Роман Гётц - Танец плащей

— Другие убежища есть? — спросила она.

— Ничего я не знаю. — буркнул он.

— Друзья, которые могут нас спрятать?

— Друзья опасны. — чётко и кротко ответил, как заученный текст сказал.

Лейла закатила глаза.

— Ты хоть чем-нибудь полезен?

Ромул заставил её покраснеть.

— Пока нет. Но я буду. Я убиваю не хуже вас, миледи.

Она рассмеялась, даже когда пара солдат свернула в переулок перед ними. Лучше бы она не убивала раньше, тогда она смогла бы перевернуть Ромула и спасти свою жизнь. Вращая кинжалами, она приняла единственный выход. Ирвинг молодой отпустить ее, чтобы освободить ее движения.

— Смотри в оба, где можно спрятаться, — сказала она.

За ними вышли еще двое охранников, крича, чтобы они сдавались. Ромул выхватил кинжал из её пояса и поцеловал лезвие.

— Ваше имя? — спросил он.

— Лейла, — ответила она.

— Если мы расстанемся, я найду тебя. Пока я дышу, я гарантирую, что мой отец хорошо вознаградит тебя.

Спина к спине, они смотрели на приближающихся охранников. Сначала казалось, что они будут ждать еще, но когда Кайла метнула в воздух несколько кинжалов, один из которых вонзился в плоть выше колена мужчины, солдаты решили, что подчинить женщину без доспехов и несчастного мальчика будет легче, чем увернуться от яростного залпа стали. Кайла волновалась, зная, что Ирвинг столкнулся с двумя, но она помнила, как он отбивался в храме. Может быть, он сможет отбиваться достаточно долго, чтобы она закончила свою атаку, и переключилась на его помощь. Первый солдат ударил ее мечом в грудь. Она парировала удар кинжалом в левой руке, шагнула ближе, а затем правой полоснула его по лицу. Кровь залила ее руку, и он взвыл, когда кончик зацепился за его глаз. Его спутник сделал выпад, отбросив Лейлу назад и предотвратив смертельный удар. Раненый схватился за лицо свободной рукой, сверкая здоровым глазом. Второй мужчина ударил снова, слабым толчком, который показал, насколько он был зеленым. Она отбросила его в сторону, полоснула его по запястью, а затем метнула Кинжал. Смертоносно меткий с расстояния более пятидесяти ярдов, человек не имел ни малейшего шанса оказаться всего в нескольких футах от него. Кинжал ударил прямо над его горжетом.

Она услышала позади себя крики, за которыми последовал крик боли. Зная, что у нее мало времени, она напала на раненого солдата. Он парировал пару ее ударов, но от потери крови у него кружилась голова, а движения были неуклюжими, потому что он все еще сжимал лицо другой рукой. Кайла свернулась калачиком вокруг него, всегда дрейфуя к его раненому боку, а затем один из его блоков появился слишком рано. Ее кинжалы вонзились в его горло и живот. Задыхаясь, он упал и умер.

Чувствуя, что мальчик мертв, она развернулась и подняла кинжалы, чтобы защититься. Вместо этого, она увидела танцующего Ромул между двух солдат, с его кинжал в тумане стали. Оба солдата истекали кровью, и один из них был весь в крови из раны под рукой. Она наблюдала, как мальчик уклонился от удара, развернулся на каблуках и сделал выпад в сторону. Меч пронзил воздух в нескольких дюймах от его лица, но ему, казалось, было все равно, насколько он близок к смерти. Его кинжал вонзился под нагрудник, разрезая плоть и проливая внутренности на холодную грязь переулка.

Он никогда не колебался, даже после такого жестокого убийства. Удар другого солдата перерезал бы ему позвоночник, но вместо этого он ударился о землю. Ромул перерезал себе запястье, прыгали, кололи его сторону, а затем как охранник обернулся, он продолжал танцевать, продолжал крутить. Его кинжал вонзился в плоть, обнаружив еще две незащищенные щели в броне. Кровь лилась рекой, и когда мальчик ударил себя по коленям, стражник упал, не в силах подняться.

Лейла изумленно покачала головой. Он никогда не научится убивать так же хорошо, как она. Он уже это сделал.

Ромул положил Кинжал в ножны и присоединился к ней.

— Твоя хромота, — сказала она, понимая, что он не показал и намека на рану во время боя.

— Я сделал ей еще хуже, — сказал он, обнимая ее за плечи. — Но мне показали, как игнорировать такие вещи. Лучше жить в муках и страданиях, чем умереть в добром здравии.

Он говорил так, словно запомнил это изречение, и вздохи боли, которые он издавал при каждом шаге раненой ноги, казалось, насмехались над ним.

— Мы никогда не сбежим, — сказала она, когда они свернули в узкий переулок между рядами домов, которые воняли, как канализация. — Не оставляя за собой следов из тел.

— Нам просто нужно идти, — сказал он. — Неважно куда.

— Почему бы и нет? — спросила она.

— Потому что глаза моего отца повсюду. Как только нас увидят, он придет за нами.

Лейла ухмыльнулась.

— Нельзя так полагаться на отца. Он не Жнец, способный видеть из всех теней и закончить твою жизнь поцелуем своей косы. Ночь глубока, вокруг солдаты, и если мы хотим увидеть рассвет, нам нужно спрятаться.

Ромул выглядел расстроенным тем, что она отвергла его отца, но не стал спорить.

Воровка учитывая, как она гордилась информацией своей. Девушка поняла, как мало она знала о том, что её окружало. Лейла дружила с уличными отбросами, но восточный район был домом для богатых и влиятельных, но не для неё. Может, она и знает, как себя вести, и перечисляет множество имен, которые могут пригодиться для шантажа, но ни одно из них не может считаться ее другом. Из всех жителей Тидариса этот был самым далеким от дома.

— Подожди, — сказал Ромул, как они проходили мимо большой особняк, окруженный забором. Прутья были сделаны из темного железа, их шипастые верхушки достигали десяти футов в высоту. Позади них здание окружали дубы с переплетенными ветвями, придавая особняку уединенность своей красотой.

Наследник гильдии пауков указал на него пальцем.

— Мы можем спрятаться здесь.

Лейле потребовалось мгновение, чтобы понять, где они находятся, но когда она это сделала, ее глаза расширились.

— Ты спятил, мальчик? Это поместье Кинана.

— Точно его поместье, — сказал Ромул, немного улыбки на его губах. — Единственное место, где нас никто не осмелится искать.

Рассуждения были здравыми, но, глядя на эти заколдованные прутья, она задалась вопросом, как же они пересекут этот забор.

— Следуй за мной, — сказал принц гильдии пауков. Но вместо того, чтобы перелезть через решетку, он повернулся и пополз вверх по стене гораздо более скромного дома на противоположной стороне дороги. Он явно предпочитал правую ногу, опираясь на нее так часто, как только мог. Казалось, что пути наверх нет, но его руки и ноги нащупали трещины, подоконники и вмятины в штукатурке.

Лейла знала, что она хорошо лазает, но сомневалась, что сможет последовать за ней. Тем не менее, крики охранников преследовали их, так что у нее не было выбора, кроме как попытаться. Она прошла половину пути, прежде чем поскользнулась. Подоконник треснул и разбился. Ее руки колотились бешено, схватив первое, что попало: ногу. Мальчик свисал с крыши на руках, и хотя его хватка казалась железной, она слышала его стоны боли. Девушка поставила ногу на то, что осталось от подоконника, затем отпустила его ногу, то услышала, как он медленно выдохнул, словно пытаясь справиться с болью. Мгновение спустя он снова оказался на крыше и исчез из виду.