Денис Шабалов - Без права на ошибку

– Валентиныч, давай сюда дымы, – изучив схему, сказал Добрынин. – Десятка два. И бойцам скажи – пусть противогазы натягивают. Будем дымить.

– Что задумал? – спросил Дедушка Витт.

– Полезу в пекло, – пожал плечами Добрынин.

– С дуба рухнул? – подняв бровь, осведомился Фунтиков.

– У меня шансов раз в десять больше, чем у каждого из вас. Скафандр теперь держит все до четырнадцатого. А я еще и со щитом пойду.

– Точно сбрендил, – констатировал Олег Валентинович, крутя пальцем у виска.

– Тихо, Валентиныч, – усмехнулся Витт. Ткнул пальцем в бронепластину скафандра. – Ты всех возможностей этой хреновины не знаешь. Серьезнейшая вещь…

– Есть еще предложения? Нет. Ну и всё! – поставил точку Данил.

Фунтиков, покачивая головой, ушел. Добрынин огляделся – Юка, прикрыв глаза, сидела у стены в дальнем углу и разговора, кажется, не слышала. Вот и хорошо. Пусть сидит. А то достанется ему на орехи… Усмехнулся сам себе: если уж она вчера битых полчаса на него орала, то сегодня точно вместе с винторезом скушает.

Дымы появились через несколько минут. Пока ждали – Добрынин, собрав вокруг себя командиров штурмовых групп, разъяснил задачу. Входить строго после команды, очень быстро, слитно, разом, тут же растекаясь и зачищая прилегающие помещения. Иначе захлебнется и третий штурм.

К тому времени, когда два бойца притащили ящик с дымами, группы уже были в полной готовности. Посадив их на самый край площадки, Добрынин вскрыл ящик, достал первую РДГ, запалил – и сбросил на нижний пролет.

Пошла потеха.

– Делай как я. Не останавливаетесь, пока не перекидаете все.

РДГ зашипела, пыхнула, выбрасывая с обеих концов облако густого желтого дыма, и снизу, со второго уровня, тот час же заорало множество голосов:

– Дымы!..

– Дымы пустили!..

– Ща пойдут!..

– Внимательнее смотрим!.. Лупи на любой шум!

Да где там. Стрелять начали сразу, пытаясь бить на опережение, чтоб посечь невидимого в плотном тумане врага. Воображаемого врага!

Загрохотало. Завизжали, рикошетя от стен, пули. Штурмовые группы, спасаясь, тут же попадали на пол. Добрынин, укрывшись за щитом, достал следующий дым. И еще. И еще. Рядом, лежа плашмя на полу, сосредоточенно опустошали ящик помощники.

Когда белая пелена достигла такой плотности, что ее, казалось, можно черпать ложкой, стрельба постепенно начала стихать. Сидящим внизу было непонятно, отбили штурм или нет. Да и был ли он вообще?.. Грохот очередей глушил остальные звуки, не давая сориентироваться в темноте и плотном тумане, заполнившем все ближайшие помещения и ползущем дальше по уровню. Фонари не помогают, луч мгновенно вязнет. ПНВ – то же самое. Слепые котята, да и только. И вот лишь теперь, выждав первую волну, Добрынин, подхватив щит, с верхнего пролета через перила сиганул вниз.

Упал на мягкое – тела. Услышав звонкий шлепок ботинок о бетон лестницы, с новой силой застучали автоматы – и щит тотчас же отозвался предательским гулом. Дернулся раз, другой – и вдруг мощно рванулся из рук, отвечая на попадание крупнокалиберного. Очередь угодила куда-то в центр, вся, полностью, но Добрынин все же сумел удержать его, хоть и отлетев при этом на ступени. Вот это силища! Что же там у них торчит?! Мазнув рукой по плоскости щита, он почувствовал под рукавицей строчку рваных дыр… Твою мать, неужели КПВ?! Хотя вряд ли, избыточен, тут двенадцать и семь хватит… Нащупывая на звук, включился еще один тяжелый пулемет – и попал-таки, собака! Однако Данил, лежа на лестнице, уже успел прикрыться бронированной плоскостью. Угол встречи был не тот, что нужен для пробития, и вся очередь срикошетила вверх, в бетонные перекрытия, оставляя в щите здоровенные углубления. Отбросив его, сталкер откатился в сторону – при этом получив еще пяток рикошетящих попаданий из мелкой стрелковки – и вскочил на ноги. Мощно толкнувшись, стартовал влево от лестницы, с каждым шагом набирая и набирая ускорение… и когда в молочной пелене навстречу вдруг вылетела кирпичная стена – развернулся, выставляя левое плечо вперед.

В грохоте и брызгах летящего во все стороны кирпича, пробив кладку, он вывалился в комнату. Здесь оказалось так же темно и дымно, но Добрынин был готов к этому. Пискнув, включился тепловизор – и очки послушно проявили три красно-желтые фигуры в непосредственной близости. Правый молот, ударив ближайшую куда-то в середину корпуса, смел ее, словно пушинку. Человек, хекнув, улетел в стену. Гвоздящий удар сверху нижней поверхностью левого кулака вбил в пол второго, смяв каску словно картонку и сломав позвоночник. Третий, чувствуя, что рядом происходит что-то страшное, заорал, полосуя очередями во все стороны, но Добрынин, нырнув вниз, перекатом сократил расстояние и, сграбастав, утянул его на пол. Боец дернулся было, пытаясь бороться – однако мгновением позже был раздавлен и, хлюпая разорванным горлом, затих на полу.

Не останавливаться! Вперед, пока противник не сообразил, что защита его уже прорвана! Кирпичная перегородка между комнатами, толщиной в один кирпич, треснула, получив удар чудовищной силы. Еще один удар – и к соседям провалился огромный кусок стены. Здесь четверо: двое у бойниц, с автоматами, еще двое – у пулемета на станке. Ослепительно белеют в приемнике тепловизора оружейные стволы… Все четверо смотрят на Добрынина – но не видят его в мутной мгле. И по напряженным позам понятно – стараются понять, что же происходит там, в соседней комнате… Нагнувшись на шаге и подхватив с пола кирпич, Данил словно из пращи залепил его в пулеметчика. Попал в лицо. Боец, всплеснув руками, упал, даже звука не успел издать. Всмятку… Остальные закрутили головами, пытаясь хотя бы на слух определить происходящее. Куда там! Тремя ударами отправив одного за другим на пол, Добрынин подхватил пулемет и наощупь по его тушке понял – КОРД… Пощупал ленту – длинная, до самого короба, да и тот с верхом. И еще три тут же, запасные. Ну, держитесь, суки!

Развернув пулемет, он длиннющей очередью перечеркнул стену соседней комнаты. КОРД грохотал, коротко толкаясь в ладонь рукоятью, но Данил держал его крепко. Бил на уровне пояса, укладывая пули рядышком, одну к одной. Кирпичное крошево во все стороны, дыры величиной с два кулака, выбиваемые целиком из кладки кирпичи – крупный калибр не знал и не давал компромиссов. Сквозь грохот он слышал вопли в соседних комнатах, крики в прилегающих коридорах – похоже, пули, пробивая стены, улетали и дальше, калеча и убивая скопившуюся там пехоту. Лязгнул затвор, машинка замолкла – закончилось питание. В мгновение ока заправив ленту из второго короба, Добрынин снова открыл огонь, стараясь зацепить все комнаты, окружающие пятачок. Что, не сладко вам, суки?!