Дмитрий Самохин - Цепные псы Россы [litres]

Горец направил автомат на пытавшегося подняться Бодалу и ударом ноги вырубил его. В это время Стежок завладел вторым автоматом, а Говорун уже стягивал мундир надсмотрщика и рвал его на лоскуты. Этими лоскутами он вязал его.

Все также громыхали пулеметы, переругиваясь на окраине резервации. Время от времени звучали взрывы.

Драка в бараке сошла на нет. Гореваны почувствовали, как что-то изменилось. Они смотрели на двух вооруженных бывших зеков, безмолвных надсмотрщиков у их ног, и тихо скулящего, некогда грозного Бодалу, размазывающего по лицу кровь и сопли, и в их душах медленно пробуждалась свобода.

Никита перевел дыхание, сплюнул на пол скопившуюся слюну и утер пот со лба. Все пошло совсем не так, как было запланировано. Сначала бугор, потом Бодало с компанией чуть не разрушили все планы. Только взрывы и пулеметные очереди спасли положение. Неужели кто-то в другом бараке поднял восстание и завладел пулеметом? А что тогда взрывалось? Цистерны с топливом возле здания администрации? Бред. Этого не могло быть. Не бывает таких совпадений. Но что тогда? На резервацию кто-то напал извне, может, это гореванские повстанцы вместе с Магистром пытаются выковырять его из этой клоаки?

Кто бы там ни пытался пробиться в резервацию, их задача – помочь изнутри.

– Командуй, Горец! Что теперь? – подошел к нему и строго посмотрел Марк.

И Никита почувствовал, как в ту же секунду десятки глаз обратились к нему. Еще недавно он был таким же заключенным, а теперь стал вожаком, за которым они готовы идти в бой.

Вот беда, к такому повороту событий он не подготовился. В его четком, проработанном до мелочей плане, на деле обнаружилось множество недочетов, сейчас же приходилось решать все с ходу, наскоком по окопам и никакой артиллерийской подготовки.

– Стежок, – Никита так и не узнал настоящего имени горевана, а тот привык к прозвищу, – бери человек десять и по соседним баракам народ поднимать! Говорун, еще десять человек и в помощь Стежку берешь на себя остальные бараки! Марк, задача посложнее. Отбери себе трех гореванов побоевитее, между ними и собой распредели остальных людей. Задача – раздобыть как можно больше огнестрельного оружия и ударить в спину летианам. Цели для нападения: казармы, арсенал и главный корпус, где заседает комендант.

– Как думаешь, кто к нам на выручку пришел? – спросил Марк.

– Свои, – коротко ответил Никита.

Марк понимающе кивнул.

– А ты чем займешься?

– Не буду отступать от сценария. Попробую захватить вышку. Я беру себе один автомат. Другой тебе. Если у меня получится, прикрою огнем казармы. Так что вы тут определяйтесь, а я пошел.

Горец кивнул и направился к выходу. Марк остановил его, взяв за плечо, повернул к себе, заглянул в глаза и тихо произнес, так чтобы только он слышал:

– Удачи тебе, Горец! Ты пробудил нас от спячки. Спасибо!

Никита не нашел, что сказать. Хлопнул Марка по плечу и шагнул наружу.

Над дальним краем резервации, там, где начиналась дорога на рудники, разливалось зарево пожара. В небо поднимались черные густые столбы дыма, словно от сигнальных костров, и настойчиво выбивали ритмы тамтамы пулеметов и автоматов.

Горец присел и внимательно осмотрелся по сторонам, выбирая безопасную дорогу к намеченной цели. Внешне двор между бараками выглядел безлюдным, ни одной живой души, но так ли все чисто. Ведь откуда-то появился Бодало с надсмотрщиками, а услышать шум драки в бараке они не могли. Значит, в порядке планового обхода, а стало быть, и другие надсмотрщики могут оказаться на пути в самый неподходящий момент. Но Никита не мог себе позволить отсиживаться в кустах все оставшееся утро, пока гореваны не займут резервацию. А вдруг штурмующим не хватит сил, их атака захлебнется, и заключенные так и останутся с рабским ошейником, а он будет себя проклинать до последнего вздоха за то, что не помог, не справился, не подставил в нужное время плечо.

Горец вскинулся с земли, поудобнее перехватил автомат и перешел на бег. Его цель находилась на другом конце резервации за тремя бараками и поляной каменных мешков, стоило поторопиться, пока летиане не опомнились. Только бы добежать, только бы у него все получилось, обидно будет умереть, когда свобода так близко, уже пахнет ею, а на горизонте горят костры, указующие путь.

Пробегая мимо соседнего барака, Горец и не заметил, как споткнулся, чуть не упал, перепрыгнул через препятствие, потом обернулся и увидел распростертое тело. Летианин-надсмотрщик лежал возле входа в барак с нелепо выкрученными руками и свернутой на сторону головой, словно он пытался заглянуть себе на спину, в выпученных белесых глазах застыло недоумение. Он будто бы и сам не понимал, как же так получилось. Еще вчера был хозяином резервации, а сегодня стал удобрением, комбикормом.

Горец наклонился к телу и дотронулся рукой до шеи. Еще горячий. Значит, его убили совсем недавно. Дверь барака приоткрылась и наружу выглянула свирепая морда. Но через секунду черты лица разгладились, гореван узнал Горца, как-никак они жили в соседних бараках, и добродушно поинтересовался:

– Как там у вас?

– Порядок! Бодалу повязали, – сообщил Никита, предъявляя автомат как вещественное доказательство.

– Свобода, брат! Свобода! – воскликнул гореван и спрятался внутрь барака.

Пулеметные переговоры все также проходили на повышенных нотах и, казалось, топтались на месте, не приближаясь и не удаляясь. Нападающие, похоже, завязли на охранном периметре и никак не могли продвинуться вперед.

«Ничего, ребята. Держитесь, мы вам скоро подсобим, как можем!» – думалось Никите.

Внезапно оглушительно ухнуло, так что заложило уши, что-то со свистом пронеслось над головой и рухнуло на главное здание администрации. Время для Горца будто замедлилось, он ясно увидел, как строение просело, словно бы вздохнуло, набирая полные перекрытия воздуха, потом выдохнуло, сокращаясь, и в следующую секунду взорвалось, выплескивая изнутри лавину огня. Огненные языки дотянулись до соседней пулеметной вышки, и она занялась. Пулемет тут же потерял голос. Летианин, дежуривший на ней в эту ночь и еще несколько минут назад поливавший свинцом прорывавшихся через охранный периметр повстанцев, истошно заорал и выпрыгнул с пятиметровой вышки живым факелом. Пламя дотянулось и до цистерн с топливом, они рванули одна за другой, одарив небеса торжественным салютом.

Горец ухмыльнулся. Эх, молодцы! Одним ударом повстанцы покончили с командованием резервации, даже если комендант и успел выбраться из постели на передовую, взрыв в самом сердце резервации посеет панику среди летиан.

До намеченной вышки оставалось всего ничего, когда возле казарм затрещали автоматные очереди. Там завязался неравный бой, каждый летианин был вооружен автоматом, пистолетом, резиновой дубинкой, электрошокером, а восставшие заключенные лезли на амбразуру в лучшем случае с арматурным прутом, выломанной из нар доской, а то и с голыми кулаками, да слепой праведной яростью. Пока их там всех не положили, надо бы помочь сострадальцам огоньком, а для этого требовалось как можно быстрее захватить пулеметную точку.