Дональд Маккуин - Заключенный на воле

Мард принялся пылко излагать свою версию истории; Этасалоу внимательно слушал.

— У нас был электромобиль. Водитель запаниковал и бросил нас. Люди Солнцедарительницы допрашивали меня. Несколько недель. Мне не следовало бы говорить вам… Не хотелось бы хвастаться, но я одурачил их. Я подыграл им. У вас много верных сторонников на Атике. Я назвал Солнцедарительнице их имена. — Мард попытался подмигнуть, но движение получилось похожим скорее на нервный тик. — Тех, кто уже мертв. Добавил туда еще несколько имен гвардейцев, про которых точно знал, что они бежали на Хайре. Но не назвал никого из тех, на кого она могла бы наложить руки. Теперь Солнцедарительница считает меня своим человеком. И она верит, что Лэннет мертв. А я не верю.

Подавшись вперед, Этасалоу приблизился к Марду. Он явно наслаждался бледностью, залившей лицо капитана. Плавно и небрежно, как будто это и было его единственным намерением, Этасалоу взял графин с бренди и заново наполнил оба бокала. Мард подобострастно улыбнулся и дрожащим голосом поблагодарил командора. Этасалоу сдавлено хохотнул.

— Мои поздравления, капитан. Очень, очень впечатляюще. Надеюсь, вы простите мне эти меры безопасности, но прежде, чем вы уйдете отсюда, мои люди проверят ваш идентификационный код.

Марда принялась бить крупная дрожь, но, тем не менее, он с показной храбростью вскинул бокал.

— Служил на Гекторе, сэр. Покинул планету одним из последних. Так сказать, до конца на посту.

— А Солнцедарительнице тоже об этом известно? Как я погляжу, вы ее полностью обвели вокруг пальца. Могу поспорить, что на самом деле она вам поручила проникнуть в мою лабораторию и подробно выяснить, чем мы тут занимаемся. Ну, что? Я верно угадал?

— Не только, командор. Все гораздо серьезнее. Это и есть второе признание, о котором я упоминал. Она отправила меня убить вас.

Этасалоу откинулся на спинку стула, преувеличенно удивленно округлив глаза.

— Не может быть! Она не могла так поступить!

— Боюсь, сэр, это правда. «Ради блага Люмина и империи» — так она сказала. Женщины! Они ничего не соображают.

— Увы, в этом вопросе вы заблуждаетесь. Они очень даже надежны — до тех пор, пока знают, чего можно ожидать. В точности как мужчины. Но прошу прощения — я вынужден ненадолго покинуть вас. Пейте пока бренди — он превосходен. Мы поговорим еще, когда я вернусь.

Все инстинкты Марда взвыли, словно аварийная сигнализация при перегрузке электросети. Капитан попытался встать, но ему едва хватило сил, чтобы подняться со стула — у него подгибались ноги. Этасалоу терпеливо ждал. Марду вспомнились слинкаты, которых держали в клетках в резиденции Солнцедарительницы. Капитан снова, словно со стороны, услышал собственный лепет:

— Мне давно пора вернуться к Ренале. То есть к доктору Ренале. Понимаете — это она привела меня сюда. Обед — вы сказали. Все было великолепно. Большое спасибо. Только гляньте, как летит время! Прямо не верится. Мне и самому не верится. Она меня ждет. Понимаете, нам надо возвращаться во Двор…

— Подождите. Я настаиваю.

Хлесткие слова Этасалоу швырнули Марда обратно на стул, словно подрубленный колос. Забытый бокал с бренди накренился, и бренди закапало на ярко-алый мундир. Даже щелчок закрывающегося замка не заставил Марда пошевелиться.

Весело смеясь, доктор Ренала вошла в комнату под руку с командором Этасалоу. Она немедленно отметила выражение лица Марда. Самодовольная ухмылка постепенно угасала, сменяясь кривой улыбочкой, затем — отсутствием всякого выражения и, наконец, — обеспокоенностью. Этасалоу отпустил руку Реналы и усадил ее в кресло, стоявшее прямо напротив капитана, весьма непрезентабельно выглядевшего в покрытом пятнами мундире.

Мард не поприветствовал ее ни единым жестом.

Этасалоу занял место во главе стола.

— Вы и представить себе не можете, как я был рад узнать, что при Дворе у меня есть два столь верных союзника. И каким же образом мы можем быть полезны друг другу?

Ренала бросила взгляд на Марда и с заискивающим трепетом в голосе ответила Этасалоу:

— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду, командор.

— Вы слишком скромничаете, доктор. Очевидно, что вы устроили капитану Марду встречу со мной, поскольку у вас двоих кое-что на уме. Я слышал слова самого капитана о том, что он послан сюда с заданием от служителей Люмина — специально для того, чтобы убить меня. Вы, как старшая служительница Люмина на Хайре, привели его сюда. Если вашей целью действительно была моя смерть, то пора нанести удар. Я здесь один, без оружия. Или это будет яд? Несомненно, нет — вы же не захотите портить это чудесное бренди? — Этасалоу вновь наполнил свой бокал, затем бокал Марда и достал из бара еще один, для Реналы. Наливая в него бренди, командор сказал: — Я выпью первым.

Одного его взгляда было достаточно, чтобы его собеседники подняли свои бокалы. Мард осушил свою посудину одним глотком. Увидев это, Ренала тоже сделала глоток.

— Я хочу получить свою племянницу, — сказал Этасалоу. — Это вопрос фамильной чести, и им нельзя пренебречь. Помните об этом все время. Это превыше всех ваших нелепых целей.

Мард с энтузиазмом отозвался:

— Именно таков наш план. И более того…

Жестом прервав его высказывание, Этасалоу перевел взгляд на Реналу:

— Что за невероятный человек! Всегда у него найдется что-то «более того». Какой-то неиссякаемый источник. Что еще может быть помимо сказанного?

Ренала мертвой хваткой вцепилась в представившуюся ей возможность:

— Послушайте! Если бы Мард не сознался сам в том, что ему поручили убийство, вас уведомила бы я! Я врач и верная служительница Люмина. Я никогда не подняла бы руку на одного из наших вождей. И не стала бы спокойно смотреть, как его убивают.

— Но ведь я отступник, доктор. Преданный анафеме. Разве у вас не поднялась бы рука на такого?

— Солнцедарительница подвергла опасности само мое существование, отдав приказ убить вас. Если бы я оказала Марду помощь в этом заговоре, советник Уллас казнил бы меня. Солнцедарительница знала об этом. И тем не менее дни Улласа сочтены.

Притворная нерешительность Этасалоу исчезла:

— А мои?

На щеках Реналы вспыхнули красные пятна. Руки ее дрожали.

— Уллас… Я говорю об Улласе. Люди потеряли веру в него. Приверженцы культа Взыскующего, поднявшие мятеж против советника, с каждым днем становятся все сильнее и вполне могут низвергнуть его. И тогда вместе с ним падет Люмин. Я должна предотвратить это любой ценой. Единственный человек на Хайре, способный одолеть мятежных язычников, — это вы. Я полностью в вашем распоряжении. Так же, как и капитан Мард. — Ренала бросила на Марда угрожающий взгляд. Однако капитан этого не заметил — все его внимание было приковано к Этасалоу. Рот Марда приоткрылся.