Алексей Рудаков - Девятая стрела Хаоса

"Кандалы?" - Во мне прокатывается волна осознания: - "Я в оковах? За что?!"

- Не удивляйся, - рука заметно постаревшего ветерана описывает пологую дугу: - Это для твоей же безопасности.

- Для моей?

- Не вспомнил, значит, - он вздыхает и молодеет на глазах, превращаясь в совсем зелёного мальчишку - зелёного по возрасту, его кожа начинает синеть: - Мои подручные перестарались. Сейчас исправим.

Лицо наливается синим, с него пропадает нос, превращаясь в две маленькие дырочки, исчезают губы - рот теперь просто щель, и я вскрикиваю, узнав образ напротив:

- Сид-ла?! Ты же...

- Да, он погиб, - качает головой ветеран: - Когда вы...

Я не слушаю его - вскрывшиеся в памяти плотины обрушивают на меня образы последних событий, заставляя покачнуться.

- Тзинч?!

- Узнал? Молодец! - Расплывшись в самодовольной улыбке, Мастер обмана откидывается на спинку кресла и, словно мальчишка, толкается ногой, заставив его сделать оборот.

- Зачем не убил?! - Напрягаю силы, пробуя оковы на прочность, но те просто не обращают внимания на мои усилия, заставляя меня зашипеть от боли.

- Вот. - Печально разводит руками Тзинч: - Что я говорил? А будь ты без них? - Он печально вздыхает, не меняя лица, лишь придав ему полное сочувствия, выражение: - Ведь бросился бы на меня. На бога! - Назидательно подняв вверх палец, он замирает в монументальной позе.

- Поглумиться хочешь? Ну так давай, чего ждёшь? Зови своих приспешников! Насладись картиной гибели человека! - Пытаюсь принять гордую позу, но поверьте мне - сделать это в оковах, да таких жёстких, сложно. Так что я просто выпрямляю спину, чуть подав руки вперёд.

- Ни в коем случае, друг мой, ни в коем, - смена образа и в кресле застывает полный участия седой старец: - Хорошо-хорошо, - видя, как я напрягаюсь при слове "друг", поспешно поправляется он: - Враг мой. Так лучше?

Молча киваю.

- Скажи мне, - между нами, сорвавшись с окна, застывает давешний паук, но сейчас я вижу и понимаю, что это.

- Наш символ, - встав и подойдя ко мне, он чуть толкает одну из восьми стрел, исходящую из общего центра: - Ты привык думать, что это страдания, мучения и всё тому подобное - грешное и проклятое. Так?

Молча киваю. Говорить с Богом Хаоса? С тем самым - Первым Лжецом? Нет уж.

- А что, если я покажу тебе иную картину? - Звезда Хаоса начинает медленно вращаться: - Отличающуюся от той, что тебя пичкают с детства? Что если Хаос не такой? Ты никогда не задумывался - почему стрел восемь? Молчишь? - Отец Лжи вздыхает: - Боишься запачкать душу общаясь со мной? А я вот не боюсь. Конечно, ты скажешь, что я - бог и что мне потуги смертного. Так?

Молчу. Нет ничего хуже оказаться втянутым с Тзинчем в спор.

- А ты не думал, что восемь стрел - это свобода? Да, враг мой. Именно так. Хаос - это свобода. Свобода во всём - в мыслях, делах, поступках. Мы гордимся тем, что мы - свободны. В отличии от вас - застывших в замшелых правилах, от вас - стиснутых закостенелыми догмами. Вы бормочите молитвы, зачастую не понимая их значений, вы действуете по шаблонам, боясь сделать шаг в сторону, вы...

Наверное, в моих глазах что-то переменилось - Отец Лжи смолк и несколько долгих секунд вглядывался в моё лицо.

- Я решил так, - отступив, он вернулся в кресло: - Тебе, смертный, будет дарована величайшая милость. Ты будешь отпущен. Опущен... Эээ... Извини, - появившееся детское личико зарделось от удовольствия: - Не сдержался. Но как ты дёрнулся! Нет, не думай - я не такой. Мне и твоё тело, и душа без надобности. Своих хватает, - последние слова промурлыкала, забравшись с ногами в кресло, миловидная девушка.

- Я отправлю тебя вглубь наших миров. Поживи там. Посмотри - как живут те, кто вашему порядку выбрал нашу свободу. - Смена образа и передо мной возникает высокая трибуна, на вершине которой - судья в красной мантии: - Решение окончательное! - В его руке возникает небольшая палочка, которой он готовится ударить в гонг: - Обжалованию не подлежит!

- Что с моим экипажем?! - Успеваю выкрикнуть за миг до того, как палочка срывается с места, и та застывает на пол пути.

- Они будут тебя ждать.

Трибуна исчезает и впереди появляется металлическая стена. Мне видна только её часть - небольшой участок, освещённый неровным синим светом - остальное скрадывает тьма, но мне это не важно. Главное - четыре саркофага с прозрачным верхом, видно хорошо. Слишком хорошо для царящего здесь сумрака - я без труда различаю Тину, Торра, Тал-ка и Виталия, лишенного своего стула. Несколько секунд и саркофаги, лежащие на земле у стены, втягиваются в её тело, пропадая из вида.

- Ты сможешь их разбудить, - Дребезжание гонга стирает картину - теперь передо мной медленно вращается, приближаясь, звезда Хаоса.

Оборот, другой - она вся ближе. Пячусь, стремясь отдалить миг соприкосновения, но проклятый символ быстрее - ещё оборот и он наваливается на меня, засасывая в кипящую внутри него тьму.

(КОНЕЦ СОХРАНЕННОГО УЧАСТКА 11 - Пространство Хаоса. Внимание! К чтению дальнейшего допускаются только прошедшие ментальную подготовку не ниже седьмого уровня. Прочим, во избежание принудительной очистки разума, дальнейшее ознакомление с записями [имя трижды вычищено] запрещено. Во имя Императора!)

Часть 2

Пространство Свободы.

Запись 80

Столичный мир Сигтар, Сегмент Справедливости, Пространство Свободы.

Сектор Отдыха.

Мягкий гонг утренней побудки заставил меня вжать голову в подушку и проворчать нечто неразборчиво-раздражённое, характерное для любого, разбуженного по сигналу, человека.

- Свобода! - Возникший над головой голос пропагандиста был так же неизбежен, как и сигнал: - Вот то благо, ради которого...

Стараясь продлить мгновения сна, засовываю голову под подушку.

- Истинно свободные люди каждый день принимают решения! - Отсечённый подушкой голос не сдавался - автоматика, уловив моё движение, врубила спрятанные под матрасом динамики и теперь меня терзали не только преувеличенно бодрые интонации, но и вибрации койки, всеми силами пытавшейся вдолбить в меня Принципы Личной Свободы.

- Да встаю я, встаю! - Отбросив и подушку, и тонкое, одно название, одеяло, усаживаюсь на койку.

- И только тонкая пелена, спасает наш мир от мрачной диктатуры, царящей по ту её сторону! Задайте себе вопрос. Ну же, свободные граждане, задайте его! Чего вы хотите - сами, своими делами каждый день определять свой путь? Или, - неуместно бодрый в такую рань, голос сделал паузу, и продолжил сухим и безжизненным тоном: - Или стать рабом жёстких правил, любое отступление от которых карается мучительной смертью?

Голос смолк - вместо него послышались удары метронома и я, поспешно - задержка, или молчание могло быть воспринято, как сомнение в принципах, выкрикнул:

- Мой выбор - Свобода! Слава Богам, защищающим меня!