Франсис Карсак - Том 3. Львы Эльдорадо

— И вы хотите, чтобы я присутствовала при том, как вы будете допрашивать его вашими способами? Я отказываюсь! Запишите его показания на пленку, если хотите, да не забудьте крики и стоны! Перед земным судом они прозвучат особенно убедительно...

Он пожал плечами.

— Магнитофонная запись ничего не даст. Ее слишком легко подделать. И прежде чем жалеть его, послушайте, что он скажет! Возможно, вы измените свое мнение. Да и вообще: не хотите идти по доброй воле, я поведу вас силой!

Тераи подхватил ее на руки. Тщетно она вырывалась, стуча ему кулаками по лицу. Один удар пришелся по повязке, скрывавшей рану. Тераи вскрикнул, поставил ее на пол и повернул к себе за плечи. Взгляд его был жесток.

— Стало быть, мадемуазель боится крови? Крови, которая проливается из-за моих дикарских методов? На эту кровь ей, видите ли, страшно смотреть! Но ее почему-то не смущает кровь вчерашних и сегодняшних жертв, сотен людей, погибших в городе, детей, раздавленных под обломками домов вследствие искусственного землетрясения, вызванного этими господами, молодых женщин, которым вчера на алтаре вскрыли животы, — эта кровь, получается, не в счет, раз она ее не видела? Пойдемте, черт подери, пока я не разозлился! В конечном счете, возможно, я и о вас узнал бы кое-что интересное, если бы раньше применил свои методы к вам!

Он развернул ее и грубо подтолкнул к лестнице.

— Господин! Не бейте ее, она вас любит!

— Не лезь не в свое дело, Сика! Ты сама не знаешь, что говоришь.

У входа в пристройку, сваленные в кучу, валялись пять или шесть трупов. Внутри оставалось лишь двое пленников: смертельно бледные, они сидели на тяжелых стульях, привязанные к высоким спинкам. Три кеноита, среди которых был Офти-Тика, и великан ихамбэ держались в стороне, у стены. Помещение освещалось четырьмя масляными лампадами и глухо гудевшим бензиновым фонарем с отражателем, отбрасывавшим слепящий белый свет. Тераи указал на два свободных стула, стоявших напротив пленников.

— Садитесь на тот, что слева, не двигайтесь и молчите.

Сам он устроился на правом стуле. С легким шелестом

платья в комнату вошла Сика и расположилась за спиной у Стеллы.

— С которого начнем? Давай-ка, Ээнко, займись вот этим. Что делать, ты знаешь. Начни с известной тебе точки.

Великан-ихамбэ подошел со свирепой улыбкой на устах, долго смотрел на пленника, затем положил указательный палец в ложбинку на затылке у основания черепа и резко нажал. Человек побледнел и сжался, ожидая мучительной боли, но лицо его выразило лишь искреннее изумление, которое в других обстоятельствах показалось бы даже комичным.

— Довольно, Ээнко! Я узнал то, что хотел узнать, — сказал Тераи и продолжал по-английски: — Итак, я не ошибся. Вы — землянин!

— Не понимаю, — проговорил пленник на кеноитском.

— Продолжать эту комедию нет смысла. Будь вы туземцем, вы бы взвыли от боли, когда Ээнко нажал на затылочный нервный узел. Что, вы не знали об этом анатомическом различии между нами и эльдорадцами? Не повезло вам!.. А теперь вы скажете мне, что вы здесь делали и кто вас сюда послал.

— Ничего я вам не скажу!

— Вы так думаете? Другие в итоге заговорили, да еще как!.. И если Ээнко не знает чувствительных точек человеческого тела, то мне они прекрасно известны!

Тераи встал, навис над пленным, словно скала, взял одну из его рук и начал сжимать.

— Ваше имя!

— Карл Боммерс. Больше я ничего не скажу.

Тераи продолжил сжимать. На лбу немца выступил крупный пот, но он молчал. Тогда, не ослабляя хватки, великан вытащил левой рукой свой охотничий нож. Стелла закрыла глаза. Примерно с полминуты она слышала лишь учащенное дыхание пленного, затем кто-то из кеноитов коротко хохотнул, и раздался страшный крик:

— Нет! Нет! Только не это! Я буду говорить...

— Я знал, что ты образумишься. Кто тебя нанял?

— Хендерсон.

— Директор ММБ?

— Да.

— Для какой работы?

— Я должен был помочь жрецам Беельбы захватить власть. Для чего — не знаю, клянусь вам!

— Зато я знаю! А что тебе было приказано относительно меня?

— Постараться захватить вас и, по возможности, доставить в Порт-Металл...

— К кому именно — в Порт-Металле?

— К Джону Диксону.

— И этот мерзавец еще прикидывался моим другом! Ну ничего, придет и его черед.

Тераи повернулся к Стелле:

— Вы знакомы с Диксоном?

— Нет, — прошептала она, не открывая глаз.

— Это инженер... А если бы меня не удалось захватить в плен?..

— В таком случае мне пришлось бы отдать приказ о вашей ликвидации.

— Прелестно! Вы слышите, Стелла? Папаша Хендерсон жаждет заполучить мою шкуру! А какую роль ты сам играл во всех этих махинациях? Говори, свинья! И что ты знаешь о роли мисс Хендерсон?

— Ничего, клянусь вам! Я должен был лишь оберегать ее... любой ценой.

— Хм, может, так оно и есть... А вы что на это скажете, Стелла? Не пора ли нам кое-что прояснить? Ну же, посмотрите на меня!

Она открыла глаза, ожидая увидеть на полу лужу крови, но пусть пленник и выглядел смертельно бледным, все же он был цел и невредим.

— Я уже все вам рассказала, Тераи! Почему вы не хотите мне верить? Я ничего не знала о планах отца и могу сказать вам, что, если они таковы, как заявляет этот человек, я бы воспротивилась им всеми силами! Но правду ли он говорит? Под угрозой пыток я бы на его месте сказала все что угодно!

Тераи почесал затылок.

— Да, вероятно. Но признайте, что его показания слишком уж точно совпадают с моими собственными выводами, а ему они известны не были.

— Вы очень умны, Тераи, но напрасно вы полагаете, что вы один такой! Почему бы и этому человеку не предположить, что...

— Нет! Я слышал его разговор с Болором — там, в храме, еще до фейерверка! Нет, он не солгал и ничего не выдумал. Я понимаю, вам тяжело слышать о том, сколь низкую роль сыграл во всем этом ваш отец, но мне было необходимо, чтобы вы услышали эти признания. Теперь вы знаете, какими методами действует ММБ. Возможно, так вы лучше меня поймете...

— Что будет с этим человеком?

— Даже если кобра не смогла вас ужалить, она не перестает оставаться коброй! Раз уж он дал показания, то умрет быстро и без мучений.

— Но это убийство!

Нет. Законная самозащита. Он сам вступил в игру, проиграл и теперь должен расплатиться. Никто его не заставлял соглашаться на эту миссию!

— Прошу вас, пощадите его!

— Сожалею, но вынужден вам отказать.

— А что будет с тем, другим?

— С Болором? Увидите завтра, вернее — уже сегодня утром.

Зловещая заря разгоралась в сером небе, по которому все еще тянулись полосы дыма от пожарищ, гонимые с запада на восток низовым ветром, в то время как облако легчайшего пепла, выбрасываемого вулканами, медленно смещалось на большой высоте с севера на юг, расплываясь грязными пятнами. Стелла проснулась, ее тихонько трясла за плечо чья-то рука.