Артём Помозов - Проклятое место. Дорога домой [litres]

– Родная мамка? Она и так не узнает. Она меня никогда не видела. – Никита выплюнул бычок и растер его носком ботинка. – Знаешь, Андрюх, никогда бы не подумал, что ты будешь скорбеть по ним. Это же «Удар», сволочи, мать его.

– Какое значение имеет то, кто по какую сторону баррикад? Эти ребята такие же, как и мы. И с нашей, и с их стороны, потери большие.

– Такие же, как и мы? – Никита непонимающе уставился на старого друга. – Они пришли к нам с оружием. Они вынудили нас обороняться. Очнись, из-за этих уродов половина твоих парней лежит в канаве с выпущенными наружу кишками. – Он едва сдерживался, чтобы не перейти на крик. – Так что хватит строить из себя чересчур сочувствующего, Андрей.

– Что ты ждешь, чтобы я ответил? Рахман, вон, заперся у себя. Не выходит. Пьет. Не, не пьет. Бухает, как конь, и все это, забота о людях, оборона, все это свалилось на меня. А я банально устал воевать, Коннор.

– В таком случае, спешу тебя заверить, что у меня есть способ остановить эту кровопролитную войну.

– Правда, что ли? – переспросил анархист с нескрываемым сарказмом в голосе.

– Ты думал, я пришел сюда, потому что соскучился по твоей роже? – Никита улыбнулся. – Нет, братишка. Возьми. – Он вложил в ладонь Андрея КПК академика Данилова. – И это – далеко не первое доказательство, которое у меня есть и которое выведет на того, кто стоит за всей этой войной. Вернее, не на «того», а на «тех». Их двое.

Андрей непонимающе уставился на Никиту.

За окном вечерело.

Торговец включил люстру, что получала электроэнергию от артефакта. Помимо этого, расставил свечи, чтобы в комнате было не так тускло.

Дверь открылась, и в дом шагнул низкорослый молодой сталкер со светлыми волосами.

– Здрав будь. Патроны. Под «АК». Семь, шестьдесят два. Там, тридцать девять. Есть? – спросил покупатель.

– Ты сегодня последний покупатель. Есть. Сколько коробок?

– Штук пять.

– Значит, со скидкой. – Торговец положил на стол пять коробок с патронами. – Все правильно?

– Ага. – Покупатель сгреб товар. – Вот, – взамен положил две зеленые бумажки. – Благодарю.

– Тебе спасибо за покупку, сталкер. Доброй Зоны. Кстати, не видел тебя раньше. Ты откуда?

– Тебе не обязательно знать. – Парнишка вышел, хлопнув дверью.

Торговец флегматично пожал плечами и, засунув деньги в кассу, откинулся на спинку стула.

Подумал о том, что пережил за последние полгода. Тяжелее всего далась потеря Кона. Прошла неделя с того дня, как парня поглотила сырая земля, но Малинин до сих пор не отошел от случившегося. Казнить Жору было легко. Тот с ним ради денег был, и за деньги бы и продал. Но Кон. Как преданный пес ведь бегал, любое поручение выполнял. И так все обернулось. Жалко было парня. Не сказать, что он был близок Малинину, но осадок-то на душе все равно остался. Конечно, рано или поздно, настал бы момент избавляться и от Кона, но…

От невеселых размышлений бывшего майора отвлек появившийся на пороге Сема.

– О, ты как раз вовремя. – Малинин выдвинул ящик стола. – Дверь на ключик закрой, все равно магазин уже не работает. На улице темень, никто сюда не пойдет. Так, вот. – Он поставил на стол два стакана и початую бутылку скотча. – Выпьешь со мной?

– Хм, по-моему, только ирландцы пьют на работе. – Сема уселся напротив работодателя. – Если я нажрусь, то не смогу защитить тебя от безумных клиентов.

– О нашей безопасности я и хотел поговорить. – Торговец разлил виски по стаканам. – После всего, что было, мы потеряли многих хороших людей. Жора положил больше половины, но мы закрыли на это глаза. Потери, бывает. Людей, чтобы обеспечивать безопасность деревни, хватало. Но потом безумец Кон перебил еще часть. Сколько осталось? Тринадцать человек. Согласись, мизерное количество?

– Соглашусь. Но что изменит мое согласие? – Сема опрокинул в себя янтарный напиток. – Если и так все очевидно.

– Твое согласие не изменит ничего, но твои действия могут изменить все. Свяжись с Андрейченко и попроси его отрядить десятка два молодчиков, что готовы прикрыть спины. Желательно, чтобы ты знал каждого из них лично и был готов поручиться за них. Сам понимаешь, сюрпризы нам не нужны. От «Удара» я давненько ушел, знакомых осталось не так уж и много, так что помочь тебе в подборе людей не смогу. А кто остался? Могли и измениться за прошедшее время.

– Поговорю с генералом. Но, брат, сам понимаешь, что для этого понадобится.

– Деньги – не проблема.

– Сейчас их лопатой грести можно? – Сема повторно наполнил стаканы. – Ну да, на войне ведь крутятся огромные бабки. Нам ли не знать? К слову, о войне. Два дня назад наши парни атаковали анархистов. Попытались отбить у них базу. Уж очень заманчивое расположение у этой базы. Да и сама она неплохая. Как-никак, бывшая военная часть. Так вот, анархисты отбились, но потери понесли колоссальные. Наши разведчики видели, как они выволакивали трупы за ворота и сжигали. Штабелями, черт возьми. Так что, Саш, еще три-четыре атаки – и неприступный бастион этих ушлепков падет. А уж покончив с ними, мы наконец-то сможем разгуляться и, не боясь сопротивления, расширить сферу влияния. Границы нашей территории станут больше. Мы подчиним себе малочисленные отряды искателей, будем контролировать все, что происходит в Зоне, и получать с этого хорошие дивиденды.

– Чудно. Рад, что…

Тишину вечерних сумерек разорвал стрекот коротких очередей. Следом раздались выстрелы из дробовика.

– Какого?.. – Малинин уронил стакан. – Ты слышал?

– Слышал, слышал. – Сема потянулся к кобуре.

Неожиданно загромыхало.

– Что за черт?!

Телохранитель упал со стула и вжался в пол, закрыв голову руками.

– Ложись!

Зазвенело рассыпающееся оконное стекло.

– Твою мать!

Люстра брызнула осколками.

– Голову! Голову закрой, мля!

Со звоном взорвались стаканы и бутылка дорогого виски.

Пули в дуршлаг дырявили стены, оконные рамы и дверные косяки. Секция за спиной торговца, та самая, где он хранил свою шахматную доску, стала разваливаться. Дверцу сорвало, и она приземлилась краем в паре сантиметров от виска Малинина.

– Сука!

– Лежи! Лежи! Не высовывайся!

Поток очередей не иссякал.

Скай приложилась к фляге. Отпила немного и протянула Михаилу. Тот поблагодарил девушку, но отказался, сославшись на то, что воду необходимо беречь. С едой был тоже бардак: хлебцы – одна пачка, тушенка – две банки, лапша быстрого приготовления – на три пластиковые тарелки. Но лапшу можно было сразу вычеркивать: ее нечем было заливать, а жрать всухомятку – непрактично.

Мельников намучился с костром, но все же распалил его. Огонь разгорался неохотно, лениво облизывая сырые палки.

Радовало, что хотя бы снег растаял. Так же внезапно, как и выпал. Зона продолжала чудить.