Дмитрий Самохин - Цепные псы Россы [litres]

Вот чего он сюда сел? Чего он хочет? Почему смотрит на него? Неожиданно Никита разозлился на безобидного горевана с репутацией тихого безумца, но когда уже собрался его прогнать, Стежок неожиданно открыл рот и произнес, тихо, так что его никто больше не слышал:

– Ты не такой как все. Ты другой.

Никто не слышал, чтобы Стежок разговаривал после отсидки в каменном мешке. Все думали, что он потерял разум внутри бетонной ямы с электрическими стенами, но все они ошибались. Стежок молчал, потому что ему нечего было сказать. Все это время он думал о том, что с ним произошло, что произошло со всеми гореванами, пытался увидеть выход и не видел его.

– Я прилетел со звезд, – также тихо отозвался Никита.

Его ответ удивил Стежка и погрузил в долгие размышления.

Потом они много разговаривали, в основном вечерами и по ночам. Стежок перелег рядом с Горцем, и теперь шепотом они могли общаться хоть всю ночь, к тому же второй сосед Никиты плохо слышал, либо искусно притворялся.

Утром рано всех сдергивали с нар и выводили в столовую. Она представляла собой длинные желоба, заполненные мутной, дурно пахнущей кашицей, однако пригодной для питания и даже очень сытной. Заключенных выстраивали в ряд вдоль желобов, и они приступали к еде. Хлебать кашу приходилось привязанными к желобу деревянными ложками. Надсмотрщики, прогуливаясь вдоль рядов с поглощавшими пищу гореванами, внимательно следили за тем, чтобы никто не пытался отвязать и присвоить себе ложку.

В первый раз попав в столовую, Никита почувствовал себя свиньей, приведенной на откорм, впрочем, летиане по-другому к ним и не относились. Он и не заметил, как сам стал считать себя гореваном. Он невольно влез в шкуру горевана, примерил на себя чужой костюмчик и неожиданно почувствовал его родным.

Никита не мог выбросить из головы страшную картинку первого дня в резервации. Их только что привезли в фургонах, в которых на многих планетах Солнечной Федерации не стали бы даже скот перевозить, построили на центральной площади резервации перед деревянным помостом, пахнущим болотной гнилью. Младшие надсмотрщики и добровольные помощники из лишенцев прошли по рядам новичков и отобрали восемь гореванов. Их заставили выйти вперед и встать рядом с помостом. Потом наступили долгие минуты ожидания.

Прошло, казалось, несколько часов, прежде чем на помост поднялся комендант резервации, высокий пожилой летианин с некрасивым жестоким лицом. Он разразился длинной речью, суть которой сводилась к простому алгоритму: «Житель резервации должен подчиняться законам резервации, иначе его ждет наказание. Живите по закону и будете довольны». Комендант не пояснил, каким будет наказание, но, для того чтобы прибывшие убедились в искренности его слов, достал пистолет и выстрелил каждому из восьми отобранных гореванов в голову. После чего ушел, не оглядываясь, а надсмотрщики заставили тех, кому повезло несколько больше, чем этим восьми, отнести трупы к печам завода.

У Никиты до сих пор в ноздрях трепетал запах свежей теплой крови. Когда он нес на плече тело несчастного горевана, хотелось броситься безоружным на надсмотрщиков и убивать их голыми руками, но парень сдержал себя. Поклялся отомстить, когда представится подходящий случай.

После столовой гореванов вели на работы. Еще в первый день их распределили по отрядам. Каждый из отрядов был приписан к тому или иному объекту. Первый отряд работал в инкубаторах. Второй трудился на перерабатывающем заводе. Третий обслуживал производственные конвейеры. К нему и приписали Горца.

Стежок относился к четвертому отряду, работавшему на каменоломне. С раннего утра до позднего вечера он сидел в кабине недропроходца, управляя им при помощи силовых рычагов и руля. Монотонная утомительная работа, опасная для жизни и здоровья. Вгрызающийся в каменную породу горных подземелий, недропроходец не имел никакой защиты. Плохо обученные операторы машины часто ошибались и погибали под завалами. Но чаще всего их убивала радиация, излучаемая добываемой рудой. На недропроходцах не ставили защитных экранов, по сути, они представляли собой чуть больше, чем груду железа. Летианам было дешевле добыть новых узников, чем оборудовать машины дорогостоящей защитой.

Отряд Горца работал на литейном производстве в жарких цехах. Здесь выплавляли металл. Завод находился в нескольких километрах от резервации, и гореваны, работавшие в третьем отряде, могли покидать ее территорию. Утром их дожидался грузовик, который отвозил смену на место работы. Ночью работали гореваны из других отрядов. Процесс не останавливался ни на мгновение.

В сталелитейных цехах очень жарко и опасно. Вечно горящие печи, раскаленный, льющийся в готовые формы из чанов металл и сумасшедший блеск в глазах работавших здесь гореванов. На глазах Никиты один из гореванов, должно быть, давно работавший на заводе, накинулся на надсмотрщика. Он прыгнул ему на спину и вцепился зубами в горло. Кровь брызнула и мигом напитала рубашку летианина. У него, как не пытался, не получалось стряхнуть горевана со спины. Надсмотрщик орал, точно свинья, которую режут, и метался из стороны в сторону с клещом, присосавшимся к шее. Наконец к нему подоспели на помощь. Горевана с трудом оторвали от летианина, рабочий брыкался, шипел и пытался укусить державших его летиан. Надсмотрщики, недолго думая, подняли бедолагу… и зашвырнули в ближайшую печь. Гореван не успел ничего и почувствовать, вспыхнул искрой и исчез.

Никита не хотел вот так просто исчезнуть, как этот несчастный гореван. Поэтому он осматривался по сторонам, выискивал пути к свободе, подмечал все по дороге к заводу и обратно, старался запомнить территорию резервации и прикидывал самые удачные пути к бегству.

Тем же самым занимался Стежок. Вечером они обменивались увиденным и делились идеями.

По подсчетам Никиты прошел уже месяц, как он попал в резервацию «Дохлая лощина», а его никто так и не попытался вытащить, приходилось заботиться о спасении самостоятельно. Только одного Стежка для удачного побега не хватало, следовало привлечь на свою сторону еще пару гореван и заручиться поддержкой остальных жителей барака. Пускай помогать не станут, так хоть не помешают.

Одной из основных проблем оставался старший по бараку, от его неусыпного взора было ни спрятаться, ни скрыться. Чтобы выбраться незамеченным из барака, его требовалось отвлечь. Конечно, бугор время от времени спал, но, во-первых, спал чутко, во-вторых, пока отдыхал, его замещал один из прихлебателей, пытавшихся выслужиться перед бугром.

Но главная проблема заключалась в том, как незаметно выбраться за территорию резервации. Дни шли, а Горец не видел выхода. Стежок ему в этом мало чем мог помочь. Он делился увиденным и порой замечал такие интересные детали, которые упускал Никита, но родить свежую идею не мог. Изобретения и разработка стратегических планов лежали на Никите, но как раз с этим у него получалось худо, если не сказать скверно.