, исходящее от этой худой и сутулой тени. Шаман стоял к ним спиной, но уже почувствовал их и начал оборачиваться.

Одновременно с этим всё вокруг начала застилать темнота. Лучше всего это было видно по пламени костра. Он не гас, но начинал испускать меньше света. Зло протянуло им свою руку и обратило на них свой взор. Зло, которое не имеет ничего общего с представлениями ни одного из них, ни кого-либо жившего в любой из обитаемых систем. Абсолютное зло, не имеющее воплощения. Грани стирались, шаман, лицо которого скрывала кость черепа, растворялся в этом мраке и без движения настигал людей.

Ланд судорожно включил фонарик, но светилась лишь лампочка внутри закрытой камеры с отражателем, а дальше свет не шёл. Ещё секунда и тьма полностью накрыла их.

20

Просторный и светлый кабинет. Дневной свет из окна. Люминесцентные лампы, имитирующие дневной свет, сверху. Тишина, нарушаемая лишь осторожным шелестом бумаги.

— То есть они здоровы? — особый следователь Виккерс, изучив медицинские карты четверых пострадавших, поднял голову на ведущего врача Вильямса.

— Абсолютно. Во всём, что не касается навязчивой идеи, связанной с тем, что они видели на Буране.

— Но разве это само по себе не отклонение?

— Отклонение, и только поэтому они ещё здесь. Видите ли, мне ничего не докладывают, а сам я, конечно же, не был на той базе. Но, говорят, их нашли в лифте, который заклинило на полпути к шахте. Измождёнными, валяющимися в луже собственных экскрементов, но живыми и, если не считать небольшого истощения, вполне здоровыми. Господин Ланд же, как вы убедились, утверждает, что лифт довёз их до дна шахты, где они видели множество костей, пещеры с иероглифами и…