Роман Злотников - Вселенная неудачников

Прощального слова никто не сказал, вместо него мы почтили память погибшего минутой молчания и двинулись дальше.

У нас ещё оставалось свежее мясо после очередного выстрела Азима, но костер этой ночью мы решили не разводить, поужинав сухпайком. Впрочем, насколько я заметил, особого аппетита ни у кого не было. Дюк вызвался нести караул первым, после чего все разошлись на ночлег.

В тот день, да и на следующий тоже мы избегали разговаривать друг с другом без особой надобности.

Лично я был только рад такому молчанию. В тот момент, когда я помогал Дюку укладывать в могилу разорванного на части Бо, война окончательно стала реальностью. Я осознал, что большинство из нас, если не все, закончат именно так — безымянной могилой в джунглях никому не нужной планеты. Конечно, если к тому моменту ещё останется кому хоронить.

И решение, принятое мною полгода назад, уже не казалось таким правильным. Жизнь в условиях Вселенной неудачников всё же предпочтительнее, чем такая смерть.

Смерть при выполнении приказа, который утратил смысл уже через несколько часов после того, как его отдали.

Как мы могли доставить кого-то на «Стремительный», если крейсер оперативно покинул систему, полностью оправдав свое название?

— Рио-Норте, — объявил Асад, когда мы вышли на берег реки.

Шириной около сотни метров, река неторопливо катила свои мутные воды, на противоположном берегу угадывались очертания далёких холмов.

— Пойдём по течению или переправимся здесь? — поинтересовался Дюк, вглядываясь в небо, проступающее сквозь переплетение веток и лиан. Словно спутники скаари можно увидеть невооруженным взглядом.

— Переправляться лучше в темноте, — сказал Азим. — Меньше шансов для наблюдателя.

— У нас фора всего около полусуток, а стемнеет только часа через четыре. Не слишком ли много времени мы потеряем?

— Наша цель — холмы, — сказал Асад. — Там есть система пещер, где мы будем в относительной безопасности.

— Мне очень нравится слово «безопасность», — сказал Азим. — Но оно плохо сочетается со словом «относительная».

— Какие шансы, что их спутник наблюдает сейчас именно за этим районом? — поинтересовался Асад.

— Какие бы они ни были, лучше не рисковать, — сказал его телохранитель.

Дискуссия была прервана флаером скаари, пролетевшим на высоте ста метров вдоль течения реки. Поскольку переговоры мы вели, лежа в укрытии густых кустов, Чужие нас не заметили. Но вопрос о форсировании водной преграды решился сам собой, и все согласились подождать до вечера.

Мне трудно было в это поверить, но с момента вторжения клана Прадеша на Новую Колумбию прошло уже больше месяца.

Это по данным КПК.

Определить субъективное время я затруднялся. Иногда мне казалось, что с тех пор минуло не больше недели, иногда — что мы болтаемся в этих джунглях уже целую вечность.

Запасы воды подошли к концу первыми, теперь нам приходилось набирать воду в местных ручьях и обеззараживать её таблетками. Что будет, когда закончатся и таблетки, мне было страшно даже представить.

Сухпаек кончился две недели назад, теперь нам приходилось добывать еду охотой, для чего мы в последнее время использовали трофейное оружие скаари, приберегая скудные остатки своих боеприпасов для будущего неизбежного боя (который, скорее всего, должен был стать для нас последним). Как-никак наши интеллектуальные «игрушки» уже доказали свою эффективность, а «машинки» скаари в наших руках выглядели не слишком впечатляюще. В последние дни даже Азиму не удавалось подстрелить ничего стоящего, и жили мы впроголодь.

Зато пока мы больше ни разу не нарывались на поисковые отряды скаари, и это не могло не радовать. Боеспособность нашего маленького отряда снижалась каждый день, так что неизвестно, переживем ли мы ещё одну такую встречу.

И дело даже не в физической усталости и истощении. С каждым днём мы всё отчетливее понимали, что лишь оттягиваем неизбежное. Перспективы на этой планете для нас не существовало.

Покинуть планету мы не могли. Скаари контролировали все крупные населенные пункты, так что искать счастья в городах нам тоже не стоило. Джунгли… Даже если бы Чужие прекратили свою охоту на нас, сколько бы мы могли продержаться в джунглях?

До тех пор пока не кончатся боеприпасы к последней единице оружия? А потом охотиться на местную живность с копьями и каменными топорами? Жить в шалашах и добывать огонь трением?

Это если к тому времени мы не загнёмся от дизентерии из-за нехватки дезинфицирующих таблеток, повышающих качество здешней воды.

Конечно, все мы это хорошо понимали, но старались не подавать виду, сохраняя хорошую мину при плохой игре. Лучше всего это получалось у выходцев с Леванта. Или восточные люди лучше умеют владеть собой, или же они всё-таки знали что-то такое, что было неизвестно нам.

До вечера флаер пролетал над рекой ещё четырежды, и каждый раз интервал между его появлениями был разный.

Но всё же в темноте наши шансы форсировать реку были выше, чем при дневном свете. Универсальные пехотные комбинезоны обладают специальным покрытием, которое делает их невидимым в инфракрасном спектре, и легче всего нас было обнаружить именно днем, путем обычного визуального наблюдения.

Ночью же тёмные движущиеся точки на экранах радаров можно было принять за местных животных.

Ну, по крайней мере, мы на это рассчитывали.

Разведданные Асада утверждали, что клан Прадеша не является самым продвинутым в техническом плане. Некоторые технологии, известные Гегемонии, были ему недоступны.

Таким образом главы правящих кланов оберегали свою власть.

— Чего мы ждём? — поинтересовался Джек. — Стемнело больше часа назад.

— Флаер что-то давно не пролетал, — ответил Азим.

— Может, они на ночь вернулись в свои тёплые и уютные казармы? — спросил Джек с ноткой зависти в голосе.

— Подождем ещё немного, — предложил Дюк. — Я предпочёл бы не рисковать.

— Как скажешь.

Взаимоотношения в нашем отряде поменялись. Если раньше граждане Альянса относились к левантийцам с некоторой долей недоверия, теперь от него не осталось и следа. Внутренняя субординация тоже полетела к чёрту. Мы все находились в одинаковой заднице, и любой из нас мог не дожить до следующего рассвета, так какая разница, кто был рядовым, кто капралом, кто сержантом, а кто — наследником далёкого престола. Мы стали равны и относились друг к другу как к равным, сами того не замечая.

Теперь мне стало понятно, почему Азим вёл себя так вольно по отношению к Асаду. Наверняка они слишком через многое прошли вместе, чтобы до сих пор сохранить дистанцию, разделяющую их социальные статусы.

Мы стали ещё не друзьями, но уже и не чужими друг другу людьми. Товарищами по оружию. Мы вместе спали, ели из одного котелка — он у нас и был-то всего один, и за него следовало благодарить запасливого Азима, — вместе сражались, проливая свою и чужую кровь.