Роман Гётц - Танец плащей

Кулак Аргона разбил ей лицо. Тряпочка была там сразу, впитывая, в кровь она плюнула. Ярость в сочетании с добротой только еще больше смутили ее.

— Не лги мне, — сказал аргон. — Червь уже рассказал мне о твоем плане.

«Гилеас», — подумала Велиана, чувствуя, как желудок сжимается. Ублюдок.

— Что вам от меня нужно? — спросила она.

— Мне нужны люди Гильдии Ясеня. Нас больше нельзя ломать. Если кто-то доверяет мне, то все должны охотно присоединиться ко мне. В ту же секунду, как я заставлю их хранить верность, другие гильдии разойдутся из страха поглощения и расформирования. Берина оказался упрямым. Но я не убью его. Слишком многие шепчутся, что я делаю то, что есть. Я не могу осчастливить эти безумные бредни крупицей истины.

— Ты хочешь, чтобы я убила его, — сказала она, догадываясь, к чему он клонит. — Я возьму это на себя, а потом преклоню перед тобой колено.

— Ты умная, сильная и красивая, — сказал Аргон. — Вам не составит труда укрепить свою власть.

— Твой план — самоубийство, — сказала Велиана. — Комбинированную атаку против всех трех лидеров Ролэнга во время их Сбора Дани? Мы будем убиты и сломлены.

Аргон провел рукой по ее длинным рыжим волосам.

— Не позволяй преданности стоить тебе всего, — прошептал он ей. — Либо прими мое предложение, либо страдай от последствий. Каков ваш выбор?

Любой другой член Гильдии отвернулся бы от своего лидера. Велиана была непохожа ни на кого другого.

— Берин спасал меня сотни раз, — сказала она. — Убей меня или отпусти. Я не стану предателем и не зарежу его в темноте.

Аргон вздохнул.

— Стыд. Я не убью тебя. Это не было частью сделки. Гилеас потребовал тебя в качестве платы за то, что ты рассказал мне о заговоре с Герандом Кроулда. Я не собирался платить, но, с другой стороны, я никогда не думал, что ты откажешься от должности, которую я тебе предложил.

Дрожь отвращения пробежала по ее спине. Теперь она поняла, почему ее раздели догола. Они даже залечили рану на ее плече, где стрела прошла насквозь. Она закрыла глаза, стараясь не думать о черных зубах уродца, искаженном лице и коротких пальцах без ногтей. Она чуть не передумала. Аргон помолчал, как будто ждал ее сломать. Когда она этого не сделала, он повернулся к ней спиной.

— Помни, Ромул, — услышала она его голос. — Все пойдет не так, как ты планируешь. Готовьтесь ко всему и будьте готовы пожертвовать всем, даже красотой.

Велиана увидела мальчика, стоявшего рядом с треном. Он смотрел на нее прекрасными голубыми глазами, в которых блестели слезы. Но когда он повернулся, чтобы посмотреть на отца, его эмоции испарились, и отвращение, которое, как ей показалось, она увидела, превратилось в ложь.

— Да, отец, — услышала она голос мальчика.

Если Гилеас не убьет ее, Велиана поклялась отомстить. Не Аргона, не напрямую его убить. Она только, может его сына, ухоженного наследника она могла убить. Его она тем самым могла заставить страдать.

Ромул взял один факел, Дурис — другой. Они вышли из леса и направились к западным воротам. Факелы погасли и погасли. В свете звезд она наблюдала, как они прошли мимо стреноженной фигуры, приближавшейся к ним с другой стороны. Ее путь. Она не хотела представлять, что они могут сделать с Берином теперь, когда она не даст им простой способ контролировать Гильдию Пепла.

Велиана боролась с цепями. Изначально целью было казнить преступников за пределами города, оставив их на съедение волкам и койотам. Хотя наказание было ужасным, зрелище было редким и слишком случайным по своей длине. Пятьдесят лет назад линия Вэлоров установила обезглавливание перед ступенями замка. Быстрее, кровавее и зрелище получше. Учитывая возраст цепей, они наверняка заржавели и готовы были порваться.

Но это не так. Краем глаза она заметила один из наручников на запястье. Черная сталь, чистая и отполированная. Аргон привез свои цепи. Конечно, он это сделал. Он не допустит такой глупой ошибки, как позволить ей сбежать из-за каких-то ржавых пряжек.

Гилеас был все ближе. Он был жирной тенью, скользящей по стене, хуже любого монстра из ее детских историй.

— Пожалуйста, боги, — прошептала она. — никакой Бог. Вытащи меня. Я сделаю все, что угодно, только вытащи меня отсюда.

Она так сильно потянула за веревки, что из запястий потекла кровь. Вокруг ее ладоней вспыхнуло Пурпурное пламя. Те немногие заклинания, которые она знала, были скудными, все еще нерафинированными. Она подумала, что, может быть, огонь ослабит их, растопит, что угодно. Вместо этого раскаленный металл обжег ее кожу. Не плачь, сказала она себе. Не плачь. Не плачь.

— Привет, девочка, — прошептал ей на ухо Гилеас. Слезы текли по ее щекам.

— Не плачь, — прошептал он.

— Пошел ты, — прошептала она в ответ.

Он рассмеялся, ничуть не смутившись. Она была скована и беспомощна. У него была вся ночь.

— Ничего личного, — сказал Гилеас, прижимая кончик Кинжала к ее правой брови. — Я выдою Геранда и корону за все золото, какое смогу, а потом возьму столько же у Аргона и ему подобных. Я натравлю крыс друг на друга и разбогатею от этого.

Он вонзил кинжал в ее плоть. Вокруг глаза потекла кровь. Она моргнула от его жала.

— Всю ночь, — сказал он, медленно опуская Кинжал. — У меня вся ночь впереди.

Он порезал ей бровь, веко, потом глаз. Она закричала.

Гилеас прижался губами к ее губам, впитывая ее крик, как хорошее вино. Он прикусил ей язык. Ее вырвало ему в рот. Он и это выпил.

Он отстранился, улыбнулся ей, а затем отлетел в сторону от жестокого удара ногой по голове. Он покатился по твердой земле и остановился, только ударившись о стену.

Женщина, завернутый в черный и фиолетовый стоял перед в, зазубренный кинжал в руке. Она приложила свободную руку к ужасной ране на лице Велианы, ее пальцы так нежно касались плоти. Кровь растеклась по ткани, но не впитывалась. Велиана заглянула в белую ткань, закрывавшую ее лицо, и увидела лишь слабый намек на живые зеленые глаза.

— Ты сделала предложение, — сказала ей женщина. — Ты будешь чтить его? Поклянись Корагу своей жизнью, и я заберу его.

Велиана едва могла видеть Гилеаса краем глаза. Его рвало на Земле, одной рукой он опирался о стену, чтобы не упасть. Кровь продолжала течь по ее лицу, шее и стройному телу. Глаз был бесполезен, совершенно бесполезен. Какая разница, если она поклянется жизнью несуществующему Богу? Она хотела отомстить. Она хотела жить.

— Клянусь, — сказала она.

— Хорошо, — сказала безликая женщина. Ее руки были как в тумане. Один за другим щелкнули замки. Велиана упала в объятия женщины, не в силах стоять.

— Ваше имя? — спросила она, схватив женщину за плечи, из одного глаза текли слезы, из другого текла кровь.

— Элиоса, — ответила она.