Франсис Карсак - Том 3. Львы Эльдорадо

— Ну и пусть сердится, плевать я хотела! — бросила в ответ Стелла, вне себя от злости.

— Твоя любить его?

— Я? Конечно, нет! Мы только друзья!

— Твоя любить его, может, сама не знать. Твоя здоровый, красивый, давать ему сильные дети. Моя не мочь, — добавила она огорченно.

— Этого еще не хватало! Он что, говорил об этом?

— Нет. Моя сама видеть, как он смотреть на твоя. Он, моя — нет детей. Он брать другой женщина. Если нет — зачем твоя отказать Ээнко?

— Потому что он не моего народа. Другого! И потом, у нас не выходят замуж за незнакомцев!

— Твоя, Россе Муту, дети. Луны сказать. Если Антафаруто позволить.

— Антафаруто?

— Бог смерти!

Лаэле пять раз сплюнула на землю справа от себя.

Словно обезумев, стучал тамтам, вереница воинов змеей извивалась вокруг костра; копья были брошены к ногам трех девушек. Подул легкий ветер, синие и красные языки пламени заколыхались, и пляшущие отблески вплелись в хоровод разгоряченных тел, убыстряя его движение. Внезапно, повинуясь резкому крику, воины повернулись лицом к шатрам и замерли.

— Теперь наша танцевать, — сказала Лаэле.

— Только не я! Я здесь чужая!

Молодые женщины быстро выстраивались напротив воинов. Лаэле схватила Стеллу за руку, не грубо, но твердо.

— Твоя — женщина. Хотеть детей? Тогда танцевать!

— Нет!

— Твоя идти!

Рука Лаэле сжалась сильнее. Стелла хотела вырваться, попыталась оттолкнуть ее другой рукой и замерла: Лаэле кольнула ее острием длинного стального ножа.

— Твоя идти!

Ошеломленная, Стелла позволила увлечь себя в круг. Лаэле резко отодвинула трех женщин и рывком поставила Стеллу перед Тераи. Сначала гигант ее не заметил, он тихо переговаривался о чем-то с соседом. Пот струился по его телу, и при свете костра он походил на бронзовую статую какого-то мифического бога давно забытых времен. Барабан снова глухо зазвучал. Тераи поднял глаза, увидел Стеллу, и насмешливая улыбка раздвинула его губы. На этот раз танец был медленным. Мужчины делали три шага вперед, умоляюще протягивали руки, женщины отступали. Затем все повторялось. Но вот барабан зарокотал быстрее. Воины прыгнули вперед, схватили женщин за кисти рук, и Стелла почувствовала, как огромные ладони Тераи сжались вокруг ее пальцев. Он больше не улыбался, лицо его застыло.

— Сопротивляйтесь, — шепнул он.

Она начала неловко отбиваться, не в силах отвести глаз от лица гиганта, нависшего над нею. «Он прекрасен, как фавн!» — пронеслось у нее в голове. В отблесках угасающего костра черты Тераи потеряли свою жесткость, и теперь его лицо с раскосыми глазами, выдающимися скулами, орлиным носом и мощным подбородком казалось древней маской, влекущей и пугающей.

Ритм тамтама убыстрялся. Внезапно Стелла почувствовала, как ее подхватили, уложили на землю.

— Не бойтесь, это не по-настоящему — только для вида, — шепнул Тераи ей на ухо.

— Все равно — это уж слишком!

— Тут уж я бессилен! Сейчас все закончится. Зачем вы вышли в круг?

— Ваша... жена меня заставила, угрожая ножом. Она вбила себе в голову, что раз уж сама она не может дать вам детей, их должна нарожать вам я!

Он вздрогнул от удивления, затем пробормотал:

— А ведь неплохая мысль, знаете ли...

— На меня не рассчитывайте!

— Кто знает?

Внезапно в глазах его полыхнуло пламя, и он жадно приник к ее губам. Стелла попыталась оттолкнуть его, но какое-то оцепенение овладело ею, и она перестала сопротивляться.

Барабан умолк. Тераи вскочил на ноги, помог Стелле подняться. Вокруг них, смеясь, вставали другие пары танцоров. Тераи стряхнул пыль с ее одежды. Девушки, королевы празднества, исчезли, так же как и несколько молодых воинов. Умирающий костер отбрасывал зыбкие тени.

— Церемония окончена. Сейчас начнется пиршество, на котором вы должны присутствовать, раз уж участвовали в ритуальном танце.

— Я... вы... вы воспользовались тем, что сильнее, грязное животное!

— Не похоже, чтобы это было вам неприятно! Ладно, пойдемте, не будем ссориться, ихамбэ сочтут это за дурное предзнаменование. Но когда я подам вам знак, тотчас же уходите. Когда мои друзья переберут беке, за вашу добродетель я уже не отвечаю!

Тераи отложил весло, сдвинул на затылок соломенную шляпу и, схватив флягу, жадно выпил несколько глотков «беке», разбавленного водой. Солнце низвергало потоки зноя на Ируандику, далекий берег расплывался в дрожащем мареве.

с насмешливым видом пропела Стелла. Тераи наградил ее сердитым взглядом.

Она продолжала:

Он расхохотался.

— Это еще что за песня?

— Песня про канал Эри. Ее пели у меня на родине в XIX веке. Хотите, спою целиком?

— Охотно послушаю! Но я не знал, что у вас талант фольклориста.

— О, я знаю множество подобных песен! Когда я была помоложе, то входила в группу студентов, специализировавшихся в фольклоре.

— Вы учились? И что же изучали?

— Физику, как это ни странно. Но отец не пожелал, чтобы я продолжала. В университете я, по его словам, общалась с людьми «не моего круга». То есть с теми, у кого было меньше пятидесяти миллионов долларов!

— Что ж, вы и сейчас общаетесь с таким же. Больше тридцати я не стою!

Она посмотрела на него в изумлении.

— На Земле у меня есть высокопоставленные друзья, которые выгодно вкладывают мои скромные заработки.

— И с таким состоянием вы продолжаете рисковать жизнью на этой богом забытой планете?

— Вы хотите уловить связь? Хорошо. Когда я прибыл на Эльдорадо, у меня не было ничего. Я нашел главное месторождение, то самое, которое разрабатывали горняки Порт-Металла, еще до того, как ММБ получило лицензию. Но когда эти акулы захватили монополию на рудные разработки, они предложили мне на выбор: либо я уступаю им свои права, либо сохраняю независимость, но теряю всякую возможность сбывать продукцию своих рудников. Я, в свою очередь, поставил условие: либо они заплатят мне, сколько я запрошу, либо будут иметь дело с туземцами. В общем, я на этом не прогадал. Я не создан для того, чтобы управлять крупным предприятием. По природе я одиночка. И кроме того, мне претит командовать своими ближними.

— Что же вообще вас интересует?

— Поиски нового. И еще — исследования. У меня в лаборатории накопилось материалов на сотню статей о геологии Эльдорадо, но я опубликую их только тогда, когда ММБ уже не будет обладать монополией.

— Мне казалось, что на столь богатой планете они могли бы и не соглашаться на ваши условия.