Джо Фауст - Отчаянные меры. Драгоценный груз. Сущность зла

— Включай грузовой по моему сигналу, — продолжал Чиба. — Отрицательный по отрицательному, и я стартую. — Он посмотрел на Мэя. — Дайте нам точка два негативный.

— Готово.

— Порядок, Чич. Попробуй решетку.

— Минутку, — сказал Мэй, — Чич не знает, как управлять магнитной энергетической системой.

Чиба только пожал плечами и улыбнулся:

— Теперь уже знает.

«Незабвенная» выскользнула в космическое пространство, и зеленый омут планеты Консул Пятый стал наплывать в иллюминаторы.

В это время оживленный разговор между кораблем и диспетчером не смолкал.

— Доложите о готовности, — продолжал Чиба. — Полная подзарядка корпуса по моему сигналу. — И, обращаясь к Мэю:

— Надеюсь, разницы потенциалов вполне хватит для прыжка. В таком случае основные двигатели включать не придется.

— Оно и хорошо, — философски изрек Мэй. — Меньше шансов, что нас вообще кто-то заметит.

— К тому же экономия горючего.

— Надеюсь, Чич знает, что делает, — Мэй вытер ладони о бедра. Они отчего-то снова стали мокрыми.

— Расслабьтесь, капитан. Она включила магнитный потенциал, добавила кучу разных вспомогательных систем управления с корабля и, к тому же, восстановила и модернизировала внутренний логический блок ЧАРЛЬЗА.

— Какая молодец!

— Зря смеетесь, капитан. Девочка что надо, — подмигнул Чиба.

«Ну вот! — подумал капитан. — Теперь и этот знает. Интересно, есть на этом корабле человек, который знает меньше меня?»

— Готова, Чич? — спросил спасатель. Подождав немного, он кивнул капитану: — Мы готовы. Давайте, по моему сигналу.

Чиба начал отсчет, выводя «Незабвенную» под углом из «Ангела Удачи». Со стороны казалось — большой корабль рожает маленького, а космос восхищенно принимает роды.

Раздалась команда Чибы, и Мэй ударил по стартовой кнопке. Свет в рубке померк, и корабль тронулся с места так, что сдавило желудки. Из иллюминатора к ним потянулись зеленые моря Консула Пятого.

Из пассажирского отсека раздался еще один вопль Вонна, на этот раз еще более продолжительный и победоносный. Потом к нему присоединился Винтерс.

«А вообще ведь ничего ребята», — подумал Мэй, борясь с тошнотой.

Герцог сидел на полу, подпирая спиной дверь своей камеры. Руками обхватив колени, он выстукивал нервную дробь носками по полу.

«Что делать? — думал он. — Есть ли какой-нибудь выход?»

Хотя Мистербоб смог подать сигнал о своем присутствии, и аромат до сих пор ощущался в камере, двери этим не откроешь. Запахи проникали сюда через любые преграды, но сам он не мог, как запах, проникнуть сквозь стены или пробраться по вентиляции.

Хотя тетранец мог различить большинство запахов того сложного букета, каким одарил его Мистербоб, но, попытавшись определить составные части аромата, он запутался окончательно. Что же хотел сообщить ему Мистербоб: пытался вступить в контакт или это было нечто вроде феромонной завесы, чтобы защитить его? И что дальше: Герцог должен отозваться? И если да, то как?

А вдруг это очередной эксперимент Мелроуза? Только вряд ли человек смог бы подобрать столь отточенную гамму запахов, продирающую до самого нутра. И весь этот букет, этот ураган ароматов вызывал в памяти один недвусмысленный образ: «арколианец».

Но если это в самом деле Мистербоб, а не побочный результат экспериментов, то что происходит? Герцог понятия не имел о радиусе распространения арколианских ароматов, но сила запаха говорила о том, что посланник где-то рядом.

— Значит, так. Получается, Диксон ввел Барриса и Мелроуза в курс дела насчет «ноу-хау» арколианцев в области генной инженерии. Получается, Баррису удалось выйти на капитана и правдами или неправдами захватить Мистербоба? Или переговоры с Мэем сорвались, и теперь сам арколианец просит о помощи?

Думая обо всем этом, Герцог пребывал в состоянии полной неопределенности.

А, может быть, они уже спешат ему на помощь. Возможно, все решится миром, и не придется преступать буквы закона. Может быть, посланник сейчас демонстрирует свои способности восхищенной группе ученых, и то, что Герцог ощутил в воздухе, было чем-то вроде прощального салюта запахов, после чего все поаплодируют и разойдутся по домам.

Самое скверное состояние на свете — ожидание. Особенно когда не знаешь, чего ожидать. Если ждать хорошего, то нужно терпение. А если плохого… Что ж, тогда для ожидания нужна только выдержка. К сожалению, в любом случае, он не знал, к чему готовиться.

Герцог откинул голову назад и уперся затылком в холодное железо. Он закрыл глаза.

«Если это послание, то как я смогу ответить?»

Можно кричать, колотить по стенам. Но если даже Мистербоб услышит этот шум, он для него будет мало значить — как послание одного из «ложных чувств». Потому что в человеке могут лгать глаза и уши, и руки, и все остальное. Не обманывает только запах. Вот откуда поговорка: «Приведите собак».

И каким же образом он может испустить запах в сторону Мистербоба, хотел бы он знать?

В животе у него заурчало. Организм начал привыкать к тюремному режиму. Вот время обеда, и он тут как тут. Организму плевать на то, что он — всего лишь жертва эксперимента, крыса лабораторная. Ему лишь бы дали поесть. Вот он уже начинает ворчать, что пища запаздывает. Подкупить дневального? Герцог слабо улыбнулся при этой мысли. Но чем? Он же не граф Монтекристо. Нет, положительно, до ерунды можно додуматься в таком безвыходном положении. Стоит ли удивляться тому, что творится в заведениях закрытого типа: тюрьмах и психиатрических лечебницах?

И все же это была идея. Отправить послание с охранником. Причем охранник вовсе не обязательно должен быть в курсе дел. Конечно, тут понадобится призвать на помощь всю свою сообразительность. Все должно быть подстроено ловко и просто. С гениальной простотой. На чем будет стоять неизгладимая печать Вильяма Уэшли Арбора.

Герцог стиснул зубы — в желудке еще раз настойчиво булькнуло. Он посмотрел на откидные нары, за которыми стоял стальной унитаз, такая же раковина и чашка, которую он себе выторговал с таким трудом.

Вот оно. Ну, конечно.

План оказался так прост, что он даже не мог сдержать улыбки.

«Незабвенная» задрожала всем корпусом, входя в верхние слои разреженной атмосферы Консула Пятого. Питер Чиба сделал жест рукой, на который Мэй среагировал сразу несколькими переключениями тумблеров. Они согласно вспыхнули зелеными лампочками, расположенными под каждым из них.