Денис Шабалов - Без права на ошибку

Комбинезон давно уже пора было предъявлять. До последнего тянул – но иначе в этом выходе не получится. Да и вряд ли ребята познакомятся с Данькой лично, а значит, и опасться нечего. Теперь можно. Пора.

Боевой скафандр поразил ребят до глубины души. Едва лишь Добрынин выбрался из модуля, весь личный состав ДШГ побросал свои дела и столпился вокруг. Трогали, щупали, удивлялись. А после того, как он вкратце упомянул о ТТХ, так и вовсе.

– Ты, Серега, просто полон сюрпризов, – подытожил Дедушка Витт. – Вроде и знаю тебя уже сколько – а поди ж ты. Снова нашел чем удивить…

Выдвинулись в середине дня – как раз время на то чтобы добраться до места, подождать немного и, как стемнеет, начать высверливать.

– Смотрите не промахнитесь там… – прощаясь, в который уже раз предупреждал Дедушка Витт. – А то уедете мимо города…

– Мимо города не получится, – отмахнулся Добрынин, передавая Батону, уже сидевшему в трубе, свой рюкзак. – В городе еще одна такая же газоперекачка стоит. Как только в задвижку упремся – так, значит, и всё, наша станция.

– Когда назад ждать?

– А кто знает? – пожал плечами Данил. – Рассчитываем на два-три дня…

– Если нас обнаружат?

– Отходите к Астрахани, но старайтесь держаться все время ввиду железной дороги. Себя только не показывайте… При этом – дайте нам знак. Киньте в трубу хоть гранату, что ли… На подходе увидим что-то не так – отойдем, вылезем километров за пять, и там уж пешком…

– Если не придете? – спросил Виталий Анатольевич – и тут же получил от Юки, стоящей рядом, чувствительный пинок в плечо. – А чего… Надо ж и такое предусмотреть… – тут же принялся оправдываться он, но замолчал, увидев как девушка показывает ему кулак.

– Если не придем – ждите дальше, – ответил Добрынин. – До упора. Мы и день, и два, и три можем просто в секрете лежать, выжидать удобный момент. И вы ждите. И постоянно будьте наготове – вполне возможно, уходить придется максимально быстро.

– Осторожнее… – глядя на него покрасневшими глазами, сказала Юка. – Осторожнее, Дань… только будь осторожнее!

– Конечно осторожнее, – бодро улыбнулся Добрынин. – Как же могу к такой красавице не вернуться?.. – поцеловал ее и, подпрыгнув, уцепившись за край трубы, полез внутрь.

Расположились так. Первым шел Добрынин с самой загруженной тележкой: собственная масса, плюс снаряга и оружие, плюс средства сверления и пиления. Вторым – Батон, замыкающим – Ювелир. Добрынин задавал темп, остальные старались тянуться. Будут отставать – оповестят. В ту сторону шли на механике, обратно пойдут от электромотора – так было задумано с самого начала. Туда они идут полные сил, живые и здоровые. Какими пойдут обратно – поди знай. А таким образом, даже если и ранен будешь, без сил – погрузись только на телегу, она сама вывезет.

Механический привод был устроен наподобие цепного привода у велосипеда. Лежишь на спине, крутишь педали, время от времени на дорогу смотришь. Впрочем, там ничего особо интересного не было – узкая кишка, изгибаясь легонько вправо-влево, либо понижаясь-повышаясь, повторяя неровности рельефа, тянулась вперед. Разогнались прилично – Добрынин оценивал километров пятнадцать-двадцать. Хотя скорее всего внутренний спидометр привирал, так как восприятие скорости здесь, в трубе, отличалось от восприятия ее из кабины КАМАЗа.

– Слышь, Батон, ты швы-то считаешь? – желая вычислить скорость, спросил он.

– Считаю, – послышалось сзади. – Триста пятьдесят три… триста пятьдесят четыре…

Триста пятьдесят. При расстоянии от шва до шва в десять метров – специально промерили накануне – три с половиной километра долой. А по времени всего пятнадцать минут идут. Итого получается – четырнадцать километров в час. Прилично! Так, глядишь, за три часа и доберутся!

– План-то есть вообще? – сквозь шелест резины послышался голос Ювелира с третьей телеги. – Как, чо… куда…

– У нас куча времени, как на место доберемся, – ответил Добрынин. – Там порешаем.

Следующий час шли молча. Мелькали сварные швы, мерно постукивали по стыкам колесики – если закрыть глаза, будто в поезде едешь. Данил внимательно смотрел вперед, благо фонарь у телеги светил ярко и бил метров на сто – что бы не говорил там Каракулов, осторожность не помешает. Может, восемь лет назад трубы и не использовали, а теперь вполне могли и растяжек понапихать. Как в прошлый раз в вонючем коллекторе. Поэтому – осторожность. А при подходе к городу – осторожность втройне.

Оставив за спиной пятнадцать верст, сделали привал. Торопиться и загонять себя смысла нет – хотя, какой уж тут загон. Так… велосипедная прогулка… Однако нужно было еще и провести контрольное сверление, и осмотреться, что там снаружи. Да и воздуха в трубу не мешало бы подпустить. Чем дальше шли – тем все более душно становилось. Добрынину-то в унике ничего, терпимо, у него ткань дышит и влагу отводит. А вот пацанам сзади приходилось тяжеловато – оглянувшись раз, Данил увидел красную распаренную физиономию Батона, и Ювелира, утирающего со лба пот…

Сверлили, как и рекомендовал дед, понемногу, на низких оборотах. На одну дырку диаметром тридцать миллиметров ушло примерно пять минут времени. Подходяще. У них времени – вагон. Хоть всю ночь сверли…

Из отверстия сразу же потянуло горячим степным воздухом. Заглянув, Добрынин убедился, что снаружи все то же – степь до горизонта. Города пока видно не было.

Следующие пятнадцать километров сделали за полтора часа. Снова привал и снова несколько отверстий. Данил выглянул наружу – светло, но тени уже удлинились. На часах пять вечера. Пожалуй, еще два-три часа, и на месте. Идеально в график вписались.

До города оставалось порядка десяти – и теперь Добрынин снизил скорость до минимума. Меньше скорость – меньше и шум. В степи, в пределах десятикилометровой зоны вокруг Атырау, стояли посты группировки. Кто знает, нет ли такого неподалеку?.. Услышат шум в трубе, долбанут из крупного калибра… или доложат по команде. И попадут они прямо на выходе в горячие объятия.

Последние километры, как это ни странно, дались легче всего: жара в трубе спала, да и воздуха прибавилось. Стоящее в зените солнце в середине дня все же грело трубу, несмотря на то, что температура воздуха в марте была еще низковата. Теперь же, ближе к вечеру, оно опустилось прочти до горизонта, и металл немедленно начал остывать. А по поводу воздуха Добрынин мог предположить лишь то, что они приближались к выходу с противоположной стороны трубопровода.

Как предполагал – так и оказалось. Спустя еще час, когда часы показали семь, впереди из мрака вдруг вынырнули внутренности запорного вентиля. Прибыли.

Подкатив к вентилю практически в упор, они остановились.