Артём Помозов - Проклятое место. Дорога домой [litres]

– Подогреть воду? Чай заварим. Один хрен, мало ее осталось.

– Я чай не пью, – отреагировала Скай.

– Ты, вообще, делаешь хоть что-нибудь, что делают нормальные люди? – Михаил кинул в костер еще одну ветку. – Не пьешь, не куришь, не чаевничаешь. Еще чего?

– А еще я боюсь змей и пауков. С алкоголем и сигаретами сам не догонишь? – Девушка разорвала упаковку с хлебцами. – Я не настолько тупая, чтобы убивать саму себя, да еще и деньги за это отдавать.

– Угу. А здесь ты, дорогая, себя не гробишь? В Зоне, я говорю. Экология хорошая, да? Машины практически не ездят, выхлопными газами небо не засрано. Так, что ли? Вместо колдобин на дороге – здесь аномалии. Не споткнешься, каблучок не сломаешь. Сразу головы лишишься.

– А ты юморист. В какое телешоу на кастинг ходил?

– Не, не ходил.

– Лучше замолчи. На, ешь. – Скай поделилась с напарником хлебцами. – Немного, но на то, чтобы не свалиться замертво, хватит.

– Спасибо.

– Я тут думаю о том, как мы поступили. – Девушка вздохнула. – С анархистами.

– У нас не было выбора.

– Выбор есть всегда.

– Нет, – ответил Михаил, подивившись глупости взрослой девицы. – Ты умеешь сражаться? Убивала кого-нибудь?

– Я никого и никогда не убивала.

– Вот! Вот, дорогуша. И как ты собралась защищать своих братьев-сталкеров?

– Палец бы не дрогнул!

– У-у-у, да-да, – поддел Мельников. – Все так говорят, а потом морозятся в последнюю секунду. И дохнут. Сам переживал подобное. Пересилить себя гораздо труднее, чем чесать языком об этом.

– Наверное, я бы просто чувствовала себя легче…

– Легче-легче. Ты бы ни о чем не думала. Валяясь убитой.

– Замолчи, пожалуйста. – Скай со злостью переломала хлебец. – Видел того парня в столовой? Который дрался с ударовцем? Его Кот зовут. Он примкнул к нам совсем недавно. Месяца три назад. До этого был вольным, ошивался возле деревни новичков, Долины и свалки. Он был в Зимовище, когда военные решили сравнять поселение с землей. Его друг Ворон пожертвовал собой, чтобы дать Коту возможность вывести двадцать человек. Двадцать сталкеров-новичков. Он и вывел. Солдаты отправили один отряд в погоню, но группа Кота отбилась, потеряв всего троих со своей стороны. Троих, Миша. Но. Еще двое погибли в аномалии. Их раскидало по деревьям. Пятнадцать человек дошли до Долины. Там кантовались дней пять. Из Долины вернулись трое. Трое, включая самого Кота. Из двадцати.

– К чему ты рассказала мне эту историю?

– Один искатель из деревни угнал у военных джип. Этот же сталкер пронесся на джипе мимо выживших новичков. Он не остановился и не помог. Салон у внедорожника просторный. Пять человек он бы туда запихнул. Вполне. Даже больше, наверное. Этот горе-водитель мог спасти человеческие жизни, но просто проехал мимо. Я поступила со своей группировкой похожим образом.

– Нет, Скай, это не одно и то же. – Михаил замялся. – Касательно того парня на джипе… Пусть Зона будет ему судьей, – закончил он, прекрасно понимая, о ком именно говорила Скай.

Огонь согревал.

Михаил подсел поближе.

Минуты превратились в вечность. Стояла такая атмосфера, что хоть топор вешай. С каждым мгновением напряжение росло. Десятки людей морально готовились к истреблению себе подобных.

Никита зашнуровал берцы, поправил рюкзак и взялся за «укорот». Подарок от старого знакомого – Кота. Тот несказанно удивился, когда узнал о том, что долгое время считавшийся погибшим Коннор объявился живым и относительно невредимым.

– Мы дойдем к вечеру, – сказал Андрей. – Затаимся до темноты. Потом перебьем их всех.

Чернобыльская зона отчуждения не блещет разнообразием. Она никогда не славилась живописными видами. До аварии тысяча девятьсот восемьдесят шестого года на территории располагались типовые советские города и села. Теперь вместо них тут стоял один большой лес. Города и деревеньки покрылись всякого рода растительностью. Пройдет не так много времени, и разрастающиеся лианы оплетут все человеческие сооружения. Природа всегда одерживает победу.

Отряд анархистов двигался по старой трассе. Разглядеть асфальтовое покрытие за высокой травой, пробившейся сквозь дорогу, не представлялось возможным. По обе стороны высились линии электропередач. Провода были давно оборваны. На вышках – вспышки аномалий.

Унылый и успевший набить оскомину пейзаж.

– Готов? – спросил у Никиты подошедший Андрей.

– К тому, чтобы вновь положить кучу народу? – Коннор поправил лямку рюкзака. – Был готов еще тогда, когда смотрел на погибающих товарищей в Карьере.

– Это не месть, Коннор.

– И что же это тогда, если не месть? – Бывший наемник сплюнул.

– Попытка восстановить справедливость.

– Ты сам в это веришь?

– Не верю. – Андрей задумался. – Но шанс остановить войну нельзя потерять. Рахман приказал нашим «казачкам» распространить твои доказательства против Малинина. Среди ударовцев. Да-да, среди тех, кто еще не прогнил.

– Хм. Не боишься, что их грохнут?

– Риск существует всегда. Но что поделать?

– Все равно через час эти материалы окажутся в открытом доступе.

– Окончательно решил?

– Как еще оправдать то, что мы завалим одного из самых влиятельных людей в Зоне? Если не сольем, если не докажем, то на нас ополчатся все подряд. Вольные бродяги, бандиты с Болот. Да много кто.

– Надеюсь, до этого не дойдет. Знаешь, что самое забавное, Никит? Я никогда не рвался во главу стола. Какая-то часть меня знала, что мне здесь не место. Знала, к чему все это в итоге приведет. Ха-ха. Знала, кем я стану. – Андрей почесал подбородок. – Обратного пути нет. Я стал тем, кого ненавидел. Тем, кого презирал.

– Это бремя власти. Это твой долг. Так что не ной.

– Почему он возложил на меня это бремя?

– Кто – он?

– Не тупи. Рахман. Скотина. Заперся в своей коморке. Жрет водку, как свинья. А я пачкаю руки в крови.

– Потому что только у тебя хватает смелости справиться с этим. Только ты приведешь анархистов к процветанию. Если не запутаешься в себе.

– Рахман превратил меня в чудовище.

– Андрей, это не он. – Никита снисходительно улыбнулся. – Зона сделала тебя тем, кто ты есть на самом деле. Раньше ты прятал себя настоящего. В цивилизованном мире делать это не так уж и трудно. А тут маску сорвало, да? Все мы лицемеры.

– Трудно засыпать, понимая, что ты убийца.

– И преступник, – подхватил Коннор. – Как и все анархисты. Как бойцы «Удара». Как я. Как все сталкеры. Смирись с этим. Когда перестанешь обманывать себя, выживать станет гораздо легче.

Никита ускорил шаг.

Оставил друга наедине со своими мыслями.

Черная кошка с взъерошенной шерстью перебежала песчанку. Ту самую, что спускалась к Краю вечного лета. Никита никогда не был суеверным, но для верности и спокойствия три раза поплевал через плечо. Нервы и без того на пределе были, еще и предзнаменования эти.