Франсис Карсак - Том 3. Львы Эльдорадо

— Репортаж об Эльдорадо для «Межпланетного обозрения».

— Эльдорадо? Ах да, таково же официальное название, действительно! Я его почти уже забыл. Мы здесь называем эту планету Дэвил, Дьябль-вер, Тойфель, Черт — все зависит от национальности человека. Но в любом случае поминается дьявол. Эльдорадо! Да, полагаю, это и есть Эльдорадо для тех, кто мечтает о хроме, вольфраме, бериллии, цирконии, празеодиме, родии, тантале, самарии или просто о золоте или платине!

— А вы неплохо разбираетесь в химии — для сотрудника-то полиции!

— Здесь, мисс, все только и говорят, что о металлах! Это единственная тема для разговора, да вы и сами убедитесь...

задолго до того, как окончится срок вашего контракта и придет время вернуться в цивилизованный мир.

— Исходя из того, что я видела, пока мы ожидали на орбите, у меня, напротив, сложилось впечатление, что Эльдорадо — планета весьма приятная. Леса, широкие равнины, реки, моря, пригодная для дыхания без масок атмосфера...

— Да, разумеется. Эльдорадо и было бы приятным... будь оно действительно колонизировано. Но мы находимся в самом конце межпланетной трассы четвертого порядка, и к нам, в этот богом забытый уголок Галактики, лишь изредка прибывают звездолеты, да и то в основном грузовые! И это несмотря на то, что теперь мы можем сами производить машины для шахт и обогатительных фабрик... Землю интересует только одно: сколько тонн металла можно выкачивать отсюда каждую неделю!

— Я уже могу идти?

— Да, все в порядке. Интересно, что вы надеетесь здесь найти? Впрочем, это ваше личное дело... Вы уже заказали номер в гостинице?

— Да, в «Мондиале».

— Это единственная приличная. Возможно, у ворот вы найдете такси. Если же нет, возвращайтесь сюда. Через полчаса я поеду в город и подброшу вас на полицейской машине.

— Спасибо. Надеюсь, мне не придется вас утруждать.

— Буду только рад, мисс.

«Мондиаль», самый большой отель Порт-Металла, где-нибудь на Земле, в Нью-Йорке, Чикаго, Лондоне, Токио или Париже, в лучшем случае мог бы сойти за третьеразрядную гостиницу. Однако поскольку его клиентура состояла в основном из инженеров или редких представителей ММБ, здание содержалось в образцовой чистоте. В холле пожилой усатый администратор попросил ее заполнить карточку. Номер выходил окнами на главную улицу Порт-Металла и, хотя не отличался особой роскошью, имел, тем не менее, ванную, гостиную с радиоприемником и телефоном и широкий балкон. Отель стоял в самом конце улицы, на вершине холма, и потому из окна было хорошо видно беспорядочное нагромождение крыш, которое обрывалось у черных линий, знаменовавших собой широкие перпендикулярные улицы, окаймлявшие корпуса заводов ММБ. За длинными низкими зданиями, над которыми вздымался лес труб и соединенных паутиной проводов металлических опор, смутно различались озеро и река. Еще дальше, позади квадратов возделанных полей, начинался лес, поднимавшийся до второй цепи гор, бежавшей параллельно той, которую она мельком видела при прибытии. В целом Порт-Металл производил впечатление жалкого временного, непостоянного, незаконченного и выстроенного абы как поселка, существующего только благодаря массивной громаде заводов. Железнодорожная ветка, ведущая к рудникам, прорезала лес и быстро терялась среди голубоватых холмов; по ней беспрестанно проползали длинные серые гусеницы поездов с рудой, но заметить их можно было только благодаря тому, что они двигались.

Стелла взглянула на часы: половина седьмого. До ужина, который подают в восемь, она еще вполне успеет побродить вокруг отеля. По прибытии в незнакомый город ей нравилось тотчас же окунаться в его атмосферу. Через несколько часов будет уже поздно, уже начнется адаптация, и впечатления утратят свою свежесть.

Она вынула из чемодана маленький пистолет, стреляющий иглами: на тридцать метров он бил с завидной точностью. Затем зарядила его, долго не решаясь выбрать между красными иглами, смертельными при малейшем уколе, и синими, только парализующими. В конце концов она остановила свой выбор на синих и, вставив обойму, опустила пистолет в карман полотняных брюк.

Стелла была уже в дверях гостиницы, когда ее окликнул администратор:

— Мисс Хендерсон!

Она недовольно обернулась:

— Да?

— Вы хотите выйти?

— Как видите.

— И вы пойдете одна?

— Разумеется!

— Простите, может, вам покажется, что я вмешиваюсь не в свое дело, но в таком случае я бы посоветовал вам не

уходить от отеля дальше, чем на четыре квартала. К тому же, всё, что здесь есть интересного, находится в этом периметре.

— Вот как? Так в городе бывает опасно?

— Обычно — нет, по крайней мере, не в светлое время суток. Но сегодня у нас третье июля. Это годовщина открытия планеты, праздник изыскателей. В общем-то, все они неплохие ребята, но наверняка напьются, и встреча с ними для молодой девушки не сулит ничего приятного, особенно если она наткнется на целую ораву.

— Скажите на милость! А мне как раз с ними и было бы интересно встретиться. Знаете, я ведь журналистка, и это мое ремесло — рисковать, добывая для наших читателей занимательный материал.

— Как хотите, мисс, но предупредить вас я должен.

— Благодарю. К тому же, я вооружена и отлично стреляю.

Она вытащила из кармана небольшой пистолет и положила на стойку регистрации. У администратора округлились глаза.

— Иглопистолет! А разрешение у вас имеется?

— Конечно! Ладно, до скорого, и за меня не волнуйтесь. Я бывала в местах и похуже этой вашей шахтерской дыры.

— В этом, мисс, я сомневаюсь.

Солнце висело еще высоко над горизонтом, и до конца дня, который длился здесь почти столько же, сколько и на Земле, оставалось добрых четыре часа. Людей на улицах было немного, что, впрочем, являлось обычной ситуацией для жилого квартала небольшого промышленного городка. Вокруг отеля располагалось несколько магазинов, гораздо более приличных, чем можно было ожидать, и многочисленные конторы различных компаний, покупавших у ММБ редкие металлы. У дверей контор вперемешку с вездеходами и амфибиями стояло несколько роскошных автомашин. Парочка пешеходов, несколько играющих на тротуарах детишек да бродячие псы — неизбежные спутники колонистов на чужих примитивных планетах.

Стелла спустилась по главной улице, названной улицей Стивенсона в честь бывшего директора компании. Через четыре квартала она расширялась в круглую площадь, за которой начинался рабочий район с жилыми домами и довольно-таки подозрительными барами. Здесь машин почти не встречалось, зато пешеходов было уже гораздо больше, а лотки продовольственных лавчонок, вокруг которых толпились женщины с корзинами, заканчивались аж на тротуарах.