Илья Крымов - Мироходцы. Пустота снаружи [litres]

Над вратами самой башни в камне значился символ: окружность с четырьмя небольшими клиньями, направленными остриями от периметра к центру. Как глупо было выставлять это изображение здесь: ведь не один только Каос знал его значение, но и обитатели бессчетных миров, переживших ужасы Войны Затмения. Как глупо.

Высокие ворота никто не охранял, они даже не были заперты, так что Каос легко проник внутрь. Бродя по огромной крепости, он не обнаружил ни одного признака жизни – лишь тишину и запустение. Каждое помещение предназначалось для работы: лаборатории, сборочные цеха, еще лаборатории, морозильные ячейки на тысячи тел, много лабораторий. Местный хозяин не испытывал нужды в пище и отдыхе, жил лишь своей работой.

Наконец он вышел в большой темный зал с подиумом врат посредине. На полпути к ним незваный гость замер: врата ожили. Каос использовал технику дзифта, чтобы молниеносно переместиться в самую глубокую тень, и затих там. Он ожидал, что из образовавшегося межмирового прохода появится сам Эльлазар, и рассчитывал напасть внезапно. Раньше Каос Магн уже убивал старика, причем не раз, а целых три, но, как известно всем более-менее опытным мироходцам, Эльлазар всегда возвращается. Всегда .

Будучи не в лучшей форме, Каос хотел воспользоваться преимуществом. Однако вместо древнего чудовища из врат появился человек. Приятного вида красавец в белой сорочке, кожаной жилетке с накладными карманами и с кожаной сумкой на плече. В его ушах висели тяжелые серьги, на пальцах сидели перстни и кольца, но их блеск мерк в сравнении с глазами и волосами цвета сусального золота. Человек подошел к краю платформы, упер руки в боки и озадаченно огляделся. Притаившийся было мироходец вышел из тени.

Повернувшись, человек обратил на него внимание, с сомнением прищурился:

– Мм, господин… Магн? Выгода всевеликий, я принял вас за кадавра…

– Здравствуй, Господин Блеск, – невесело улыбнулся Каос, зная, что Эдвард Д. А́волик не жаловал этого прозвища, – ищешь Эльлазара?

Аволик слегка заметно напрягся. В силу своей специальности и высокого профессионализма он обладал невероятной проницательностью, которая тем не менее не являлась сверхъестественной. А потому златовласого напрягали индивиды, которых ему было трудно «читать». Каос был одним из таких, очень закрытым, почти непроницаемым, и его присутствие, как правило, заставляло Аволика испытывать дискомфорт.

– Да. Уже пятое его убежище обследую. Старик здесь?

– Исходя из… состояния обстановки, – Каос внимательно следил за оборотником, – он не посещал этого места уже… цикла три.

Золотые брови придвинулись к переносице, Эдвард задумался. Наконец он еще раз оглядел нежданного собеседника. Тот был наг, все еще тощ, абсолютно лыс, а нижние клыки, которые прежде он регулярно подпиливал, теперь походили на кривые бивни, безобразно растягивавшие рот. Даже большая бронзовая блямба со сложным узором, что сидела у Каоса над сердцем, словно покрылась патиной.

– Неважно выглядите. Вам нужна помощь? Может, я смог бы предложить вам…

– Нет, в твоем ассортименте нет ничего, что было бы мне нужно. Всего доброго, Господин Блеск.

– Обижаете мою профессиональную гордость, господин Магн, – мягко укорил оборотник.

Каос лишь презрительно усмехнулся.

Постояв еще немного, Эдвард Д. Аволик ушел тем же путем, которым явился, а чуть позже Каос сам открыл проход. Но прежде чем удалиться, он обратился к своей аркане, исторг из тела импульс воли огромной разрушительной силы и, входя во врата, слышал за спиной грохот рушащейся крепости.

Его ждала Сиятельная Ахария.

Перекресток Тысячи Миров, Город Пестроты, Мертвый Паук, Гнилой Термитник… М-да, и так ее тоже иногда называли. Хотя гордые жители Сиятельной Ахарии предпочитали называть свой город просто Ахарией, и точка. А то, понимаешь, бродят тут всякие, тысячами прибывают и убывают каждый день, и всяк норовит проявить остроту ума и ассоциативного мышления. Где не надо.

Сердцем – во всех смыслах – Ахарии являлся центральный узел межмирового перемещения, или просто Большой Хаб. Громадное здание, в котором размещалось шесть межмировых врат, ежедневно по строгому расписанию осуществлявших прием и отправку путешественников, а также перемещение товаров. Много товаров! Очень много товаров! Вокруг Большого Хаба на всей Атланийской площади раскинулся бурлящий рынок, и только на самом краю оной скромно стоял дворец Деспотов.

Находясь в своем скромном кабинете, деспот Ахарии И́льпильт Кона́м неподвижно сидел в рабочем кресле и разглядывал площадь, пока госпожа Магда, его помощница и секретарша, зачитывала последний отчет.

– Как любопытно, – сказал лорд Конам, – значит, он вернулся.

– В очередной раз сорвав расписание прибытий и отбытий, господин.

– Если мне не изменяет память, почтенный Каос Магн отбывал из нашего владения три дня назад?

– Совершенно верно, господин.

Лорд Конам задумчиво огладил длинную, изящно изогнутую бровь, вощению коей каждое утро уделял немало времени [5] Так называемые Первые люди, или атла́ны, из коих брала свое начало семья Конам, издревле считали признаком родовитости очень длинные ухоженные брови. .

– И куда же он отправился потом?

– В банк, господин. Опустошил свою камеру хранения, оделся, после чего за ним следили до «Чертова камня».

– Понятно, понятно. Благодарю, госпожа Магда, можешь идти.

Когда госпожа Магда выходила, деспот вдруг окликнул ее:

– Кажется, ты сказала, что по возвращении наш дорогой гость выглядел не лучшим образом? А когда он покидал нас три дня назад, он тоже так выглядел?

– Нет, господин, – ответила секретарша, – покидая Ахарию, Каос Магн был полон сил, как всегда. Теперь же он, по словам агентов, «будто постарел на тысячу лет».

– Хм, вот как. Ясно. В таком случае, пожалуйста, передай послу Кете́ра, что я хотел бы с ним встретиться. Скажем, завтра.

Бар «Чертов камень» являлся именно тем, что подразумевало его название. Огромный такой булыжник занимал место целого дома этажа в два-три, и все помещения в нем были вырублены руками опытных каменотесов. Крошечные окошки, кривые лесенки, узкие дверные проемы.

Владела заведением сущность, которую за определенный набор внешних черт многие именовали чертом. Господин Кублазон и не спорил – черт так черт, есть в городе личности и более сомнительные, людоедов хоть взять. Говорят, его некогда призвал в Ахарию некий демонолог с готовым договором на сотрудничество и рядом поручений. Со своей частью сделки Кублазон справился, однако, вернувшись закрыть оную, обнаружил заказчика мертвым. По одной версии, тот стал жертвой таинственного заговора, по другой – подавился плюшкой. В любом разе договор был составлен так заковыристо, что Кублазон остался ни с чем. А с этой скромной наградой путь ему в родное измерение был заказан. Пришлось обживаться на месте.