Роман Злотников - Вселенная неудачников

Чисто технически никакой возможности для побега я не вижу.

Скажем, какие шансы у крестьянина шестнадцатого века сбежать с той же Лубянки века двадцать первого? Если учесть, что он ничего не знает о системах сигнализации, датчиках движения и видеокамерах, натыканных на каждом углу? Да что говорить о крестьянах шестнадцатого века, свои шансы сбежать из штаб-квартиры современных мне спецслужб я считал стремящимися к нулю.

Здесь и сейчас же таких шансов не было вообще.

Ничего не зная о нынешних технологиях, не представляя, как устроена жизнь потомков, не имея ни малейших сведений даже о таких вещах, как способы идентификации граждан Альянса и местный общественный транспорт…

Бежать некуда.

Остается только плыть по течению и ждать, куда это течение вынесет. Правда, существует почти стопроцентная вероятность, что течение вынесет меня к Ниагарскому водопаду, а средствами спасения меня никто не снабдит.

Унылая перспектива.

— Генерал был ненастоящий, — сообщил мне полковник Визерс следующим утром. Мы опять сидели в его кабинете, и он буравил меня взглядом своих жёстких полковничьих глаз. — Думаю, ты и сам догадался, что он ненастоящий.

— Он изъяснялся несколько шаблонно и не производил впечатления особо умного человека, что было бы не характерно для генерала такой крутой спецслужбы, — сказал я. — Впрочем, я до сих пор ни в чём не уверен. Кто знает, какие тут у вас генералы…

— Генералы у нас разные, — сказал Сол. — Есть и такие, как «генерал Торстен». Только не в СБА.

— Думаю, по сценарию теперь я должен спросить, какого чёрта ты его ко мне подослал.

— Хотел проверить твою реакцию на некоторые раздражители.

— То, что он мне сказал про ментоскопирование — правда? После него на самом деле становятся дураками?

— Немногие, — сказал Сол. — Большая часть превращается в растения.

— Мило.

— Лёгкое ментоскопирование, которое пытались применить к тебе в Белизе, тоже не вполне безопасно, — сказал Сол. — Повторенное несколько раз, особенно в короткий промежуток времени, до года, оно сильно снижает мозговую активность на весь последующий срок жизни.

— Замечательно.

— После неоднократного тотального глубокого ментоскопирования шанс остаться нормальным человеком — примерно один на миллиард. Может, ещё меньше, потому что ты — первый, кому это удалось. Твой мозг сохранил все свои прежние качества.

— Я прямо-таки начинаю гордиться своим уникальным организмом.

— Думаешь, я должен перед тобой извиниться?

— Вряд ли ты это сделаешь, полковник. Скажи, ты больше чувствуешь себя учёным или военным?

— СБА — военизированная структура. Здесь штатских вообще нет.

Я расценил его ответ как немного уклончивый, но промолчал. Понятное дело, что он больше военный, чем ученый. Иначе его вряд ли поставили бы руководить столь важным проектом, как я.

— И как успехи в нелёгком деле исследования содержимого моей черепной коробки? — поинтересовался я.

— Сказать по правде, нас больше интересует не содержимое твоего мозга, а его устройство. Мы уже получили первые результаты, — сказал Визерс. — И они не радуют.

— Чем именно они вас не радуют?

— Пока не найдено никаких отличий. Никаких отклонений в строении твоей мозговой коры, на которые можно было бы списать феномен эйдетической памяти, стойкой к воздействию извне. Не утруждая тебя научными терминами, могу сказать, что твой мозг производит впечатление мозга вполне обычного человека. Я начинаю считать, что если отличия и есть, то они находятся на том уровне, до которого мы пока не можем добраться. Возможно, кленнонские ученые действительно могли бы сказать больше. Но я в этом не уверен.

— Кленнонцы действительно обогнали вас в этой области наук?

— Да. Генетические эксперименты над человеком официально запрещены на территории Альянса, и они же являются основой выживания Кленнонской Империи. Тут они нас здорово обошли.

Из чего можно сделать вывод, что кленнонцы на самом деле являются побочной ветвью человечества. Или мне опять врут.

— А зачем вам понадобилось подсылать ко мне Виолу с этими сказками про кленнонскую разведку? — поинтересовался я. — Тоже реакцию на раздражители хотели посмотреть?

— Вроде того.

— Наверное, есть и более лёгкие способы свести человека с ума, — заметил я. — Или с моим уникальным мозгом такие штучки не проходят?

— В том, что рассказала тебе Виола, было не так уж много бреда, — сказал Сол. — Только в той части, что она работает на Империю, она солгала. Ну и то, что в Альянсе тебя обязательно убьют, это тоже неправда. Всему остальному ты можешь верить. Кленнонцы — люди, и они были бы счастливы заполучить такой уникальный образец в свои руки.

— И у них действительно есть тайные агенты внутри СБА?

— Доподлинно это неизвестно, — сказал Сол. — Но полностью исключить такую вероятность мы не можем.

— Наверное, у СБА есть свои агенты внутри имперской разведки? — предположил я. — Поэтому вы не исключаете, что их агенты могут быть среди вас.

— Я не буду об этом говорить, — сказал Сол. — Единственное, в чём я уверен, — среди людей нет агентов Скаари. А у нас нет ни одного агента среди них. Разные формы жизни. Хотя я бы не отказался от возможности узнать, что творится в Гегемонии.

— Как у вас тут все сложно, — посочувствовал я. — Но вернёмся к нашим баранам. То бишь ко мне. Итак, результаты исследований неутешительны. Что будет дальше?

— Мы брали пункцию твоего головного мозга, но её анализ никаких положительных результатов не дал. За исключением того факта, что у тебя вполне здоровый мозг.

— Это уже радует, — сказал я. — Меня, по крайней мере.

— Есть мнение, что надо вынуть твой мозг из черепной коробки и рассмотреть его под микроскопом.

— А вот это совсем не радует.

— Есть также мнение, что подобный осмотр ничего принципиально нового не выявит, а вот засунуть мозг обратно в черепную коробку, оставив все в том же состоянии, мы уже не сможем. Что исключит возможность дальнейших исследований.

— То есть мозг таки решили не вытаскивать?

— Думаешь, если бы мы решили его вытащить, я бы тебе об этом сказал?

— Тоже верно. И что теперь будет?

Полковник Визерс вдруг сделался задумчив и стал рассеянно стучать пальцами по поверхности стола.

Похоже, руководство в недоумении. Хорошо это для меня или плохо?

Решив пока не делать никаких выводов, я уставился на Визерса, а он смотрел куда-то вдаль, как будто сквозь меня.

— Думаю, нам надо прогуляться, — вдруг сказал он.

Полковник подошёл к стене, в которой внезапно обнаружился шкаф. Чёрт побери, а в прошлый раз это был монитор, который показывал мне всякие ужасы про скаари и кленнонцев…