Роман Гётц - Танец плащей

Они вытащили ее из ванны, вытерли полотенцем и накинули платье ей на голову. Шнурки на спине казались старомодными и замысловатыми, но Мэри легко справлялась с ними.

— Вдохни поглубже, — приказала Мэри. Эллиса повиновалась. Шнурки скользнули еще туже. Грудь Элиссы вздымалась вверх, вдвое увеличиваясь в размерах. Когда она посмотрела на свое собственное тело, декольте показалось ей непристойным.

— Держись, — сказала Мэри, узнав этот взгляд. — Человек мыслит нижними областями. Твой вид возбудит его, а пока человек возбужден, он глуп.

Девушки надушили ее, причесали и повесили на шею и грудь множество ожерелий. Закончив, она посмотрела в предложенное зеркало, с трудом узнавая женщину в отражении. Она знала, что имя Готфридов позволяло ей носить такую роскошь, но никогда еще не испытывала такого желания украсить себя.

Мэри отпустила остальных служанок.

— Ради тебя, веди себя прилично, — сказала она Элиссе. — Ты не получишь ничего, кроме синяков, если будешь сопротивляться безрезультатно. Сотня изнасилований — ничто по сравнению с одним ударом ножа.

Эллисса кивнула, понимая комментировать двояко. Она не только должна терпеть изнасилования, чтобы убить его, она должна вынести их достаточно хорошо, чтобы не погибнуть. Она покачала головой, удивляясь, как ее будущее стало таким мрачным.

Это началось, когда она начала слушать ложь, которую Ирон нашептывал ей на ухо, когда они обнимались в ее постели. Ее сердце ожесточилось. Значит, она это заслужила. Она поверила его красноречию и отвернулась от отца. За это ее выгнали и приковали к истинной природе Ирона.

Юбка, которую она носила, имела несколько слоев вдоль ног. Мэри разделила их, убедившись, что Элисса наблюдает за ними. Внутренняя была тонкой, белой и шелковистой. На внутренней стороне бедра был один карман. Мэри сунула Кинжал внутрь.

— Никогда не позволяй ему найти его, — сказала Мэри.

Эллиса кивнула.

— Спасибо, — сказала она.

— Пойдем, — сказала Мэри, протягивая руку. — Тебе нужно присутствовать на трапезе.

На этот раз Тео встал при ее появлении. На лице Ирона появилась глупая усмешка. Элисса знала, что когда-то она считала ее очаровательной, и это только укрепляло ее уверенность в том, что она была глупой девочкой.

— Ты выглядишь потрясающе, — сказал Тео. — Разве не так, сынок?

— Дух захватывает, — сказал Ирон.

Не дожидаясь приглашения, Элисса села рядом с Ироном. Она могла сказать, что он был доволен послушной жене. Это хорошо, это убережет его от ярости по ночам, но еще важнее то, что таким образом она не может быть исключена из их планов. Она знала, что они все еще смотрят на богатство ее тезки. Чем больше она узнает, тем больше шансов свести ущерб к минимуму.

— Мы как раз обсуждали возвращение твоего законного тезки, — сказал Тео, потягивая вино из кричащего Золотого кубка. — Похоже, мы поступили глупо, доверив этим Караковским сучкам хоть что-то сделать правильно.

— Мой отец был готов, — сказала Элисса, надеясь, что это вызовет гнев, а значит, и информацию.

— Обычно так и бывает, — с горечью произнес Тео. — Я помню, как посылал своих людей забрать то, что по праву принадлежало мне, но даже за много миль от Ривессана он был готов. Дело было не только в золоте, Элисса, дело было в документах, титулах и информации. Все к востоку от реки Квелла должно быть моим. Эти земли заслуживают истинного лорда! Пусть равнины. Он принадлежит к движимому имуществу.

Элисса подавила усмешку. Если она хотела вызвать гнев, то сделала это очень хорошо. Она никогда не слышала о покушении Куллов на конспиративный дом своего отца в Ривессане. Иначе она увидела бы ухаживания Ирона в совершенно новом свете.

— Милорд, посетитель просит аудиенции, — сказал стражник, просунув голову в щель.

— Как его зовут? — спросил Тео.

— Она, — сказал охранник, выглядя немного взволнованным. — И она говорит, что у нее нет имени.

Тео невесело усмехнулся.

— Пусть войдет.

Когда одна из безликих женщин вошла, Элисса ощутила слабую надежду. Она была полностью одета в свои черно-фиолетовые одежды, ее лицо было маской из белой ткани. Судя по телосложению, это была не Элиоса. Хотя она не была уверена, кто из двух других.

— Я Кула, — сказала женщина, проясняя ситуацию. — Я пришла послушать.

— Послушать? — спросил Тео. — Что?

— Она хочет сказать, что ей нужны приказы, — пояснил Ирон. Он наблюдал, как тени, казалось, сворачивались вокруг ее твердого тела и исчезали, как дым. Он неловко заерзал, не чувствуя себя в безопасности, хотя находился в центре своего лагеря.

— Да, ну, мы бы приготовили их для тебя, если бы нам не мешали назойливые женщины, — сказал Тео. — Сначала Элисса, теперь ты. Ну, раз мы все здесь, давайте перейдем к делу. Бернард должен уйти. Прежде чем он это сделает, мы должны найти способ восстановить Элиссу в качестве законной наследницы поместья Готфридов.

— Отписал в крови, редко соблюдается, — сказал Кула.

— Я знаю, — сказал Тео. — Я Кулл, а не идиот.

Эллиса подумала, что это одно и то же, и ей пришлось притвориться, что она кашляет, чтобы скрыть смех.

— Есть другой способ, — сказал Ирон. — Если мы убьем Бернарда, а затем отправимся к особняку, остальные позаботятся о том, чтобы дело было улажено быстро и тихо. Кому какое дело, если он вычеркнет ее из завещания? Она его дочь, последняя из его плоти и крови. Есть тысяча способов дискредитировать его желание умереть.

— Хороший план, хотя и оскорбительный в своей простоте, — сказал Тео. — У меня здесь только сто мечей на мое имя. Когда мы сможем успешно штурмовать поместье? У нас только пятая часть его стражи. Кто знает, сколько у него наемников?

— Когда нет головы, тело может биться только так долго, — сказала Кула.

— У нас есть философ, — сухо сказал Ирон.

— Это предложение? — Спросил Тео. Кула пожала плечами.

— Мы обещали сделать это однажды. Мы можем сделать это снова. — Ты тоже однажды потерпел неудачу, — сказал Тео. — Ты можешь сделать это снова?

Тени вспыхнули вокруг ее тела. Элисса пожалела, что не может отойти от мужчин. Безликие были опасны, и оскорблять их профессиональную гордость и способности казалось неразумным.

— Мы не подведем, — сказала Кула. — Скажи мне, когда ты ударишь, и я скажу сестрам.

Тео почесал подбородок.

— Есть только один случай, когда мы можем застать старого козла врасплох.

— Когда? — спросила Эллиса, не в силах остановиться.

Улыбка Тео больше подходила медведю, чем человеку.

— Сбор Дани, — сказал он.

Ромул научился подавлять свое любопытство. Каждый раз, когда он куда-нибудь уходил с отцом, ему никогда не говорили, куда и с какой целью. Эта конкретная задача, которую он выполнял вслед за отцом, была уже другой. Они двигались днем, а не ночью.