Илья Крымов - Мироходцы. Пустота снаружи [litres]

– Вижу. Но, пожалуйста, прояви хотя бы толику индивидуальности.

Второй андроид, повторявший образ Преподобного в точности как и первый, вроде как задумался, а затем на его черной куртке проступил рисунок в виде большого белого замка́.

– Хорошо.

– А ты не проявишь индивидуальность?

– У меня есть эта книга, а следовательно, мой образ аутентичен.

– Возможно ли изготовить дубликат книги?

– Возможно, однако эта задача сейчас не в приоритете. Каос Магн двигается по Метавселенной хаотически, но в его действиях есть порядок. Мы должны перехватить его. Двинулись.

В пространстве открылся новый портал, и андроиды вынырнули из разрушенной реальности, чтобы продолжить погоню.

Владимир откинулся в кресле и потер усталые глаза. Работающий в темной комнате монитор перегружал их сверх меры, да и час поздний. Зато уже завтра можно будет отослать эскиз заказчику.

– Хм. Может, я беру слишком мало? Тот блестящий парень собирался продать мою графику с большой выгодой, а я тут мелочовкой пробавляюсь.

– Ой, смотри, нос полетел! – донеслось из темноты.

– Че?

– Твой нос стартовал в небо на сверхзвуковой!

Владимир достал из стола карманный фонарик и направил яркий луч в темноту, чем заставил хомяка протестующе заверещать.

Свет выхватил блеснувшие прутья большой клетки, в которую было понапихано всяких хомячьих тренажеров. Пришлось раскошелиться: друг настоял. Разумеется, клетка не запиралась, у нее и двери не было, однако именно этого Кузьма и хотел. После возвращения из Лаисенда он вдруг серьезно занялся своей хомячьей физической формой. Попросил заказать ему всяких тоннелей, лесенок, мостиков, беговое колесо и прочего подобного. Теперь, составив диету на основе советов ветеринаров, он целыми днями носился по этому спортивно-оздоровительному комплексу, видимо качая свою хомячью бицуху или что-то вроде.

– Как насчет ночного перекусона?

– У меня режим!

– Ты всю жизнь говорил, что ночью колбаска вкуснее.

– А ты не слушай, что я тогда говорил, ты слушай, что я сейчас говорю! А то помрешь, и кто-то превратит тебя в хомяка.

– Скорее в суриката. Толстяки становятся хомяками, а тощие – сурикатами.

– Это еще почему?

– Deus vult, – пожал плечами Владимир.

На полках холодильника в кои-то веки было богато. Оно всегда так было непосредственно после рейда дражайшей матушки на квартиру к непутевому отпрыску. Валентина Петровна решительно наводила свой порядок в квартире, оставляя за спиной лишь запах чистоты с нотками лимонной свежести, а также холодильник, полный домашней еды и свежих овощей. Каждый раз после такого вторжения мамы Владимир не мог найти часть своих вещей, которые оказывались жертвами наведения порядка, и пребывал в легком замешательстве, однако и неоспоримые плюсы присутствовали.

Кастрюлька борща, кастрюлька тефтелек в подливе, кастрюлька гречки, жареная курочка. От маминой готовки веяло домом и детством, простая, сытная и исключительно вкусная еда из ее регулярного меню. Существовало еще праздничное меню, но это отдельная тема.

Вернувшись к монитору с подогретыми тефтельками и гречей, художник замер, не донеся вилку до рта.

– Какое-то странное ощущение. Что-то в моем мире не так.

– Мм?

– Не знаю, Кузя. Что-то… неправильно. Что-то лишнее появилось, а я никак не могу понять – что именно.

– Раньше такое случалось?

– Ага, неоднократно. Такое ощущение… такое ощущение… знаешь, будто ты как бы догадываешься, что за тобой с недобрыми намерениями следит ниндзя-проктолог. Глядит такой из тени и замышляет, а ты его не видишь.

– Слышь, – после непродолжительного молчания подал голос Кузьма, – ты эти сюжеты Голливуду продавай, а то у них кризис идей, уже восьмую «Пилу» пилят, полный трешак.

Владимир задумчиво зажевал тефтельку. Что-то на Земле было решительно не так. Но что это могло быть и как оно скрывалось от всевидящего взора?

После «ужасно непрофессиональной», как она сама оценила их вылазку в Лаисенд, операции Миверна Янг решила, что дальнейшие попытки предпримет в полной экипировке и без балласта в виде человека и его хомяка. Впрочем, к сожалению басилпа, вскоре выяснилось, что мир гигантских скаковых собак был единственным, не считая Покатангола, обитаемым мирозданием близ Земли. Ну или так казалось.

Миверна объясняла землянам, что для хотя бы поверхностного изучения каждого нового мироздания нужны годы. Без поддержки научного корпуса Басилптесты одинокий разведчик мог потратить всю жизнь, чтобы найти в каждом новом мире не то что признаки жизни, но хотя бы другие межмировые врата. Также она пояснила, что существуют так называемые тупиковые миры, в которых есть только одни врата, – те, через которые в эти вселенные можно попасть. Более того, попав в тупиковый мир, мироходец мог покинуть его только в обратном направлении – и никак иначе, никаких вариаций.

– У нас теперь есть межмировой навигатор, как только лучше его освоим, он сам будет находить врата.

– Даже если так, что я буду с ними делать? Попробую набрать адрес Басилптесты, конечно. Если не сработает, попытаюсь набрать адреса тех миров, где мы уже основали научно-исследовательские комплексы. А если все это тщетно? Снова придется колотить по терминалу в надежде на то, что из тридцати миллионов сорока пяти тысяч пятнадцати вариантов мне опять выпадет… что? Новый неизвестный мир, в котором если и обнаружится жизнь, то она, возможно, окажется намного менее дружелюбной, чем на Земле? Какая разница, куда я в итоге попаду, если это не будет мой дом?

Владимир, который слушал эти невеселые рассуждения, стряхнул сигаретный пепел в пустую банку из-под пива.

– Ты теряешь мотивацию, Мив, соберись! Вернешься ты домой! И вообще, как там у вас принято говорить? Все закончится хорошо!

Басилп улыбнулась слегка пьяно, поправила сползшую лямку майки и открыла новую банку.

– Я не против провести остаток жизни у вас в гостях, но ключевое слово тут «в гостях». Гости хороши, пока не пришло время отправляться восвояси, а иначе это не гости, а нахлебники и приживалы.

– Слишком громко и слишком категорично.

Взяв восьмиугольный навигатор, художник стал довольно распространенным на Земле движением пальца пролистывать сделанные на этот приборчик фотографии всех соседних миров, снабженные строками адресов. Подумать только, столько мирозданий в непосредственной близости, и все пустые. Там были: мир ледяной пустыни с температурой столь низкой, что земных шкал исчисления не хватало для ее определения; мир, сплошь состоящий из розового стекла; каменный мир, в котором вместо космического вакуума была одна сплошная твердь, испещренная разновеликими кавернами и тоннелями; мир какого-то сиреневого газа; мир, где в землю беспрестанно бьют тысячи и тысячи молний; мир без солнца, единственным источником света в котором являются многочисленные вулканы; мир в виде вогнутой чаши вместо понятного и привычного планетоида; мир, расположенный на спине титанического змея, который беспрестанно вращается вокруг синей звезды, вцепившись в свой хвост. Другие миры. Такие разные и такие бесполезные. Со слов Миверны, такое разветвление дорог было редкостью.