Денис Шабалов - Без права на ошибку

– Старый толстый дед, – вставил присутствующий тут же Мишка.

– И нож будет куда спрятать, – кивнул Добрынин.

– А еще перед самой заставой самогоном рот прополоскать, – снова подал голос Мишка. – И тогда получится старый толстый пьяный дед…

– Кстати вариант, – кивнул Данила. – Тащи самогон. Мы эту бутыль прямо в руки ему дадим.

Добрынин уже и не вмешивался. По всему было ясно – пацаны действительно намереваются протащить его за кордон. Стараются. Так пусть и решают сами. Им тоже несдобровать, если вскроется…

Со здоровенной бутылью самогона в руках он выглядел совсем уж живописно. Бутыль была огромная, точно такая, какую изображают в старых фильмах. Четверть. Внутри – мутная жидкость. Вытащив пробку, Данил понюхал – несло оттуда изрядно.

– Пить не придется. Только в рот набрать, прополоскать – и можно выплевывать, – успокоил его тезка. – Вам же потом бежать и бежать, а пьяным вы бежать не сможете. Разве только до ближайшего оврага…

Добрынин усмехнулся: что верно, то верно, на заплетающихся ногах далеко не уйдешь. Хотя… кто-то может и поспорит с этим…

Загрузились. В этот раз Данила указал на переднее сиденье – нужно было, чтоб у проверяющих не возникло даже и мысли о подвохе. А поэтому – максимальная открытость. В машине должны быть видны два человека – старый и малый. Усевшись на сиденье, Добрынин тут же принял максимально расслабленную полулежачую позу, высунул в окно половину клюки, горлышко бутыли и расслабил мышцы лица, позволив физиономии разъехаться в блаженной улыбке. Челюсть съехала вниз, один глаз прикрыт, другой мутно на мир смотрит, голова мотыляется из стороны в сторону… Подзагулявший дед, да и только.

– Пойдет, – резюмировал тезка, забравшись на сиденье водителя. – Сильно много не разговаривайте. Легенда такая: везем навоз родственникам в город. А вы – мой дед – тоже решили выбраться. У вас день рождения. Ну сколько… ну пусть вам будет восемьдесят. Юбилей, серьезная дата. Хотите у родственников остаться. Это чтоб я назад один вернуться смог…

– Они знают, что у тебя есть дед?

– Они обо мне много чего знают. Там и анкета, и остальное… Заявление-то я недавно написал. Но это пока в строевой части, на рассмотрении у командования. Рядовой состав, сержанты – им все это вряд ли известно.

Добрынин молчал. Ситуация повторялась. Только два месяца назад это был Николай Иваныч, а теперь – вот этот вот пацан, тезка.

– Ты понимаешь, что после этого тебе, скорее всего, уходить придется? – спросил, наконец, он. – Вот смотри… Ну поступил ты, допустим, на службу в группировку… Но если потом вдруг выяснится, что деда у тебя нет и не было – возникнут вопросы, кого же это ты вывез в то время, когда поселок был блокирован и велись поиски особо опасного?.. Они там не идиоты, чтоб не догадаться. Спросят. И спросят по всей строгости.

– Мамка с братанами уже упаковываются, – усмехнулся Данила.

– То есть все равно…

– Все равно, – кивнул тезка. – Долг платежом красен.

Едва тронулись – сразу же пооткрывали все окна. Пока едешь – еще терпимо, вонь назад ветерком сдувает. Но стоило тормознуть – полный кузов свинячьего дерьма сразу же начинал влиять на самочувствие.

До выставленного поста от дома Родкиных было около километра. И хотя доехали они быстро, Добрынин видел по дороге как минимум четыре группы, которые обшаривали поселок дом за домом. Пожалуй, до темноты Братство с обыском управится, и то, что три четверти всех домишек стоят пустыми, только ускорит это дело.

– Вовремя тронулись, – поглядывая по сторонам, отметил и Данила. – Еще бы с полчаса – и к нам бы наведались. Хорошо, что я вас встретил…

– Да не то слово… – ухмыльнулся Добрынин. – Я уже на прорыв собирался. Спрятаться-то здесь негде…

– Спрятаться разве что на сахарном заводе. Он большой, пустой. Щелей и закоулков уйма. Они его сегодня до темноты уже и не успеют…

– Значит, наверняка и трогать не будут, – кивнул Данил. – И ночью не рискнут, начнут завтра. И до последнего будут уверены, что я там.

– Да и сейчас наверняка так же думают, – согласился тезка. – Поселок заперт. Где еще чужаку укрыться? Может, это их и расслабит…

Впрочем, надежда на расслабившиеся караулы не оправдалась. Еще издали, на подходе, Добрынин понял, что на посту бдят – оба броневика на своем месте, на одном из них черный сидит, люди вокруг бодро с автоматами расхаживают, вертят головами по сторонам. Двое какую-то бричку осматривают – не поймешь чего, самодел… Сзади кузовок, спереди что-то вроде двигателя, колесики узкие, кажись от мотоцикла…

– Это я сделал, – кивнув на бричку, похвалился Данила. – В Ставрополе у одного мужика работал… так он технику знал от и до. Чувствовал ее! Золотые руки. Вот и меня научил. И книжек с собой надавал. Так что я теперь, считай, квалифицированный специалист.

Добрынин пропустил эту реплику мимо ушей – не до того было. Впереди пост маячит, а он тут байки за жизнь вздумал травить. Вспомнив о бутылке, быстренько раскупорил, хлебнул, прополоскал рот… Ну и гадость! Выплюнул под ноги и, в полном соответствии с амплуа, прикинулся в зюзю пьяным дедом. Не то чтобы очень, но уже в изрядном подпитии…

– Вовка Шахтер на пропуске, – начиная притормаживать, шепнул Данила. – Повезло. Знает меня. Я ему время от времени УРАЛ делаю…

Добрынин молчал – с такого расстояния, пожалуй, уже видно, что творится в кабине. Значит, и болтовню пора прекращать, теперь все только в строгом соответствии со сценарием…

Тормознули.

Данила сразу же открыл окошко, поздоровался с подошедшей парой охраны. Добрынин, откинув голову и слегка отвалив нижнюю челюсть, похрапывал, наблюдая сквозь прикрытый левый глаз. Правая рука на рукояти ножа под хламидой, но это чисто для собственного успокоения. С пассажирского сидения через Данилу до охранника не достанешь, разве что метнуть… Да и толку от того? Одного завалишь – тут же из машины дуршлаг сделают…

– А… Данила… Здоров… – послышался голос – и тут же раздался кашель. – Кха… кха… эх, мля, ну вонь от твоей телеги… Куда едешь-то?

– Да вот родственникам навоз понадобился, – ответил тезка. – В город везу. А ты как хотел? Чтоб навоз, да не пах…

– Да прет-то адски!

– Ну дак свиной всегда так…

– Уф-ф-ф… Ну и говновозка… И что тебе именно сегодня приспичило? Не видишь – закрыли поселок…

– Ну так закрыли… Понятно, закрыли. Но жизнь-то не останавливается на этом, – рассудительно сказал Данила. – У деда вот день рождения сегодня… Тоже решил выбраться, родню проведать.

– А-аа?.. – Добрынин, решив немного вклиниться, поднял голову со спинки сиденья, приоткрыл глаз, мутным взором обозрел округу и заплетающимся языком сказал: – А-а-а… Да, сёдни… Кхругхлый день… Восемь… восемь… у-ф-ф-ф-фффф, бля-я-я… во-се-ме-сят… Аккурат.