Джо Фауст - Отчаянные меры. Драгоценный груз. Сущность зла

— Простите, — сказал он за спиной Барриса. — Можно вас на пару слов?

— Всему свое время, офицер, — огрызнулся Баррис, решивший, что к нему подошел инспектор. И тут он обернулся со словами: — Этот микроцефал отказывается подчиниться закону и выйти из маши… — Так это вы! — были его следующие слова. — Ну, теперь вы мне за все ответите! Теперь вы точно не получите от меня и ломаного кредита. И скоро вы будете сидеть в тюрьме, мой дорогой, как только сюда прибудет полиция.

— Ну, мы не станем так долго задерживаться.

— Что ж, меня это вполне устраивает, все равно за ремонт машины вы мне заплатите, капитан. — С этими словами Баррис собрался было покинуть поле боя, но не тут-то было. Мэй схватил его за рукав.

— У меня для вас новости, — сказал капитан. — Помните моего напарника, Герцога? У него проблемы с законом — и по вашей, между прочим, вине. То есть, я хочу сказать, здесь замешана продукция вашей фирмы, которую вы поставляете на рынок.

Баррис бесцеремонно вырвал руку и отряхнул рукав плаща.

— Меня это не удивляет. Скоро вы будете сидеть в одной камере вместе со своим другом.

— Он не виноват, Баррис. Виноваты ваши дистилляции. Так что теперь у вас остается на выбор: либо остаться и отрицать их существование, либо признать, что ваш продукт эффективен. В первом случае я охотно соглашусь с вами, что все это не более чем выдумка или легенда, хотя оба мы будем знать правду, не так ли? И очень скоро множество других людей также узнают эту правду.

— Не пытайтесь меня запугать, — сказал Баррис, направляясь к своему автомобилю. — У вас это все равно не получится.

— Эрик Диксон, — сказал капитан. — Вам что-нибудь говорит это имя? Наверняка говорит. Это один из добровольцев, с которым фирма подписала контракт на дистилляцию.

— А-а, герой космоса? Не знаю, зачем с ним заключали контракт. Ничего славного, кроме имени. Все остальное он давно пропил. Видимо, сделано это было скорее в целях рекламы. Какие у него могли быть знания, и кто бы их купил?

Мэй усмехнулся:

— Значит, мы оба знаем, о чем идет речь: предмет разговора понятен нам обоим. Вы без труда можете убедиться, что этого фиала не существует в доставленной нами партии, и можете проверить правдивость моих слов. — С этими словами он подошел к Баррису поближе: — Это мой деловой партнер, Герцог. И он проглотил вашего Эрика Диксона. Он вылакал целую бутылку вашего продукта.

Баррис покрутил головой:

— Таким способом содержимое могло не усвоиться… Желудочный сок, кислота…

— Это были инъекции, — сказал Мэй. — И теперь ему пришлось пройти через все: кошмары, чужие воспоминания, картинки из прошлого. Он даже может управлять кораблем, как заправский пилот. Все прекрасно. Только одна загвоздка: он научился убивать. У него, можно сказать, появился вкус к этому делу. Вот почему в настоящее время он находится в камере.

Мэй распахнул перед Баррисом дверцу, и пока тот влезал внутрь, заглядывал ему в глаза:

— Может, вы слышали о вооруженном инциденте в «Черной Орхидее», пару дней назад? Это Герцог, он укокошил одного парня, может быть, старого знакомого Эрика Диксона.

Баррис потянул на себя дверь, пытаясь захлопнуть, но Мэй держал ее крепко.

— Вы что, не слышите? Вы не понимаете, о чем я вам говорю? Ваши дистилляции действуют. Конечно, налицо непредвиденный побочный эффект, но вам есть чем гордиться.

— Вы все равно не получите денег, капитан, какую бы замечательную историю ни сочинили. Я вообще предпочитаю не иметь дел с людьми подобного рода.

— Какого рода?

— С неудачниками.

Мэй заскрипел зубами, но тут же напомнил себе, что он спасает Герцога, а в машине ждут двое вооруженных головорезов, которым только дай сигнал — и красный новенький автомобиль изрешетят пулями. Мигом представив себе такую картину, он стряхнул наваждение.

— Я же не прошу у вас денег, Баррис. Все, что я прошу — это спасти моего друга. Вы единственный, кто может сделать это. Все, что вы должны сделать, — это объяснить прокуратуре, что Герцог не отвечает за свои поступки, поскольку находится под влиянием другого лица.

— Я все понял, — Баррис покачал головой. — Как только я признаюсь в этом властям, вы сможете выкачивать из меня деньги, которые назначены в качестве гонорара. Я не клюну на этот крючок, не надейтесь, капитан.

— Вы даже не представляете, какие перспективы вам открываются. Вы сможете изучить процесс усвоения дистилляций в полевых условиях, в условиях реальной жизни, а не в лабораторных. И, может быть, найдете способ, как повернуть этот процесс вспять, чтобы помочь моему другу.

Баррис рассмеялся:

— Капитан, даже если все то, что вы тут говорите, — правда, процесс все равно необратим. Для удаления воспоминаний необходимо хирургическое вмешательство в отделы мозга, которые еще не изучены.

Впрочем, я благодарен вам за развлечение. Во всей истории фирмы это была самая забавная попытка вымогательства денег за товар. Не огорчайтесь у других, и даже поумнее вас, ничего из этого не получалось. — Он белозубо улыбнулся капитану: — Забудьте об этом, мистер Неудачник. Деньги давно ушли в производство, общая стоимость которого перевалила второй биллион. Что такое одна жизнь в сравнении с такой суммой? Пустяк!

— В таком случае я буду вынужден сам обратиться в полицию.

— В добрый путь, капитан. Попробуйте. Испытайте судьбу. Может, хоть там повезет. Посмотрим, чего стоит ваше слово против моего. — Издевательски козырнув на прощание, Баррис захлопнул дверь. Мотор взревел, и машина улетела, оставив на дороге разбитый фургон и растерянного капитана.

— Ну что? — спросил Винтерс, высовываясь из машины. — Клиент готов?

Мэй, понурив голову, стал забираться в фургон.

— Мистер Мэй, — позвал его Винтерс. — Вонн хочет знать, что случилось.

Мэй остановился и посмотрел на красную точку, исчезающую на дороге:

— Скажи Вонну… — он вздохнул: — Чтобы он ко мне не приближался.

— Но почему?

— Потому что невезение — заразная вещь.

И вот он лежал на кровати, бедняга Фортунадо, герой, покоритель женских сердец, на кровати в дешевом отеле, и не было рядом ни одной женщины, которая назвалась бы его подругой.

И пока Герцог наблюдал эту сцену, он обнаружил вдруг, что Эрик Диксон стоит рядом.

И Эрик Диксон сказал:

— Разве ты не видишь, Герцог? Разве ты не видишь?

Джеймс Мэй хмуро смотрел в иллюминатор. Прямо под ним поверхность планеты Консул Пятый пересекал, двигаясь, как краб по серому песчанику, фиолетово-синий терминатор. Капитан упрямо смотрел перед собой, даже не смаргивая, словно опасаясь, что это видение может развеяться перед его глазами.

«А почему бы нет? — подумал он. — Все в моей жизни шло по этому пути».