Денис Шабалов - Без права на ошибку

– Зоолог – Бороде! Зоолог – Бороде! Серега! Жив?! Что там у тебя?!

Добрынин вздрогнул – в пылу боя он уже и забыл о своей задаче! А между тем, проход для штурмовых групп проделан! Пора!

– Зоолог на связи! Держу лестницу! Валентиныч, пускай людей! – заорал он, продолжая гвоздить на сто восемьдесят вокруг себя. – Разом!

– Пошли! Принимай!

И сквозь грохот пулемета Данил услышал, как по ступеням лестницы за спиной дробно застучали шаги штурмовых групп.

Спустившимися бойцами третий уровень был отсечен от второго. Лестницу ниже тут же заблокировали человек двадцать, не давая противнику подняться и контратаковать, а остальные пошли дальше, растекаясь по второму уровню, зачищая коридоры, переходы и комнаты. Фактически, остатки группировки были рассечены на две части и заблокированы на разных этажах – при том, что сводная бригада продолжала давить всей массой. И конечно же, сказалось то, что противник после почти десяти часов непрерывного боя был измотан, а подразделения сводной бригады постоянно сменяли друг друга и входили в бой отдохнувшими.

Второй уровень освободили за четыре часа. ДШГ отработала до конца, при этом хоть и поимев еще раненых, но не потеряв ни одного убитым. Ближе к концу боя, правда, Добрынин по приказу Фунтикова вывел ребят из непосредственного контакта и занялся доскональным и скрупулёзным осмотром помещений – ведь только он один среди всей бригады знал Убежище в совершенстве.

Как оказалось, все склады группировка расположила именно здесь, на втором. Первый же, видимо, был оставлен под жилую зону. А значит, одна из двух целей операции была достигнута – захвачены богатейшие трофеи, и никто не останется обделенным. Третий же уровень, чтоб не жечь почем зря людей, можно было просто замуровать, сложив на головы засевшего там противника все Убежище. После этого им совсем недолго останется. Однако – там был Паук. И умереть он должен был именно от руки Добрынина.

– Хочешь продолжать? – спросил Фунтиков, отведя его в сторону. – Люди устали, менялись уже не по разу. Братство мы задавили. Склады – вот они. Остается только на поверхность вытащить. И все прекрасно понимают, что гораздо проще и правильнее взорвать здесь все к чертовой матери. Уж не собираешься ли ты это бомбоубежище восстанавливать? Зачем?

Добрынин покачал головой:

– Наверняка Данька перед уходом сказал тебе про Паука. Он там, на третьем уровне. И я хочу придушить его своими руками.

– Того же результата ты достигнешь, если завалишь Убежище ему на голову, – пожал плечами Олег Валентинович. – Серега, подумай сам. Это куда страшнее! Замурован заживо! – Фунтикова передернуло. – Без надежды на помощь, понимая, что осталось совсем немного – и с каждым мгновением твоего времени все меньше и меньше…

Добрынин молчал. Думал.

– Ну? – подождав немного, переспросил Валентиныч. – Что решаем?..

– А знаешь… наверно ты прав… – помедлив, ответил Данил. – Это и впрямь куда страшнее…

– Ну вот, а я что говорю! – обрадовался Фунтиков. – И время сэкономим и людей сбережем!

– Но кое-что я все же попробую…

На заваленном битым кирпичом и трупами пятачке у лестницы второго уровня продолжали дежурить люди – блокировали путь вниз, на третий. Добрынин, спустившись до середины пролета, подобрал кусок кирпича – и, привлекая внимание, отправил его вниз. Заполошно стеганула очередь, но тут же оборвалась. Однако внимания, надо понимать, он добился.

– Э! Там, внизу! Слышно меня?

– Что надо? – приглушенно раздался после небольшой паузы ответ.

– С кем говорю?

– Майор Ким, личная охрана Верховного Главнокомандующего.

– О, майор! – обрадовался Добрынин. С этим же человеком он разговаривал в своей петле перед тем, как бригада начала штурм привокзальной площади. Может быть и здесь с ним же говорил Данька?.. – Жив что ли, жопа надменная?..

– Вашими молитвами… – послышалось снизу.

– Короче, дело такое. Сами понимаете – вам конец. Воевать дальше смысла нет – склады мы отбили, людей терять больше не будем. Погрузим барахло за пару суток и уйдем. Но перед этим все тут нахер позаминируем – и рванем! Как считаешь, сколько вы сможете просидеть, без воздуха-то? Если не завалит…

– Что предлагаешь? – после короткой паузы спросил майор.

– Как видишь, обстоятельства немного изменились. Поэтому мое предложение – тоже. Вы оставляете Верховного – и на выход. Оружие сдаете. Мы разрешаем вам взять самый минимум воды и провианта. Идите куда хотите.

Снизу молчали.

– Часа не дам. Пять минут на обдумывание, время пошло.

Уселся на ступени, собираясь выждать установленное время – и тут снизу раздался тяжелый властный голос:

– Нам не надо пяти минут. Мы согласны. Я выхожу.

Добрынина разом пробил пот. Паук?! Неужели – всё? Неужели – финал всей этой истории?! Неужели он прямо сейчас собственными руками задавит эту тварь?!

На лестнице послышались грузные шаги, из-за края верхней площадки показался лысый затылок. Человек поднимался, шагая по ступеням – а Данил все ждал и ждал, считая мгновения… Вот сейчас… сейчас… Человек одолел последнюю ступеньку, выходя на промежуточную площадку, повернулся, разводя руки в стороны… и Добрынин, одним движением вытащив «Пернач», выстрелил ему в голову.

– Хорошая попытка, майор. Только это не Тарантул. Давай сюда настоящего! Еще пять минут тебе, но это – последние.

– Ты только что убил Верховного! – заорал снизу Ким. – Что тебе еще надо, ублюдок?!

Добрынин мгновенно озверел. А ведь могли бы и обмануть, суки! И что тогда? Снова гонка по кругу? Вся ирония была в том, что с самого своего рождения и до штурма Убежища в своей петле он так и не знал, как выглядит его враг. Его изгнали до рождения Данила, и фотографий Паутикова в Убежище не было. Да и откуда б им взяться? И только после штурма он наконец увидел его – портрет на стене в бывшем кабинете Полковника, который облюбовал и Тарантул. Сам Верховный, похоже, именно на это и надеялся.

– Я знаю, как он выглядит! Плешивая морда в радиационных ожогах! Повторяю, майор – пять минут!

Внизу вдруг послышалась возня, пыхтение, удар чего-то грузного о бетон пола, словно мешок уронили, – и тишину разорвал треск одиночного выстрела. Добрынин вскинул ствол, удерживая под прицелом нижний лестничный пролет, но продолжения не последовало. Кажется, только что произошла смена власти.

– Э, мужик… – подтверждая его догадку, послышался снизу осторожный голос. – Я заместитель командира Третьей Ударной, капитан Южаков. Ким был последним из личной охраны. Теперь лежит с дырой в башке. Мы готовы выдать Тарантула.

– Так давай!!! – теряя терпение, заорал Добрынин. Сколько можно возиться?!

– Свободу гарантируешь?