Роман Гётц - Танец плащей

— А что, если нас узнают? — спросил Ромул, когда они приблизились к самым густонаселенным районам города. Все больше и больше торговцев выстроились по сторонам улицы.

— Мы просто одни из многих, — сказал Аргон. — Не давай никому повода подозревать обратное.

На Аргоне был простой серый плащ паучьей Гильдии. Из-за возраста Ромула было бы странно, если бы он занимал более высокое положение, чем карманник, поэтому вместо плаща на его левой руке была повязана тонкая полоска серой ткани. Аргон коротко подстриг Ромула на случай, если кто-нибудь из охранников вспомнит, как он выглядит. Награда за его сына длилась всего одну ночь, и, судя по записям в замке, совсем не так. Тем не менее, быть безрассудным не было тем, чем славился Аргон. Он низко надвинул капюшон, и лицо его было вымазано углем.

Аргон был разбит, Ромул за важность действует не страшно или в спешке. Они просто шли своей дорогой, не торопясь, не медля. Они были на работе, и очень немногие были настолько глупы, чтобы вмешиваться.

— Я никогда не встречался с нашей целью, — сказал Аргон, небрежно говоря о погоде. — Следи за высоким мужчиной с рыжими волосами, бородой и в белых одеждах. Он привлечет толпу, если моя информация верна.

Ромул наблюдал, не уверенный, что от него будет много пользы, учитывая, что он был ниже своего отца, его обзор был заблокирован остальной частью дневного движения. Но он должен попытаться. Даже если это было безнадежно, он должен был полностью сконцентрироваться на задаче.

Потом он увидел, что Лейла смотрит на него издалека. Она послала ему воздушный поцелуй. Он отвернулся, надеясь, что его румянец останется незамеченным. Лейла следовала за ними, хотя почему — он не знал. Это просто защита? Обычно он держал с собой Сэнкэ и Дуриса, если беспокоился о своей безопасности. Что тогда?

— Вот, — сказал Аргон, слегка кивнув на восток. Ромул проследил за его взглядом. Толпа собралась у пролома в торговых рядах. Некоторые издевались, но большинство слушали с напряженным вниманием. Те, кто был ближе к центру, хлопали и аплодировали, слишком беспорядочно, чтобы быть инсценированными.

В центре толпы находился их объект-мужчина средних лет с темно-рыжими волосами и бородой того же цвета. Его одежда была белой и чистой, несмотря на цвет. Он казался достаточно симпатичным. Какую бы речь он ни произносил, она казалась напряженной, но, произнося ее, он улыбался.

— Как его зовут? — Спросил Ромул, когда понял, что отец остановился послушать.

— Делиус Эсхатон, — сказал Аргон. — А теперь помолчи.

Ромул слушал Делиуса, когда тот проповедовал, сначала из простого любопытства, а затем все больше и больше из-за ораторского мастерства говорящего.

— День и ночь мы оплакиваем судьбу, — крикнул Делиус. — Кто из вас боится ходить по улицам ночью? Кто из вас прикусит язык из страха заработать яд в вине или смерть в хлебе?

Делиус указал на маленькую девочку позади себя. На вид ей было не больше девяти, и она покраснела от внезапного внимания.

— Я боюсь за свою дочь. Боюсь, у нее может не быть той жизни, которую она заслуживает. У скольких из вас есть дочери и сыновья, запутавшиеся во лжи гильдий воров? Сколько людей променяют порядочность и совесть на каплю еды и избыток крови? Вы оплакиваете их, матери? Вы молитесь за них, отцы? Знаешь, чего достигают эти молитвы?

Кто-то поставил перед ним маленькое ведерко, и все время, пока он проповедовал, мужчины и женщины бросали ему маленькие медные монеты в знак признательности. Делиус резко пнул ведро, рассыпав монеты по толпе. За монетами ухватилась лишь горстка. Остальные стояли в восхищении. Все ожидали взрыва ярости, но вместо этого Голос Делиуса упал до Театрального шепота.

— Ничего, потому что мы ничего не делаем. Мы боимся.

По толпе пробежал ропот. Делиус позволил ей распространиться, повернулся и принял предложенный напиток от дочери. Он вернул его, вытер губы и повернулся к толпе. Его неистовство внезапно вернулось.

— Боишься? Конечно, мы боимся. Кто хочет умереть? Вы можете считать меня сумасшедшим, но мне нравится это жалкое существование, которое мы называем жизнью. Но гильдии и Ролэнг омывают наши улицы кровью только потому, что мы им позволяем. Мы закрываем глаза на коварные сделки. Мы молчим об охранниках, которые берут взятки. Мы набиваем карманы греховным золотом и окровавленным серебром, но твердая монета-больная подушка. Ты можешь спать по ночам? Ты слышишь голос Асмуда, шепчущий о чем-то лучшем, о чем-то большем?

— Мы отрицаем праведность, опасаясь за свою собственную безопасность, и тем самым теряем будущее наших детей. Мы позволяем им жить в Мертвом завтра, потому что боимся пролить за него кровь сегодня. Асмуд позвал тебя! Он жаждет простить тебя! Вы примете это? Поможете ли вы удалить тьму из нашего города и впустить благословенный свет?

Когда мужчины и женщины бросились вперед, взывая об исцелении и молитвах, Аргон покачал головой.

— Он слишком опасен, чтобы жить, — сказал он, глядя на сына. — Этот город должен быть предупрежден, что эта высокомерная чушь заработает их.

Он наклонил голову и почесал нос. Лейла увидела это издалека и сократила расстояние между ними. Но вместо того чтобы заговорить, она прошла мимо, не сказав ни слова. Она протиснулась сквозь толпу, чтобы пробраться вперед. Аргон опустился на колени, чтобы Ромул мог слышать его сквозь нарастающий шум молитв и криков.

— Лейла разберется с Делиусом, — сказал он. — Убить его девушку. Вернитесь в убежище, когда сбежите.

Аргон скользнул глубже в толпу, приближаясь к передней части, оставаясь по другую сторону от Лейлы. Делиус стоял на коленях в центре, положив руки по бокам пожилой женщины. Оба плакали. Сцена показалась Ромул странной и чуждой. Он никогда раньше не был ни на одной религиозной церемонии, не говоря уже о спонтанном собрании на улицах. Пылкость народных молитв была шокирующей.

Он увидел девушку, стоявшую позади отца. В животе у него образовался тугой узел. Нащупав Кинжал, который дал ему Аргон, он обошел его сзади. Толпа здесь была самой редкой, выстроившись гуськом спиной к стене. Ромул скрестил руки на груди и наблюдал за происходящим. Он видел, как Кайла медленно идет туда, где молился Делиус вместе с остальными. Аргон остался на месте, в одном ряду с противоположной стороны.

Не зная, какого сигнала ждать, Ромул решил набраться терпения. Профессиональная часть его сознания знала, что легче всего убить дочь Делиуса в хаосе после того, как Аргон и Лейла нанесут удар. Хэрнская часть его существа в ужасе смотрела на девушку. Она была так молода и красива, с рыжими волосами, такими же огненными, как у ее отца. Когда она улыбалась, на ее щеках появлялись огромные ямочки.